Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон! - Анна Солейн

Ох…

Я присела на корточки и заглянула Мелиссе в лицо, а одновременно с этим — заметила в толпе несколько направленных на нас презрительных взглядов.

— Дорогая, дело в том, что наше выступление передвинули.

— Куда?

— На… на вечер. Мы будем… будем последними.

Ну все. Сейчас будет истерика. Я заранее зажмурилась, но Мелисса, помолчав, вдруг ответила:

— Отлично. Для моих целей отсутствие освещения подходит даже лучше. Ты молодец! — Она покровительственно хлопнула меня по плечу. — Раздобудь фонарики, хотя бы парочку. А плащ… а на плащ плевать, будет ведь темно.

От удивления я потеряла дар речи. Генерал Реннер закашлялся.

Нет, я понимала, конечно, что “режиссер-Мелисса”, скорее всего, копирует режиссера-отца, но должны ведь быть какие-то пределы!

— Мелисса, сбавь обороты, — осадила я.

Она сжала кулаки, зажмурилась и, топнув ногой, выпалила:

— Я просто так волнуюсь! Это моя первая постановка! Все должно быть идеально!

А затем неожиданно обхватила меня руками за шею и обняла.

— Спасибо! — выпалила она мне в ухо. — Я не подведу тебя, честно!

— Да я и не сомневалась, — растерянно похлопала ее по спине я.

Мужчина с зеленым флагом на рукаве, который проходил мимо, демонстративно сплюнул на брусчатку.  Я жалела, что в этом мире не понимают значения показанного мною в ответ среднего пальца. Обычно я такими жестами не пользовалась, но сейчас — сейчас без этого было не обойтись.

— Иди, скажи остальным, — поторопила я. — И вам явно стоит еще порепетировать.

А я пока, видимо, поищу фонари.

Выпрямившись, я украдкой вытерла глаза.

— Она была похожа на озлобленного волчонка, когда я ее увидел в первый раз, — тихо сказал генерал Реннер, глядя вслед лавирующей в толпе Мелиссе. — А сейчас — посмотри на нее. Он умеет обниматься!

— Просто время.

— Просто ты, — оборвал он. — Иви, я хотел сказать…

— Леди Иви… — раздался за мой спиной гнусавый голос мэра. — Как жаль, что у вас и ваших… подопечных все-таки не получится выступить.

Я обернулась.

Похожее на жирный блин лицо мэра Освальда сияло довольством, к тому же от него ощутимо несло алкоголем.

Рядом стояла Долорес и ухмылялась.

— Как член городского правления я сообщаю, что инициировала проверку в приюте, — с отвратительной улыбочкой заявила она. — Проверим, насколько четко там выполняются правила безопасности. Ждите комиссии из столицы.

Я качнула головой. Вот ведь жаба! Отвечать не было ни сил, ни желания.

Дети должны выйти на сцену. Они в кои-то веки поверили, что на что-то способны. Что им не нужно себя стыдиться.

А с остальным разберемся позже.

Поизгалявшись еще какое-то время, мэр Освадьд и Долорес наконец с грацией двух хряков растворились в толпе.

— Напомни мне, почему я не должен их убивать?

— Потому что это всегда успеется, — ответила я.

К сожалению, я пожалела о своих словах, как только начало темнеть. Конкурс талантов шел своим чередом. После силача с мешками вышла женщина, которая съела пирог за минуту, затем — гибкая девчушка, которая садилась на шпагат и демонстрировала что-то, похожее на привычную мне гимнастику.

Дальше опять кто-то пел и даже играл — местами попадая в ноты.

Дети, наевшиеся сладостей, ускакали в двор к “бабуське” Эмме репетировать и готовиться.

Все было бы в порядке — если бы не одно но.

Пиво на ярмарке лилось рекой. И, как это бывает обычно в таких случаях, ничего хорошего из этого не получалось.

Я с тревогой смотрела на то, как горожане, нацепившие себе на рукав зеленые флажки, собираются в кучу возле пивных бочек, чему-то шумно радуются и даже запевают какие-то песни.

Чем больше темнело — тем более шумными становились эти люди. Среди них я разглядела Долорес, одного из полицейских, сейчас в штатском, кого-то из городского правления, незнакомых мне женщин, еще каких-то мужчин…

— Скоты. — Аб, как всегда, не собирался лезть за словом в карман.

Когда небо уже стало совсем черным, а на площади зажглись фонари, Фэнни подкралась ко мне и шепнула в ухо, поднявшись на носочки: “Вы следующие, готовьтесь! Я объявлю!”

На сцене как раз играл струнный квартет. Весьма неплохо.

Коротко глянув на невозмутимого генерала Реннера, я принялась взглядом искать среди толпы детей. Да где же они?

Вдруг пьяный голос рявкнул:

— А ну пошла отсюда, уродка!

Обернувшись в ту сторону, я увидела сбившихся в кучку детей — как раз рядом с пьяной украшенной флагами компанией, у пивной бочки. Да чтоб его!

Еще и внимание этих привлекли.

Дети, впрочем, наряженные в сценические костюмы, в любом случае незаметными бы не остались. Чего стоил хотя бы Юджин, который обзавелся окладистым животиком отца семейства, и Бетти, наряженная в тяжелое платье взрослой матроны.

— Еще и вырядились! А ну брысь отсюда!

— Вы… вы стоите на моем плаще, — выдавила Мелисса. — Я должна его забрать и…

— А ну…

Мужчина с флажком занес руку для удара — и Юджин тут же вклинился между ним и Мелиссой, зарычал.

Я рванула на подмогу. Вот и доверяй после такого Абу, который обещал присмотреть за детьми, пока няня Урсула хм… смакует кукурузу.

— Отдайте детям плащ, — выпалила я. — Немедленно.

Струнный квартет на сцене смолк, прозвучали аплодисменты.

— Ты что, думаешь, я буду твои выходки терпеть? — наклонился ко мне мужчина. —  Пошла отсюда! И уродов своих забери!

Уроды здесь явно не мы.

— Сперва сойдите с нашего плаща.

В этот момент со сцены раздался напряженный и звонкий голос Фэнни:

— Аплодисменты нашему любимому квартету “Четыре”! Напоминаю о том, что голосование за лучший номер продлится до завтрашнего вечера, победитель получит сто золотых, а также специальный приз — тушу кабана с фермы Дирков и пять мешков яблок! — Она прервалась, слушая аплодисменты и улюлюканье. —  А сейчас — сюрприз! Последний участник нашей ярмарки талантов — приют неблагих детей Ивари Хант! Ура!

После ее сло повисла гробовая тишина.

Имбецил с флажком попятился