Северный ветер - Александрия Уорвик

Но это даже не самое страшное. Я ахаю, увидев множество стрел, торчащих из тела мужа. Его пальцы согнуты под странным углом, словно каждый сломан.

Борей не двигается.

У меня подкашиваются колени, я с треском ударяюсь о каменный пол. В груди что-то сжимается. Легкие… или сердце. В глазах темнеет.

Грудная клетка Борея не поднимается.

Его кожа холодна.

Он не может умереть.

– Борей, – всхлипываю я, и к глазам подступают слезы. – Пожалуйста, очнись. Пожалуйста.

Я склоняю голову, осторожно провожу рукой по опухшей щеке. Целую приоткрытые губы. И вдруг чувствую его дыхание.

Он жив.

Я распадаюсь на кусочки, но не ломаюсь. Не могу себе позволить. Его жизнь зависит от моей способности трезво мыслить. Что нужно сделать? Бежать. Вылечить. Значит, придется противостоять Зефиру. Как победить бога?

– Рен? – Борей приоткрывает один глаз.

Он абсолютно черный. Ни намека на лазурь.

Я смотрю на его руки. Когтистые. И тени, обвивающие шею Северного ветра, не имеют отношения к мраку пещеры. Они живут под его кожей.

– Я здесь, – шепчу, убирая окровавленные пряди волос от его лица.

Руки трясутся, я заставляю их успокоиться. Не могу позволить тревоге за его состояние – ранах, звере, готовом вырваться, – затуманить сознание.

– Я вытащу тебя отсюда.

– Нет, – Борей нащупывает мою ладонь, несмотря на сломанные пальцы, сжимает так сильно, что я удивляюсь, как не хрустят кости. Кончики когтей впиваются мне в кожу. – Ты должна уходить. Здесь Зефир. Он может… тебе навредить.

Зефир уже навредил мне единственным способом, который действительно имеет значение.

– Я тебя не оставлю.

– Ты должна.

– Еще чего. И хватит со мной спорить. Ты уже должен был понять, эта затея бесполезна.

– Упрямая женщина! – с трудом выговаривает Борей, и каждое слово звучит резко и отрывисто.

– Сам на мне женился.

– Да, – туман в его глазах ненадолго рассеивается. – И ни на миг не пожалел.

Сейчас не время расползаться лужей чувств. То, что он смог произнести эту правду вслух… величайший подарок, какой только я могла получить от того, без кого не мыслю существования.

Я осматриваю Борея. Одна его нога согнута под неестественным углом.

– Можешь встать? – Я слишком измучена, чтобы его тащить, но если он сумеет опираться на стену, у нас все получится.

– Рен, – мое имя словно доносится из глубоких недр, срываясь с окровавленных губ Борея. – Послушай меня. Только не попади в лапы Зефиру, нельзя. Беги. Так далеко и так быстро, как только сможешь. Когда все закончится, я тебя найду. Клянусь. Но мне нужно знать, что ты в безопасности.

Я спокойно и аккуратно стираю грязь с его щеки, хотя еще никогда не была так близка к тому, чтобы двинуть кому-то кулаком за непонятливость.

– Ты думаешь, я возьму и брошу тебя, муж мой? Или может, ты так и задумывал? – Я искренне надеюсь, Паллад и его воины уже успеют разобраться с темняками, когда мы выберемся на поверхность.

– Что б тебя, женщина. Разве ты не видишь, как я тебя люблю? Разве этого недостаточно, чтобы выполнить мою просьбу? – Борей пытается сесть, лицо искажается от боли, черные глаза влажно блестят на бледном лице. – Пожалуйста. Ради моего душевного равновесия.

Я отдергиваю руку, разинув рот. Может, это эхо битвы где-то наверху или шум крови в ушах. Но я не могла неправильно его расслышать.

– Не надо мне говорить подобное, когда я пытаюсь спасти твою шкуру. – Интересно, он вообще серьезно? Да он бредит. Большая потеря крови, точно. – Это не обсуждается. Вставай. Мы уходим.

Я тяну его за локоть.

– Воистину прекрасное чувство, – раздается из темноты голос. – Но боюсь, уже поздно, Рен.

Зефир выходит из тени.

Западный ветер. Несущий весну. Он всегда был безупречно ухожен, а сейчас выглядит так, словно кто-то его от души отделал.

Потные кудри уныло свисают, на скуле синяк, похожий на язву, правый глаз заплыл и не открывается. Туника изорвана в клочья, кожа под ней покрыта струпьями и кровью. Разодрана.

Я загораживаю мужа собой, несмотря на невнятные проклятия Борея, сжимаю в руке кинжал. Если Зефиру нужен брат, придется зарубить меня на месте. Руки подрагивают, готовые к бою.

– Ты все еще можешь передумать, – рычу я. – Сделать правильный выбор. Отпусти нас. Сегодня ты уже причинил достаточно вреда.

Зефир вспыхивает яростью, раздувая ноздри. Поверить не могу, а ведь когда-то Западный ветер казался мне красивым. Он уродлив всецело и полностью. Его сердце – средоточие черноты и гнили. Как я могла этого не видеть? Я была так слепа, так слепа.

– Я не собирался заходить так далеко, – отвечает Зефир. – Я обратился к Борею с разумной просьбой. Если бы он согласился развеять зиму, что вторглась в мои владения, ничего бы этого не произошло.

– Сомнительно. Эгоистам всегда мало.

Зефир переступает с ноги на ногу, пальцы опускаются на кинжал на поясе. А куда делся извечный лук?

– Моему брату всегда все так легко доставалось. Борей, Северный ветер, старший из сыновей нашего отца, – он сверкает белоснежными острыми зубами. – Почему его нельзя наказать за неспособность отвечать за свои собственные действия?

– И это дает тебе право разрушить его жизнь? Он… – нет, я не буду описывать, как эта утрата сломила Борея. Зефир не заслуживает объяснений, и не похоже, что ему есть до них дело. – Ты просто избалованный, мелкий, эгоистичный и ревнивый ублюдок. Да услышат меня боги, надеюсь, однажды ты познаешь всю глубину его боли. И надеюсь, тебя она уничтожит.

Зефир проводит пальцем по рукояти кинжала.

– Очаровательно.

Однако мой пылкий тон, похоже, сбил его с толку.

– Отпусти нас, – повторяю я, – и даю слово, твое королевство станет прежним.

А сама перебираю в уме все возможные пути спасения из ловушки под землей. Как пройти мимо Зефира? Может, не стоило отсылать Паллада и его людей. Но я не хотела, чтобы их смерть была на моей совести.

– Боюсь, время для полюбовных решений прошло, – Западный ветер сжимает рукоять кинжала.

Нужно заставить Зефира говорить. Время… нужно выиграть время.

– Отдай копье, Борей, – с многострадальным вздохом говорит Зефир, – и твоя женушка выйдет отсюда без единой царапины.

– Не отдавай! – огрызаюсь я, не отрывая взгляда от Западного ветра.

Зефир не обращает на меня внимания. Все оно обращено на брата, лежащего у его ног.

– Так что ты решишь? Сила так важна для тебя, что ты готов пожертвовать жизнью жены?

– Не слушай его, я сама себя защищу, – и всегда защищала, задолго до прибытия в Мертвые земли.

Зефир, кажется, опечален моим нежеланием плясать под его дудку.

– Что ж, выбор сделан.

Зеленая лоза молниеносным броском обвивается вокруг моего горла и вбивает меня спиной в стену. Мой крик обрывается вместе с воздухом, что больше не течет в легкие.

Борей рычит, пытаясь сесть. Но его лицо еще сильнее бледнеет, и он покачивается. Он держится в сознании на чистом упрямстве.

И вновь Борей пытается