Ее кровь, его тьма - Лира Алая

Я встала. Абсолютно голая. И не стеснялась его взгляда. Раз я уже всё решила, то буду смелой.

Стащила с кровати небольшое одеяло и направилась к нему. Всё это время он очень внимательно наблюдал за мной. Его глаза прожигали меня насквозь, но я шла.

Конечно, делиться своими мыслями я не собиралась. Зачем ему знать про мои любовные неудачи? Это было моё.

Я подошла к нему и забралась к нему на колени, укрывшись сверху одеялом. Легла головой на его грудь и закрыла глаза. Хотелось просто вот так посидеть. Испытывает ли он что-то ко мне? Наверное, нет. Но я решила, что не буду об этом думать.

Я смирюсь с тем, что в конце меня не ждёт ничего. Но раз я уже знаю исход, и там всё равно лежит страдание, то прямо сейчас я позволю себе всё. И радость, и любовь, и близость. Я позволю себе обман — поверить, что он что-то ко мне чувствует.

Он не отталкивал меня. Но и не проявлял внимания. Он позволял быть рядом. И мне этого сейчас было достаточно.

— Твоя просьба, — сказал он тихо.

Я уже всё обдумала и знала, чего хочу попросить. Эта мысль не покидала меня несколько дней, жила во мне тяжёлым, пульсирующим ожиданием. Решение не пришло сразу — оно зрело медленно, как плод на солнце, пока не стало очевидным: другого пути для меня просто нет.

Будет иметь успех моё намерение или нет — уже не так важно. В глубине души я понимала, что итогом может стать и спасение, и полное крушение моего мира, но страх перед этим почему-то отступил. Когда принимаешь судьбу такой, какая она есть, становится легче дышать. Лёгкая обречённость странным образом давала мне силы двигаться дальше.

В крайнем случае я знала: есть человек, готовый купить всё — наши земли, производства и предприятия. Эта мысль была для меня как потайная дверь в стене, запасной выход, за которым, возможно, оставалось какое-то будущее для тех, кто зависел от нашей семьи.

Да, цену он предлагал маленькую, почти обидную, но я знала: он хороший человек. У него были надёжные связи, в том числе и с правительством. В отличие от большинства хищных богачей, для которых земля и люди были лишь сухие цифры в счётах, он вызывал доверие. И это было важнее — даже важнее, чем золото.

Отец никогда не рассматривал вариант продажи. Для него это было чем-то сродни предательству. Но если это поможет сохранить привычный ритм жизни всех этих людей, то пусть будет так. Моё сердце сжималось при мысли, как бы отец отреагировал на подобное решение, но в глубине души я знала: в конце концов, он бы понял.

Всё равно деньги на тот свет не заберёшь. Эта простая истина звучала в моей голове так буднично, словно это говорил не разум, а сама жизнь.

Поэтому я поставлю всё на одну карту, а на другой будет вариант с продажей. Я чувствовала себя игроком, бросающим последнюю фишку на стол, понимая, что игра идёт не только за жизнь, но и за тех, кто даже не подозревает, какую цену я готова заплатить.

— Я хочу, чтобы ты помог найти моего брата, — заявила я, считая это тем решением, которое подсказывало мне моё сердце.

— Ты просишь меня найти человека? — он чуть приподнял бровь, и я подняла на него взгляд, встретившись с его непониманием. Его глаза сверкнули холодным светом, но в этом взгляде чувствовалась и тень любопытства, как будто он впервые смотрел на меня по-настоящему, изучая, пытаясь понять, что скрывается за этой просьбой.

— Власть, влияние, полное уничтожение твоих врагов, в конце концов деньги… Я могу дать тебе сколько угодно золота… — его голос был мягким, но в нём сквозила сила, и каждое слово будто звучало испытанием.

— Мне нужен мой брат. Я не знаю, жив он или нет, но если он найдётся, то сможет управлять всем. — Голос дрогнул, но я подняла подбородок выше, будто этим жестом пыталась удержать решимость.

— А если нет? — он не отрывал от меня взгляда, продолжая изучать, словно хотел проникнуть внутрь души и вытащить оттуда истину.

— Тогда есть один хороший человек, которому можно передать все дела. — Эта мысль казалась логичной, но сердце при этом сжалось, ведь за словами стояла окончательность, признание собственной обречённости.

— Продать, ты хотела сказать?

— Мне не важны деньги, я в любом случае не смогу забрать их на тот свет.

— А ты собралась умирать?

— Ты в любом случае заберёшь мою жизнь! — вырвалось у меня слишком быстро, слишком остро, и в комнате повисла тишина, густая и вязкая.

— Почему ты так в этом уверена? — с явным недоумением спросил он.

Я не нашла, что сказать, и снова уткнулась в его грудь. Сердце предательски начало биться сильнее, и я знала, что он слышит его гул, как слышит каждый вдох и каждую дрожь моего тела. В его фразе была надежда. А если он не хотел меня убивать, то что тогда происходило вчера?

— Я так решила. Найди моего брата.

— И ты ничего не просишь для себя?

— Ничего.

— Так не честно, мышка.

В этот раз он приподнял меня, взял моё лицо в свои ладони, заглядывая в глаза так глубоко, словно хотел заглянуть в самую душу. Его взгляд был острым, пронзающим, но в нём не было холода — напротив, в нём теплилось что-то опасно близкое к нежности.

— Почему ты сейчас села ко мне? Когда действует яд, твоё сердце бьётся по-другому.

Слишком много вопросов. На которые я не хотела давать ответы. Они были слишком личные, слишком обнажающие, и я не была готова развернуть перед ним всё, что прятала глубоко внутри.

— А почему ты вчера ни разу не поцеловал меня? — я помнила всё, каждое его прикосновение, но ни одного поцелуя.

— Ты нарушаешь все правила. Я задал вопрос.

— Я тоже, — ответила я, и воздух между нами словно раскалился. Его взгляд прожигал мою кожу, моё тело плавилось под этим огнём. Я знала, чем закончится эта игра, и уже не могла остановиться.

Глава 9

— Ты ещё не усвоила? Хочешь — попроси, — его пальцы скользили по моему