Щит Спэрроу (ЛП) - Перри Девни

В животе у меня все затрепетало. Тени, я скучала по нему.

— Я собираюсь пойти поискать Холстона. — Тиллия коснулась моей руки, а затем отошла, когда мой муж поймал меня взглядом своих изумрудных глаз.

Он остановился передо мной, скрестив руки на груди.

— Кросс.

— Вульф.

Уголок его рта приподнялся.

— Скучала по мне?

— Никогда.

— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты ужасная врушка?

— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что от тебя воняет? — Я сморщила нос, не обращая внимания на то, что от него пахло кровью, лошадьми и потом. За всем этим скрывались запах ветра, земли и специй, которые были присущи только Рэнсому. — С тобой все в порядке?

— Да, моя королева. — Он поклонился. — А с тобой?

Теперь да.

Облегчение длилось всего один удар сердца. В следующий миг я почувствовала предательское покалывание магии. Жало Востера.

Дрожь пробежала у меня по спине, когда из-за плеча Рэнсома появился Верховный жрец, входивший в ворота Эллдера как раз в тот момент, когда солдаты начали их закрывать. С ним был брат Дайм, эмиссар отца.

Это было похоже на возвращение во времени, в тот день, когда я была в тронном зале и святилище. Магия одного вызывала дискомфорт. Но двое жрецов? Я пыталась наполнить легкие воздухом, чтобы заглушить боль.

Я почесала предплечья.

— Что? — спросил Рэнсом.

— Ничего.

Он нахмурился.

— Что я только что сказал насчет лжи?

— Ты много что говорил.

Рэнсом стиснул зубы. Это было слабое, едва заметное движение челюстей, но этого было достаточно, чтобы понять, что резкость в моем голосе задела его за живое.

Я винила в этом Востеров. В том, что они выводили меня из себя.

Верховный жрец подошел к Рэнсому, паря в воздухе, а не передвигаясь пешком, вместе с братом Даймом.

Рэнсом повернулся и поклонился жрецам.

Брат Дайм ответил тем же.

Но Верховный жрец продолжал приближаться, паря на призрачном ветру, пока не оказался достаточно близко, чтобы шипы от его магии сбили меня с ног.

Не говоря ни слова, он схватил меня за руку, прежде чем я успела уклониться.

Боль, острая, как нож, и горячая, как огонь, пронзила мою руку, словно ее разрубили на куски. Мои ноги подкосились, а из горла вырвался крик.

— Остановись. — Я дернула рукой, пытаясь высвободиться, но хватка Верховного жреца только усилилась, не давая мне упасть на колени.

Меч Рэнсома превратился в размытое пятно серебристой стали, заглушив шепот, вырвавшийся из горла Верховного жреца.

— Отпусти ее. Сейчас же.

Верховный жрец отпустил меня, и я упала, ударившись коленями о землю.

Рэнсом в мгновение ока оказался между нами, все еще держа меч поднятым, и протянул руку, чтобы помочь мне подняться на ноги.

Я с трудом сглотнула и встала, переводя дыхание. Боль мгновенно утихла, оставив после себя только покалывание.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — взревел Рэнсом.

Верховный жрец лишь опустился на пятки, казалось, не обращая внимания на клинок Рэнсома, и повернулся к брату Дайму.

— Ты знал?

— Я думал, она просто испугалась. Как и многие другие.

Верховный жрец склонил голову набок, его темные глаза остановились на моем лице и волосах.

— Кто твоя мать, дитя?

— М-моя мать? — Почему он спрашивал о моей матери?

Но прежде чем я успела спросить, по двору разнесся крик.

— Завьер! — Мы все обернулись и увидели, что к нам бежит Луэлла, ее темные волосы были распущены, а с лица отхлынул румянец.

Рэнсом опустил меч, но не выронил его полностью. Другой рукой он держал меня за спиной, защищая от жрецов, и смотрел на Луэллу.

Завьер бросил своих рейнджеров и лошадей и бросился к нам так быстро, как только мог из-за своей хромоты.

Но Луэлла бросилась к Рэнсому, схватив его за руку.

— Что? — спросил он.

— Эви. — Она сглотнула. — Она пропала.

Пятьдесят один

Завьер и рейнджеры столпились вокруг нас, не сводя глаз с Луэллы.

— Когда ты видела ее в последний раз? — спросил Рэнсом.

— После утренних уроков она пошла в покои Одессы поиграть с Фэйзом.

— И я отослала ее вниз больше часа назад.

Луэлла в панике широко раскрыла глаза и покачала головой.

— Она так и не пришла. Когда она опоздала, я проверила ваши покои, но они были пусты. Я искала ее, думая, что она снова прячется, но она всегда выходит, когда знает, что я начинаю бояться. Ее нет дома. А ее сумка и бант пропали.

— Черт. — Завьер сглотнул, затем отступил на шаг от группы, прикрыв рот здоровой рукой. — Эванджелина!

— Найдите ее, — приказал Рэнсом.

Все рейнджеры бросились на поиски.

Мой взгляд обратился к воротам, которые медленно закрывались, но все еще оставались открытыми.

— Она хочет быть рейнджером. Она хочет охотиться на монстров. — Я встретилась взглядом с Завьером. — Как и ты.

Вот только, если бы она вышла во двор, то увидела бы, что он вернулся. И она не смогла бы пройти через ворота, если бы не…

— Через боковые ворота?

— Охранник ни за что бы ее не выпустил.

— Спасательный туннель, — прошептала Луэлла. — Из подвала для переселенцев. Я не думала, что она знает о нем, но…

Но Эви знала о подземельях. Я сомневалась, что они могли что-то от нее скрыть.

Рэнсом развернулся к главным воротам, подняв руку, чтобы не дать им закрыться.

— Стойте.

Затем он исчез, убегая так быстро, что ни у кого из нас не было ни единого шанса угнаться за ним, когда мы все поспешили за крепостные стены.

— Эванджелина! — рёв Рэнсома отразился от деревьев, наполнив лес.

— Боги, — всхлипнула Луэлла. — Где она?

— Эви! — крикнула я, оглядывая все вокруг в поисках девочки. Сегодня на ней была розовая рубашка с цветами у ворота. Желтые, синие и фиолетовые цветы.

— Эви, — голос Завьера сорвался, когда он снова и снова выкрикивал ее имя, его глаза расширились от паники.

Я прикрыла рот ладонями, собираясь закричать снова, но Рэнсом поднял руку, заставляя нас всех замолчать.

Слева от нас раздался свист, далекий, но отчетливый. Свист человека, который достаточно долго прожил в Трео, чтобы знать, как обезопасить себя.

Завьер пронесся мимо нас, не останавливаясь, пока бежал вдоль стены, хромота замедляла его, но не сильно.

У меня перехватило дыхание, сердце бешено колотилось в груди.

— Где?

Луэлла подошла к Рэнсому и схватила его за руку.

— Ты видишь ее?

— Там. — Он указал на деревья, но мне потребовалось еще несколько мучительных мгновений, чтобы разглядеть то, что видел он.

Взмах седых волос. Женщина, одетая в простое коричневое платье с длинными рукавами. И девочка в розовом, с колчаном стрел за спиной и луком в руке.

Завьер добрался до них первым, заключив Эви в объятия одной рукой.

Она обвила его шею руками, а ногами — талию, цепляясь за него, пока мы бежали к ним.

— Я нашла ее на дороге, — сказала Кэтлин. — Недалеко от туннельного люка.

— Эванджелина, — вставил Завьер.

В глазах Эви стояли слезы.

— Прости меня, папа.

— Ты не можешь покидать крепость. Это понятно?

Она кивнула.

Он был в ярости, его гнев подпитывался страхом, но он закрыл глаза, чтобы немного успокоиться, и выдохнул. Затем он поцеловал Эви в щеку, крепко прижав ее к себе.

— Пойдем домой.

Она уткнулась лицом ему в шею, и, хотя он мог нести ее только одной рукой, он пошел вдоль стены, хромая еще заметнее, чем раньше, и понес свою дочь к воротам.

Рэнсом положил руку на плечо Кэтлин.

— Спасибо.

— Этот ребенок был рожден, чтобы летать. — Кэтлин смотрела на Эви с любовью, переполнявшей ее взгляд. Это была материнская любовь? — Вам всем нужно быть внимательными, чтобы не подрезать ей крылья.

— Гораздо важнее обеспечить ее безопасность, — сказал Рэнсом.

— Ты должен найти способ сделать и то, и другое. Иначе ты потеряешь ее.