Северный ветер - Александрия Уорвик

– Мне плохо, – бормочу я, не сводя глаз с площади вдалеке.

Перед путешествием по реке я слопала кусочек торта. Для храбрости.

Большинство жителей уже легли спать, но кое-где в окнах горят свечи. Какими же измученными выглядят дома. Дерево корежится, гнется. Горстка выжившего скота ютится по загонам, старая кожа да хрупкие кости, такие и пары месяцев не протянут. Это меня печалит. Я хочу для Эджвуда лучшего, но сие не в моей власти.

– Если будет тошниться, – хмыкает Борей, оглядывая город, – то, пожалуйста, не мне на сапоги.

– Ничего не обещаю.

Он поворачивается ко мне.

– Не обязательно говорить с ней прямо сейчас. Вернемся позже, когда будешь готова. Выбор за тобой.

Однако праздник уже завтра, и как бы мне ни хотелось избежать встречи, я не могу. Я должна сделать это для самой себя.

Ступаю в соляной круг, шагаю по пустынной улице, мимо площади, откуда узкая тропинка из утоптанного снега ведет к дому Элоры и Шоу. А наш старый дом пустует, из трубы не поднимается дым, крыльцо совсем замело сугробом. И во мне вдруг созревают сомнения. Ну вот, заявляюсь я посреди ночи с Королем стужи об ручку. Взгляд в его сторону подтверждает мысль: выглядит он ровно таким же опасным, как в прошлый раз, закутанный в длинный плащ, жестокие черты лица высечены точной рукой.

– Как думаешь, ты можешь сделать видок чуточку более открытый и менее… такой? – обвожу рукой его хмурую мину.

– У меня лицо такое, – выдает он ровным тоном.

– Ага. Именно, – пытаюсь улыбнуться, но ничего не выходит.

Фыркнув, Борей ласково кладет ладонь мне на загривок. И мягко подталкивает вперед, к дому Элоры.

Сердце колотится так быстро, что аж тошнит.

– Ну хмурься, – наставляю я. – Не двигайся слишком быстро… а то их напугаешь.

Что еще?..

– Копьем своим не свети. И смотри, жуй с закрытым ртом.

– Я всегда жую с закрытым ртом, – отбривает Борей. – А тебе стоит прислушаться к собственному совету.

Пропускаю его слова мимо ушей.

– Не снимай перчатки. О, а еще не…

– Рен. – Борей останавливает меня у самого крыльца уверенной и в то же время нежной хваткой. Сочетание, которое я научилась в нем ценить. – Ни тебе, ни мне ничего не надо менять. Либо Элора принимает обстоятельства, либо нет. Над этим ты не властна.

– Если она велит мне уйти…

Не могу закончить мысль. Слишком больно.

В лице Борея что-то смягчается.

– Тогда мы с тобой уйдем. – Он прижимает мою руку к своей груди. Под ладонью бьется сердце, и его мерный ритм помогает мне обрести почву под ногами. – Но ты, по крайней мере, сможешь все отпустить. Ты боролась за нее, когда она не боролась за тебя.

«А ты, – чуть не срывается у меня. – Ты за меня боролся».

Никогда не пойму, как нам удалось достичь этой точки. Но кое-что все-таки знаю.

– Я рада, что ты здесь.

Борей сжимает мою руку, затем отпускает.

– Я тоже.

Прилив смелости помогает расправить спину. Поднимаюсь по шатким ступенькам на такое же шаткое крыльцо. Заношу кулак, дважды стучу, жду.

Элора, одетая в простое бежевое платье, с собранными в пучок темно-каштановыми волосами, вздрагивает, открыв дверь.

– Рен?

А потом сестра замечает Борея. И бледнеет столь стремительно, что покачивается, и я тянусь ее поддержать.

Она отшатывается от моей руки, резко пятится. Врезается бедром в маленький столик, и стоящая на нем ваза разбивается, упав на пол.

– Элора?

Из глубины дома доносится топот. Появляется муж Элоры, Шоу. К его чести, он не отскакивает прочь при виде Северного ветра на пороге дома. Однако мгновенно настораживается.

– Что тебе нужно? – цедит Шоу, прикрывая собой жену.

Сложно его винить. Мы почти не знаем друг друга. А вот Элора даже не пытается его остановить, и это больно ранит.

– Хочу поговорить с сестрой, – вскидываю я голову.

– Посреди ночи? Самое неподходящее время, – еще пронзительный взгляд на Борея, застывшего у меня за спиной. – И довольно сомнительное.

– Ну, письмо через Темь не отправишь, – отвечаю я с притворной любезностью. А сама уже прикидываю, не отменить ли правило «никакого копья». Щепоточка страха – отличный стимул, никогда не подведет. – Не переживайте. Борей здесь не за очередной невестой. Он со мной повязан по самое горлышко.

И делиться я в любом случае не намерена.

В макушку мне прилетает легкий выдох. Подозрительно похожий на смешок.

Элора выглядывает из-за плеча мужа. Ее нежные, тонкие ручки сжимают его тунику с такой силой, что белеют костяшки. Маленькая, робкая, слабовольная. По спине растекается липкое, масляное ощущение, потому что когда-то я была такой же. Когда-то я смотрела на Короля стужи, как сейчас Элора, и на лице моем отражался лишь страх.

– Пригласите нас в дом? – интересуюсь я.

Сестра переводит взгляд с меня на короля и обратно.

– Что вам нужно?

– Чтобы ты поговорила со мной лицом к лицу! – вырывается сам собой ответ. – Хоть раз в жизни, Элора, не будь ты такой трусихой.

И вспыхивает ярость, так похожая на мою. Нечасто мне доводится это видеть, но когда Элора высвобождает ее из крепко сплетенных уз… о, зрелище того стоит. Сестра дрожит от силы этой ярости. Но и я тоже.

– Это уже слишком, – цедит Элора, обхватив руками внушительный живот.

В глазах сестры я предала ее доверие. Привела смертельную опасность к ее порогу. Один нож в сердце за другим.

– В прошлый раз я пригласила тебя в свой дом, но тогда ты пришла одна. – Элора сглатывает. – Тебе здесь больше не рады. Прости, Рен, я не могу рисковать ребенком.

Когда я навещала Элору, я смотрела в глаза того же цвета и разреза, что мои собственные, и гадала: кто же из нас изменился? Теперь ответ очевиден.

– Ты серьезно думаешь, я посмею причинить вред ребенку? Твоему мужу? Любому, кто тебе важен? – Ярость поглощает меня без остатка. Встает в горле комом, пылает перед глазами алой пеленой. Даже Борей, воплощение спокойствия у меня за спиной, не помогает ее остудить. – Да как тебе такое вообще могло в голову прийти?!

– Послушай… – начинает Шоу.

– Я не с тобой говорю, – выплевываю я в его сторону и возвращаюсь к Элоре. – Ну?

Взгляд Элоры мечется между мной и Бореем, будто она боится, что он вдруг нападет. Однако не о моем муже ей тут стоит беспокоиться.

Ее губы приоткрываются, дрожат – и плотно сжимаются.

– Я не обязана ничего объяснять. Теперь это мой дом, и я… я решаю, что здесь приемлемо, а что нет. И я стою на своем. Так что, пожалуйста, просто уйди.

Она уже закрывает дверь, но Борей успевает раньше.

Элора взвизгивает. Вот он у меня за спиной, а вот уже заполняет весь проем, двигаясь с бессмертной грацией, будто тень и ветер, так, что не успеваешь и моргнуть.

Борей упирается сапогом в косяк, давит внушительным ростом на тех, кто к нему не привык. Элора, ахнув, натыкается спиной на Шоу. Тот сразу же