Невестка слепого барона - Полина Ром

землях. И даже ностальгически вздохнул о старых временах, когда он был просто принцем.

-- Ну а теперь, Освальд, расскажи мне сам и подробно о том, что за странный сон тебе приснился. Признаться, я всегда считал герцога Бальгера человеком, не склонным к пустым фантазиям. Однако его повествование звучит слишком уж необычно.

Благо, что легенда была нами вызубрена наизусть, и я видел, что мой рассказ о двойном сне, «посланном» нам с женой в одну ночь, короля встревожил.

-- Предположим, граф… просто предположим! Что сон этот ниспослан Господом, – король перекрестился и, строго глядя на меня, спросил: - Так что, по вашему мнению, нам следуют делать, исходя из такого предположения?

-- Ваше королевское величество, я понимаю, что людям будет трудно поверить в это чудо. Будут сомневающиеся и противники. Но я-то сам лично чувствовал свет и тепло, идущее от этой женщины, что говорила со мной во сне.

Это нельзя подделать! Лично мне, ваше величество, больше не нужны никакие доказательства. Потому на своих землях я буду строить хранилища для зерна, чтобы выдерживать его не мене двух лет. И обязательно буду просеивать все зерно, дабы отделить те самые семена зла. Надеюсь, что вы, ваше величество, с присущей вам мудростью найдете правильное решение.

В общем, маховик государственного управления раскручивался хоть и медленно, но надежно. Через полтора месяца была собрана коллегия кардиналов. За это время с помощью голубиной почты были отправлены письма и получены ответы от самого папы Ромейского: Церковь постановила, что сон мой и моей жены следует считать Божьи Чудом.

К этому времени я уже столько раз рассказывал свою историю различным священнослужителям и чиновникам-министрам королевского двора, что я уже и сам начал верить в реальность этого сна. Я уже начал опасаться, что заработаю себе мозоль на языке.

Разумеется, у такой странной новости нашлось довольно большое количество противников, пытающихся обвинить меня во лжи. Очень сильно возражали как раз государственные чиновники. Да и многие крупные землевладельцы не испытывали восторга от того, что теперь на получение урожая придется тратить гораздо больше сил и средств. Мои возражения, что просеянное зерно даст гораздо лучший урожай, многие не принимали во внимание.

А вот как раз церковникам, как ни странно, это решение несло сплошную выгоду. Многие монастыри уже имели хранилища, куда складывалась церковная десятина с урожая. И чтобы получить выгоду, в урожайные годы это зерно не трогали, а хранили его два, а иногда и три-четыре года, ожидая, пока оно подорожает. Дождавшись же голодного года, церковь продавала зерно и хлеб с большой прибылью для себя.

Конечно, теперь и им придется ставить дополнительные хранилища при монастырях, но одна мысль о том, что зерно, выдержанное два года, почти не несет в себе заразы, храмовых служителей радовала. Теперь в собственных глазах они выглядели не торгашами, а исполнителями воли Божьей!

В целом конфликтных ситуаций было достаточно много, и один я совершенно точно не смог бы уговорить короля и его министров. Но за моей спиной мощнейшей поддержкой стояла Святая Матерь-церковь. Поэтому уже к весне был издан королевский эдикт, запрещающий продажу крупных партий зерна менее чем двухлетней выдержки.

Казначей хватался за голову, проклинал все на свете и со слезами на глазах объяснял каждому желающему слушать:

-- Это что же получается?! Это два года почти никаких сделок не будет! Да еще и на сараи эти средства изыскать потребуется! Это же глупость сплошная и разорение!

Неожиданную помощь я получил со стороны королевы Эллины. Родив королю двух дочерей и чувствуя недовольство его величества, королева молила Господа о ниспослании ей сына и наследника. Потому она сразу же безоговорочно встала на сторону церкви. Ее величество не только пригласила меня посещать ее малые приемы, но и всячески показывала, как она расположена ко мне. В начале весны, когда я наконец-то добился разрешения покинуть Дольфенберг и собирался отправиться домой, ее величество сделала мне весьма богатые подарки для моей жены, сказав напоследок:

-- Надеюсь, граф Ваерман, Господь пошлет вам сына и наследника.

Это было все, что беспокоило королеву сейчас. Сын и наследник! А мне, признаться, было все равно, кто у нас родится. Главное, чтобы малыш был здоровеньким. Увы, уровень современной медицины был слегка ниже плинтуса. Потому я еще до отъезда начал выспрашивать о местных травницах, собираясь на любых условиях забрать с собой самую лучшую.

Я был счастлив свалить из этого сумасшедшего дома. Меня не пугало то, что на дорогах распутица, что весенняя погода неустойчива и в любой момент яркое солнышко может сменить снежным заносом. Все эти препятствия казались мелкими и незначительными, потому что дома меня ждали Клэр и мой будущий ребёнок.

Глава 27

КЛЭР

Карету изрядно покачивало, так как дорога к храму была наезжена гораздо хуже, чем дорога к городу. Однако этот путь был немного короче и проходил не через скучные поля, занесенные сейчас снегом, а через лес по старой неширокой просеке.

Основную часть деревьев вырубили еще когда строили Альмейн. Но потом, говорят, старый граф запретил вырубку, и небольшой природный лесок слегка восстановился за те годы, что был заброшен. Просеку выкорчевали еще тогда, при старике. Но пользовались сейчас этой дорогой не слишком часто. Она вела от замка к храму, и кроме жителей замка больше по ней никто и не ездил.

По этой дороге, точнее, просто широкой тропе, пару раз в неделю, в свой выходной день, добирались до храма слуги на специально выделенных господских телегах. Освальд изначально оговорил это, нанимая людей. Мне не хотелось держать церковника при замке: воспоминания о матери настоятельнице были не самые приятные. А муж всегда шел мне навстречу.

Для многих же слуг и солдат посещение храма было своеобразным развлечением: этаким клубом, где они встречали знакомых из города, могли вволю посплетничать, узнать свежие новости и потом сходить в гости к своим приятелям или родне. Без этого жизнь в замке казалась бы им слишком уж тоскливой.

Так что я, слегка отодвинув шторку на окне, с удовольствием наблюдала за проплывающими могучими заснеженными елями и редко встречающимися березами, покрытыми пушистым инеем.

Через час с небольшим, когда я и госпожа фон Краузе выходили из экипажа у храма, грязную, покрытую налетом сажи картину средневекового городишки ласково золотили холодные лучи зимнего солнца. Изо рта шел пар, было немного морозно.

Народу собралось не так и много, потому своего бывшего свекра с женой я увидела почти сразу. Мне показалось,