Змеиное княжество - Екатерина Ивановна Гичко

Неожиданно наагариши остановились, кошка любознательно выглянула из-за их спин. По коридору, им навстречу, величественно полз сам наагашейд. За ним следовали двое нагов-охранников. Владыка остановился примерно в двух саженях от них и окинул холодным, высокомерным взглядом.

– Нашли или сама вернулась? – спросил он.

– Сама вернулась, – ответил Делилонис.

– И где она пропадала? – По тону Дейширолеша нельзя было сказать, что ответ его интересует.

– Если повелитель не против, то я расскажу об этом подробнее позже, – попросил Делилонис.

– Хорошо. – Наагашейд качнул головой. – Что с ней?

Роаш и Делилонис оглянулись на кошку. Та обеспокоенно металась, принюхиваясь к воздуху. Рядом с повелителем она особенно остро ощущала отсутствие Вааша. На лицах наагаришей возникло непонимание. А потом в глазах Роаша блеснуло беспокойство.

– Вааш? – предположил он.

Кошка радостно встрепенулась и преданно посмотрела на него. На лицах и Роаша, и Делилониса появился страх. Они забыли ей сказать.

– Вааша нет, – раздался равнодушный голос наагашейда. – Я отправил его на южную заставу. Здесь ему делать всё равно нечего.

Кошка полностью развернулась к нему и уставилась на его лицо немигающим взором. Владыка посмотрел в ответ. Коридор заполнила вязкая тишина. Наагариши обеспокоенно шевельнули хвостами. Охрана плавно подалась вперёд.

И владыка, и кошка словно застыли. Ни одно движение не выдавало их дальнейших намерений. Вдруг на губах повелителя появилась лёгкая улыбка. Даже не так, призрак улыбки. И после этого замерли уже все.

Дейширолеш сам не мог сказать, откуда пришло это чувство. Но, смотря на кошку, он вдруг смог поймать лёгкий отголосок радости. Смог поймать и вытащить наружу. Эта блеклая эмоция согрела его. Появилось желание прикоснуться к зверю, погладить его. Наагашейд плавно качнулся вперёд.

Кошка отступила. В её голове продолжала биться фраза: «Здесь ему делать всё равно нечего». Нечего… Нечего? У Вааша здесь дочь! У него здесь она, Тейсдариласа! Он обрёк своим решением на страдания сразу троих! Он не подумал об этом? Кошка сделала ещё один шаг назад. Почему она должна ему помогать? Чем он заслужил её помощь? Она не хочет помогать ему! Пусть падает на самое дно! Он уже там!

Спокойно, без единого рыка кошка шагнула к окну и плавно выскользнула наружу. Как видение, мираж. Вот была она, а вот её нет.

– Дариласа! – закричал Делилонис. – Стой! Эй, остановите её! – приказал он охране снаружи.

Обернувшись, он обнаружил, что Роаш побелел и руки у него трясутся.

– Спокойно, Роаш! – велел он. – Мы её сейчас найдём! Поползли, мы поищем её вместе!

Наагариши стремительно уползли прочь, пугая своей поспешностью слуг.

Дейширолеш остался посреди коридора с охраной. Согревающее чувство радости упорхнуло, и навалился холод, разочарование и… обида. Он же ждал её…

* * *

Тейсдариласа потерянно брела куда глаза глядят. Внутри было странное опустошение. Она вдруг ярко ощутила свою бесполезность. Она не смогла помочь Ваашу, из-за неё его услали далеко от столицы и дочери. Она не может бороться с наагашейдом… Что она вообще может?

Она не заметила, как перебралась через стены дворца, прошла через город и уже преодолела городскую стену. Пытались ли её остановить? Девушка не могла ответить на этот вопрос. Она не смотрела по сторонам. Зачем ушла? На это тоже не могла ответить. Впереди маячили лес и заострённые зубья скал. Когда войско возвращалось из Нордаса, кто-то назвал эти скалы Ломаными. Ей было всё равно, куда идти. Уйти слишком далеко всё равно не могла: рядом с городом её как пуповина держали Роаш и Делилонис. И она направилась к скалам.

Кошка неслась огромными скачками к своей цели, стремясь движением вытеснить мысли из головы. Человек отдал всю власть зверю. Зверь не обдумывал то, что он когда-то сделал, и не переживал из-за этого.

К тому времени, когда кошка достигла скал, солнце полностью скрылось за горизонтом и сумрак сгустился сильнее. Зверь вступил в лес и насторожённо принюхался. Множество запахов окружили кошку, это слегка оглушило её, и она замерла. Но потом всё же двинулась дальше.

Когда сбоку раздалось низкое, утробное рычание, она уже довольно сильно углубилась в чащу. Кошка замерла и медленно повернула башку. В темноте горели чьи-то глаза. Она прищурилась и не спешила ответить рыком. Из темноты в скудный свет волчьего месяца, проникающего между кронами, вышла огромная, размером с небольшую лошадь, зверюга. Самый настоящий скальный кот опять угрожающе зарычал. Ошарашенная Дари ответила удивлённым «мяв».

Кот – Дари была почему-то уверена, что это самец, – ещё раз угрожающе рыкнул и начал медленно приближаться. Кошка замерла, внутри неё росло напряжение. Удивление перед неожиданным явлением своего звериного сородича отступило, сменяясь лёгким страхом. Зверь был выше неё в холке почти на пол-локтя и в полтора раза массивнее.

Кот подошёл к ней и тщательно обнюхал, обходя по кругу. Когда он приблизился к её хвосту, кошка возмущённо вскинулась и зашипела. Зверь отступил.

Кот был в замешательстве. Он видел и ощущал перед собой самку, но почему-то чувствовал, что к кошке нельзя подходить как к самке. Она была какая-то другая, непохожая на него самого. Детёныш? Он вернулся к её голове и потянулся носом к морде. Кошка подалась навстречу, обнюхивая его в ответ. Кот окончательно успокоился и отступил. Она не нападает, значит неопасна. Рыкнув, он мотнул башкой, словно зовя её с собой. Кошка нерешительно переступила с лапы на лапу, но потом всё же сделала шаг вперёд.

Кот повёл её по узкой, вероятно, самими котами протоптанной, тропинке дальше в лес. Ночь окончательно вступила в свои права, и их окружал густой мрак. Из кустов раздавались приглушённые шорохи, шуршание и хрусты. Один раз кто-то угрожающе зарычал. Но кот низко, предупредительно рявкнул, показывая, что они не добыча, и неведомый охотник поспешил скрыться. Тропинка шла вверх и в одном месте стала очень крутой, приходилось выпускать когти, чтобы не съехать вниз. Закралась мысль, что идут они к тем самым Ломаным скалам.

Мысль подтвердилась, когда над головой неожиданно стало видно луну и волчий месяц. Лес сильно поредел, в скупом ночном свете темнели очертания скал. Кот повёл её к ним. Тропинка опять пошла круто вверх и оборвалась на каменной площадке, поросшей по окраине кустами. Один край этой площадки упирался в стену скалы, в которой зияли тёмные пятна пещер. А другой край завершался обрывом, в ночной мгле которого слышались перекаты речной воды. Каменистый пятачок не пустовал. Несколько котов подняли головы, отреагировав на их появление. Другие были заняты трапезой, отрывая от туши кого-то крупного и рогатого большие куски.