Щит Спэрроу - Девни Перри

Это было сказано в основном в шутку, но Бриэль хмыкнула, сдвинув брови.

— Интересно. Это, безусловно, окажется недоступным для иностранных королей. Вызовет их любопытство, как у вашего отца.

— Возможно, — пробормотала я. Это все еще казалось натяжкой.

Если Аллесария была мифом, то люди в Туре придумывали эту уловку очень, очень, очень долго.

Что, если мы все верили в город, которого не существует?

Моя головная боль усилилась, и, хотя это была интересная теория, я слишком устала.

— Думаю, я пойду в домик на дереве. Мне бы не помешал небольшой отдых.

— Конечно. — Бриэль встала и пошла со мной через общинный центр. — Мы с Джоселин принесем вам ужин и воду для ванны. Я не уверена, куда она пошла. Но ей тоже не терпится вас увидеть.

— Спасибо. — Я снова обняла ее и направилась в свой домик на дереве.

Рейнджер последовал за мной, когда я покидала общинный центр. Без сомнения, это дело рук Тиллии или Стража. Но я была рада компании, когда подошла к домику на дереве.

Веревочная лестница была заменена. Тело таркина исчезло, а земля была перерыта, чтобы скрыть следы крови.

Я поставила первую ногу на нижнюю ступеньку и замерла. Мое сердце бешено заколотилось. Мои конечности отяжелели. Когда я закрыла глаза, я услышала рычание. Увидела когти и зубы.

— С вами все в порядке? — спросил рейнджер.

— Да. — Я заставила себя открыть глаза, взялась за лестницу.

И полезла.

Когда я добралась до верха, на балконе меня уже ждали три охранника Эви. Думаю, я была не единственной, кому хотелось обниматься. Должно быть, она убедила их позволить ей уйти.

Один из охранников протянул мне руку, помогая подняться. Затем я проскользнула в комнату и обнаружила, что Эви спит на моей кровати, укрывшись подушками.

Я убрала их и отодвинула ее в сторону, затем легла рядом с ней, наши тела прижались друг к другу. Мы обнимались, пока Бриэль и Джоселин не принесли нам ужин, который мы разделили.

Во время ужина Эви молчала, ковыряясь в тарелке.

— Испугалась? — спросила я.

Она пожала плечами.

— Я тоже.

— Эти монстры были больны?

— Да.

Она на мгновение задумалась.

— Когда я вырасту, у меня будет домашний монстр. И тогда, если за мной придет больной монстр, он защитит меня. И тогда я стану охотником на монстров, как папа.

Вряд ли ее отец, Страж или Луэлла разрешат ей завести ручного монстра. Или стать охотницей на монстров.

— Как ты его назовешь? Это твое домашнее животное?

— Не знаю. — Она поковыряла морковку, затем посмотрела на меня умоляющими серыми глазами. Казалось, что голубые крапинки в ее радужках всегда сияли ярче, когда она чего-то хотела. — Десс? Можно мне спать с тобой сегодня ночью?

— Тебе кто-нибудь когда-нибудь отказывал?

Она покачала головой.

— Ты можешь спать со мной, если поужинаешь, звездочка.

Она нахмурилась, услышав это прозвище.

— Что оно значит?

— Что ты умная и красивая. Что ты храбрая, даже ночью.

Ее лицо порозовело, когда она застенчиво улыбнулась мне. Затем она принялась за еду, откусывая такие большие куски, что у нее надулись щеки.

Марго бы отругала ее за неподобающее леди поведение.

Вместо этого я запихнула огромный кусок себе в рот.

Мы играли в игры и рассказывали истории. Когда Бриэль и Джоселин вернулись с водой для ванны, я разрешила Эви воспользоваться ею. Когда она вымылась и надела свежую ночную рубашку, я расчесала и заплела ей волосы. Потом мы лежали на моих подушках, и она зевала, составляя мне компанию, пока ночь не опустилась на Трео, пока, в конце концов, она не заснула.

Когда я прокралась через дверь на балкон, сияли звезды.

Страж ждал в одиночестве. Он выглядел… несчастным. Его кожа была землистой. Под глазами залегли темные круги. И хотя карий цвет его глаз мне не нравился, я бы предпочла его ровному, приглушенно-серому цвету радужной оболочки.

— Ты в порядке? — спросила я.

Он опустил подбородок.

— Как Эви?

— Спит.

— Она обычно крадет мою кровать, когда бывает дома, а Завьера нет. Я принес для нее раскладушку, но в конечном итоге пользоваться ею буду я.

Это с ней он разговаривал все эти ночи назад? Не с женщиной, которая делила с ним постель. С девочкой, которая украла ее.

Это было большим облегчением, чем следовало бы, но я все еще не оправилась от нападения. Сегодня вечером у меня не хватит сил бороться со своими чертовыми чувствами.

— Мне следовало навестить ее раньше. — Он глубоко вздохнул. — Я был связан…

— … с Верховным жрецом? Я, э-э, видела вас. В лазарете ранее.

— А-а. — Он оперся локтями о перила, вглядываясь в лес. — Он высасывал Лиссу из моей крови.

— Что? — Не то, что я ожидала услышать. Он мог это сделать? — Зачем? Он думает, что сможет это вылечить?

— Лекарства не существует, Воробушек. Выбрось это из головы.

Почему мне показалось, что он сдался? Его голос звучал глухо. Это было не так, как когда мы были в Эшморе. Это были не просто печаль и чувство вины. Это была пустота. Безнадежность.

— Он изучал инфекцию, — сказал он. — Пытался выяснить, откуда она взялась. Как это началось.

— И что?

Он уставился в ночь, сжимая челюсти.

— Верховный жрец что-то нашел, — догадалась я. И что бы это ни было, это не обрадовало Стража.

Он кивнул.

— Сначала он подумал, что это произошло от другого животного. Что со временем болезнь трансформировалась, разлагая своего хозяина. Возможно, это был фенек. Он сказал, что Лисса чувствовалась так же, как если бы кто-то отравил кровь порошком из клыков фенека. Но все было по-другому, и он продолжил поиски. Когда мы были в Крисенте, он взял еще немного моей крови и отвез в Лейн, надеясь поговорить с их целителями и алхимиками.

Они были известны как лучшие в Каландре. В основном потому, что имели неограниченный доступ к огромным запасам трав в королевстве. Их алхимики могли позволить себе роскошь экспериментировать, в то время как в других королевствах им приходилось щедро платить за сырье для изготовления лекарств.

— Они что-нибудь узнали? — спросила я.

— Нет. — Он, не мигая, уставился на лесную подстилку. — Только то, что у него была сильная реакция на коракин. Лисса и коракин, похоже, подружились. Они были похожи.

— Коракин. В смысле, кавериновый навоз?

Страж кивнул.

Каверины были одними из самых мелких монстров на Каландре. Они были в два раза более злобными, чем их сородичи, росомахи. Каверины жили в пустынях Лейна, зарываясь в песчаные дюны и охотясь на добычу по ночам.

Почему алхимик вообще решил