Второй шанс для истинной - Марианна Красовская

я невольно задрожала. Истинность подавляться не желала. Прикосновения Литто меня по-прежнему будоражили, хотела я этого или нет. А уж когда он крепко ухватил мою ступню и прижался губами к косточке на щиколотке, я и вовсе чуть с дерева не свалилась. Вот что он делает, негодник? Своими руками отдает меня другому мужчине, а сам…

— Отпусти, — хрипло прошу.

— А если не отпущу?

— Я с тобой разругаюсь до самой смерти.

— Это очень долго, — вздыхает Литто. — Как же я без тебя несколько веков буду?

— Да очень запросто, — нервно хихикаю я. — Найдешь себе жену и про меня забудешь.

— И то верно, — он и не думает возражать. — Все, не скучай. Я пойду развлекаться с прекрасными доннами. Ада мне предлагала танец тьмы. Самое время спросить обещанное.

Я зашипела как змея, хмуря брови. Так он все же идет к этой… к этой… к этой черной драканне? Что за ветреный гад! А еще мне ножки целует! А что он будет целовать Аде?

Литторио исчез в кустах, а я злилась. Представляла его с этой змеюкой и пылала от ревности. Знаете что? Да пошел этот Тайлер… за красками вон. А я сейчас догоню Литто и…

— Умоляю, только не двигайтесь, мадонна!

— В задницу! — рявкнула я. — Помоги мне спуститься!

— Нет.

— Нет? — я уставилась на так некстати появившегося художника с изумлением. — Ты со мной споришь? Да кто ты вообще такой?

— Я тот, кто нарисует самую прекрасную девушку этого мира. Если она позволит.

Ого! Это что-то новенькое! Смотрите как он заговорил!

— Ты еще прошлый портрет мне не показал.

— Я его не закончил, донна.

— Покажи наброски.

— Нет. Я никому не показываю наброски, — Тайлер опустился на на землю, скрестив ноги, и что-то быстро принялся чиркать в своем альбоме. Я вытянула шею, пытаясь заглянуть, и едва не рухнула с ветки.

Разумеется, я бы и сама могла слезть. Я все же сильная и ловкая. Но план Литто неожиданно сработал, глупо было останавливаться. Надеюсь, этот мерзкий дракон не соблазняет сейчас мою бывшую подружку. Но даже если он с ней спит — со мной ему будет лучше, я точно знаю! Жаль, что это совершенно не успокаивает.

Я ерзала на ветке, от волнения кусая ноготь на большом пальце. Зря трачу время. Какой портрет, зачем он мне нужен? Может, пора признать, что с Тайлером что-то пошло не так? И с Литторио тоже… все не так, как я хотела!

— Вы взволнованы, мадонна. И злитесь. Это очень красиво.

— Я тебе сейчас горло перегрызу, художник, если ты не заткнешься.

Он хмыкнул и поглядел на меня так… словно увидел меня по-настоящему.

Верно. Я вспомнила то прошлое, где он рисовал меня с младенцем на руках. Я тогда была страшно несчастна. Орущий ребенок, налившаяся молоком грудь, бессонная ночь. Литторио, который был мне так нужен, но улетел по своим делам. И художник, которого я возненавидела с первого взгляда, но согласилась позировать только потому, что хотела порадовать мужа. И еще — в то время мне отчаянно не хватало близости с Литто.

Лоренцо спал плохо. Нянек у нас не было: я не позволяла никому прикасаться к сыну, ревновала его ко всем, кроме мужа. Я брала малыша в свою постель, а Литто с нами ложиться опасался. Он переехал в другую спальню. Стоит ли объяснять, что наши отношения значительно охладели? Но я гордо молчала, уверенная, что муж должен заметить мои страдания.

Он не заметил.

Именно Тайлер научил меня разговаривать. Он был такой странный, такой рассеянный, что мне приходилось много раз объяснять, чего я хочу, прежде чем он делал то, что нужно. Этот человек намеков не понимал совершенно.

Ничего не изменилось. Художнику было плевать на то, что мне неудобно, что я устала. Он творил.

— Я закончил, мадонна. Не злитесь, иначе морщинки появятся.

Потрясающая бесцеремонность. Я преспокойно спрыгнула на землю, понимая, что помощи от него не дождешься.

— Покажи!

— И не подумаю.

— Дай немедленно!

— Уберите руки!

Я попыталась вырвать альбом из цепких пальцев. Тайлер спрятал его за спину, обхватывая свободной рукой меня за талию. Наши лица оказались так близко, что я разглядела золотые крапинки в его серых глазах. И вдруг расширившиеся, затопившие радужку черными омутами зрачки.

Ага, попался, голубчик! Я осторожно потянулась губами к его рту, и он сдался, прикрывая глаза и подаваясь мне навстречу. Зря! Это был всего лишь обманный маневр!

Воспользовавшись его явным замешательством, я выхватила альбом и отскочила в сторону. На первой странице были лишь мои ноги крупным планом. И листья. И шершавая кора дерева. Скукота. Зато остальные листы… Мой профиль. Ухо и завиток волос — тоже, полагаю, мое. Руки, тонкие пальцы со знакомым кольцом. Мне его мама недавно подарила. Я в полный рост. Я спиной. Мое лицо. Я… обнаженная. Подглядывал или нарисовал воображаемую картину? Линия плеча и груди. Ключицы.

— Довольны? — насмешливо спросил Тайлер. Он был весь красный, но взгляда не отводил.

— Да ты сходишь по мне с ума! — фыркнула я, кидая альбом на траву.

— Вовсе нет. Просто вы самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

Что на это ответить?

— Хотел бы, чтобы я стала твоей?

— Ни за что. Муза должна быть недоступной. Цветок нельзя срывать, он слишком быстро завянет. Вы как статуя, которой можно лишь любоваться, а целовать ее — дурная затея.

— Что за глупец! — процедила я раздосадованно. — И за что мне такое наказание!

— Вы прогоните меня теперь, мадонна? — встревоженно спросил художник, поднимая альбом и разглаживая страницы.

— С чего бы это? Любуйся сколько влезет.

И пожав плечами, устремилась прочь.

Женским чутьем я понимала — он уже мой. Осталось лишь протянуть руку, и созревший плод упадет в ладонь. Только руку мне уже протягивать отчего-то не хотелось.

Глава 10. Скрип шестеренок

Я уже не помнила движения танца огня, но все равно танцевала. Юное тело послушно выгибалось, ноги ступали твердо, уверенно. Я сейчас могла изворачиваться змеей и прыгать как олень. Это было особенное удовольствие, от которого невозможно отказаться.

Чего-то, впрочем, не хватало.

— Мне нужен музыкальный куб, — выглянув в коридор, потребовала я у первой же попавшейся прислужницы, драканны-полукровки.