Второй шанс для истинной - Марианна Красовская

— Да, донна.

— Принеси в мою комнату.

— Слушаюсь.

— И принесите все наряды, которые тут имеются.

— Их очень много, донна. Лучше вам самой сходить и поискать то, что нужно.

Я зло рыкнула, но настаивать не стала. И в самом деле, так быстрее будет. А уж если привлечь подруженек…

Помочь, впрочем, согласилась только Велеслава. Ада и Рианна громко фыркнули, смерив меня презрительным взглядом.

— Некогда нам такими глупостями заниматься! — заявили они. — У нас процедуры. Массаж и обертывания в виноградные листья.

— Что с ними? — поинтересовалась я у Вельки.

— Ревнуют, — коротко ответила девушка. — Литто не покорился им.

— Ух! А ты не ревнуешь? Или тебе покорился?

— Он не мой Истинный. Я не расстроилась.

Я ей не очень поверила, но решила не лезть в откровения. Если жизнь меня чему-то и научила, так тому, что молчание — золото. Не стоит направо и налево трепать языком о своих планах. Тем более, я не понимала, чего хочу.

То есть знала: сейчас я хочу привязать к себе Литторио. Заведомо зная, что брак с ним не принесет мне счастья, я все же не могла перед ним устоять. Я как бабочка лезла в огонь, не обращая внимания, что крылья уже тлеют. Я всегда была такой, с самого детства. Получала все, что захочу.

Мать и отец пытались меня воспитывать, но это им удавалось с трудом. Я не брезговала никакими методами манипуляций. Могла устроить истерику, молчанку, голодовку, сбегала из дома, неделями пряталась от родителей в коридорах и чуланах нашего огромного гнезда — ровно до тех пор, пока мое желание не исполнялось. А когда все было по-моему, я была чудесным ребенком, послушным и ласковым.

С тех пор мало что поменялось, разве что методы стали иными.

И все же, все же…

Я не была счастлива в браке с Литторио. Но и с Тайлером счастливой не стала. Почему же именно художника я “назначила” любовью всей своей жизни?

Ответ прост и понятен: Тайлер был моим абсолютно, всецело, а Литто отдал лишь часть себя. Литторио любил сына, любил друзей, любил своих родителей, а мне нужно было в те времена безусловное поклонение.

Тайлер — сирота и самоучка. Я стала единственным его другом, матерью, сестрой, любовницей, музой, нянькой… И в то же время он не ревновал меня, не требовал, чтобы я была лишь его. Называл меня солнцем — которое светит для всех. Небом — безграничным и ясным. Огнем — безжалостным и слепым, но способным спасти от морозов.

Он и теперь смотрел на меня как на солнце — прищурившись.

Любил ли он меня? Я уже не была ни в чем уверена. Я сделала все, чтобы он не мог без меня жить. Как жаль, что и со мной он жить тоже долго не смог…

***

У Литторио под наряды было отведено целых три внушительных залы. Мне нужно было что-то особенное, яркое, но не кричащее, открытое, но не вульгарное, струящееся, но не сковывающее движений. Перебирая разноцветные ткани, я пропускала сквозь пальцы гладкий шелк, нежный бархат, мягкий хлопок, колючий лен и думала о своем будущем. Один раз я уже все испортила, второго шанса мне точно никто не даст.

Думать оказалось довольно больно. Не сказать, что я в прошлом часто занималась этим неблагодарным делом. Мне казалось, что у меня в голове со скрипом и хрустом начинают раскручиваться ржавые шестеренки.

Во-первых, несмотря на то, что я красивая, ума мне небеса отмеряли чуть меньше, чем положено. Терпением и хитростью и вовсе обделили. Возможно — о, не точно, а лишь предположительно! — я совершила ошибку. Не стоило мне уходить от Литторио. Все же мы истинная пара. И сын. Бросив мужа, я потеряла сына.

Что же получила взамен?

Не только Тайлера, разумеется. Я стала взрослой. Я научилась самостоятельно жить, зарабатывать деньги, даже готовить. Мыть полы, впрочем, так и не стала. Сначала наняла служанку, а потом, когда кончилось золото, которое я забрала из сокровищницы мужа, просто ходила по дому в обуви. Грязную посуду выкидывала на помойку, если Тайлер не снисходил до уборки. Он был чуть менее ленив, чем я. Иногда даже полы мыл.

Со стиркой было сложнее, там, внизу, одежда стоила каких-то немыслимых денег. Выкидывать ее было жаль, стирать я не умела, прачкам не доверяла — видела, как они работают. Верхние платья там, кажется, вообще не стирали, только держали над паром или чистили щетками. Нижние сорочки кипятили со щелоком в больших ведрах и полоскали на реке.

У нас-то все проще, любая драканна способна магией удалить пятна даже с шелкового платья.

Кстати, до тех пор, пока я не провела обряд разрыва истинной связи, я зарабатывала именно тем, что приводила в порядок роскошные наряды местной знати. Никто об этом не знал, даже Тайлер. Ему было все равно, откуда у нас появляются деньги. Он вообще в золоте не нуждался. До того, как мы с ним стали жить вместе, он работал в богатых домах — рисовал портреты, там же его и кормили.

Я же потребовала собственный дом с садом, да еще прислугу. Что ж, это был интересный опыт. И я точно знаю, что в мире людей я не пропаду.

— Нанэ, я нашла то, что тебе подойдет, — выдернула меня из странных, дурных мыслей Велеслава. — Взгляни.

И она продемонстрировала мне алые полупрозрачные шаровары, густо шитые золотом.

Хм. С шарфами из тонкой золотой шерсти может получиться очень интересно.

— Тут трещина… но я затяну! — Велька быстро провела пальцем по вырванному клоку золотых нитей.

Она умела управляться с тканями не хуже, чем я.

— Почему ты мне помогаешь? — неожиданно спросила ее я.

— Мы ведь подруги, — удивленно взглянула на меня Велеслава.

— Мы драканны.

— Да. Красивые, мерзкие и никого не любящие, — усмехнулась девушка. — Говорят, у всех драконов холодная кровь. И пылать она начинает не сразу. Но иногда и таким хладнокровным гадинам нужен друг. Ты никогда меня не подставляла, в отличие от Ады. Не обманывала. Не притворялась кем-то другим. С тобой легко и спокойно.

Я молчала, ошарашенная нежданным откровением. Нет, про хладнокровную гадину — это она в точку. Драконы именно такие. Когда же они начинают метаться, страдать и мечтать — все, пришло время искать себе пару.

А ведь я начала мечтать именно с