Лилиан Пик - Сердце, молчи

— Что ж, я вам отвечу, — откликнулась Салли. — Я… я просто не знаю. У меня нет ни одной кредитной карточки, и я прекрасно понимаю, что не сумею расплатиться по поступившим счетам. Но и влезать в долги принципиально отказываюсь.

Он кивнул, не меняя позы. Похоже, он задремал, подумала Салли. Макс так долго молчал, что она как-то сникла, решив, что у него пропал к ней всякий интерес.

— Спасибо, — со вздохом пробормотала она, — за ваше щедрое предложение и желание меня спасти. Но скажу честно, я не знаю, как и когда в обозримом будущем сумею с вами расплатиться.

— Я могу подарить вам эту сумму. Как вы к этому отнесетесь?

— Вы хотите сказать, — с ужасом переспросила Салли, — что дадите мне деньги просто так? — Она отчаянно затрясла головой, и растрепавшиеся пряди волос упали ему на лицо. Убрав их со щеки, Макс кивнул. На тонко очерченных губах появилась улыбка, но Салли так и не поняла, что его позабавило: то ли взбунтовавшиеся волосы, то ли ее испуганный вид.

— Вы не против? — Его губы вновь тронула усмешка.

— Разумеется, против. Но благодарю вас. Большое спасибо.

— Какая редкость, какое чудо, — с иронией пробормотал он, — женщина, отказывающаяся от денег, которые ей безвозмездно предложили.

Последовала очередная затянувшаяся пауза, и Салли решила, что он заснул. Когда он открыл глаза, она от неожиданности вздрогнула. Он повернул голову.

— В таком случае пусть это будет долгосрочный заем. С полной свободой действий и без ограничений во времени.

— Не стоит, мистер Маккензи, — повторила Салли, придя в отчаяние от его нежелания понять. — Я уже говорила вам, что никогда не сумею…

— Отплатить мне? Есть еще один способ. — Он выпрямился и посмотрел ей прямо в глаза. — Вам нужна работа. А мне во время путешествия понадобится секретарь. Одна девушка, знакомая моей тетки, согласилась на это, но не сдержала обещание. Мне просто необходимо найти ей замену. И я предлагаю вам, мисс Дирлав, стать моим секретарем.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Салли проснулась от телефонного звонка, донесшегося из соседнего номера. Долгий полет, толчея в аэропорту, поездка в город на большой машине, ждавшей появления Максимилиана Маккензи, — все слилось в ее сознании, пока она разглядывала непривычный пейзаж и пыталась побороть сонливость.

Их встретила темноглазая смуглая девушка. Она тепло поздоровалась за руку с Максом и была явно удивлена, что он приехал не один.

— Кери Окиру. Я представляю вашего издателя в Окленде. Вы меня помните? — Выслушав заверение Макса, что он не забыл ее, девушка ослепительно улыбнулась. — Добро пожаловать, мистер Маккензи. Глава фирмы в Лондоне сказал, что вы приедете один, но… — Она обернулась к Салли и, не меняя выражения лица, пожала руку и ей с такой же теплотой.

— Это Сара Дирлав, — познакомил их Макс. — Она согласилась стать моим секретарем и тем самым восполнила потерю Дженни Петгс.

Кери кивнула, откинув густые, черные как смоль волосы.

— Мы подыскали вам секретаря, но, кажется, вы нас опередили и нашли замену. Рада встретиться с вами, мисс Дирлав.

— Пожалуйста, называйте меня Салли, — торопливо вставила Салли. — Я не люблю формальностей, а имя Сара мне не идет, если вы поняли, о чем я говорю. — Кери засмеялась и продолжала улыбаться, пока Салли объясняла ей, как случайно стала секретарем Макса Маккензи…

Сейчас, лежа в кровати, Салли чувствовала, что ей стоит еще немного поспать. Однако лучше перебороть себя, иначе она еще долго не оправится от последствий перелета и смены часовых поясов, к чему ей придется приспосабливать свои «внутренние часы». Она мысленно вернулась к тому моменту, когда Макс предложил ей стать секретарем.

— Я буду путешествовать, — сказал он, — а значит, вы сможете повидать страну, как и планировали. Предстоит много встреч, переговоров, визитов и раздач автографов. Плата за работу, — сообщил он, — вполне достаточная для вашего путешествия по стране, возможно, у вас даже что-то останется, и вы потратите деньги на личные нужды. Ну, мисс Дирлав, — он наклонился к ней, — как вы на это смотрите?

Салли открыла было рот, собираясь ответить, что она сомневается, удастся ли ей справиться с ролью секретаря, но Макс тут же заявил:

— Впрочем, я отказываюсь принимать возражения. Никаких «нет». Когда вы узнаете меня получше, то поймете, что я твердо следую цели, невзирая ни на какие обстоятельства.

Когда она лучше узнает его?

— Но вы не понимаете, — запротестовала Салли. — Я готовилась стать учительницей и какое-то время была ею, а не…

— Вы умеете печатать на машинке?.. Умеете? Тогда в чем проблема?

— Я готовилась стать, — попыталась она обобщить, — если можно так выразиться, независимо мыслящей личностью и стремилась воспитать это в своих учениках. Я не привыкла автоматически выполнять указания, как это свойственно хорошим секретарям.

— Вы изобретаете оправдания и воздвигаете преграды, не имеющие или почти не имеющие отношения к делу. К тому же… — он передвинулся и хмуро посмотрел на нее, — я не знаю, что мне делать с секретаршей, даже если она исполнительна и привыкла все записывать в блокнот. Разве что… — В его глазах зажегся чувственный огонь, и он снова взглянул на успевшую причесаться Салли. — Я не диктую свои романы, — сказал он, очевидно решив не откровенничать. — Я пишу от руки. Я человек творческий и завишу от вдохновения. Мне нужен вполне определенный секретарь, поэтому я и обратился к вам.

— А это не синекура? Может быть, вы просто хотите мне помочь? Вам действительно необходимо…

— Как я уже пояснил, — перебил он ее с подчеркнутым спокойствием, — это работа и я действительно в ней нуждаюсь. Итак?

— Я… я постараюсь. Но…

— Никаких «но». — Он протянул ей руку. — Идет?

Салли подала ему руку и ощутила нервную дрожь, когда рукопожатие затянулось. Макс с улыбкой глядел на нее. У Салли возникло ощущение, будто самолет перевернулся в воздухе и падает вниз. На самом деле это случилось с ее сердцем…

Салли заставила себя проснуться, когда услышала, что кто-то с силой постучал в дверь. Она вскочила с кровати и, взяв простыню, завернулась в нее, проклиная себя за то, что от усталости не разобрала вещи и не вынула из рюкзака одежду.

Макс стоял в коридоре и держал в руке конверт. Он оглядел Салли и слегка улыбнулся ее странному одеянию, а затем спросил, подняв брови:

— Я могу войти?

— К сожалению, я не одета, — нерешительно откликнулась она, но приоткрыла дверь, пропуская его внутрь. Длинная простыня волочилась за ней вдоль кровати. — Весь мир, — она жалобно посмотрела сквозь свисавшие на лицо пряди нерасчесанных темно-каштановых волос, — словно сдвинулся с места. Я никак не могу приспособиться ко времени в этой части света, а о своих ощущениях уж и не говорю, — вздохнула она. — Совсем потеряла ориентацию.