Как стать папой за пять минут - Вероника Лесневская

почему. Собирается раскричаться. Еще толком не проснулась, а уже командует. Характер не сахар. Упрямая, как мамочка, зато в жизни не пропадет.

– Тш-ш, – шепотом договариваюсь с ней, приложив палец к губам.

Уткнувшись личиком мне в волосатую грудь, водит носом и причмокивает. Ищет, куда бы присосаться.

– Кхм-кхм, Пампушка, – настороженно зову ее на помощь. – Без тебя не справимся! – повышаю голос и аккуратно треплю эту соню за плечо.

– М-м-м? Петя… – взмахнув ресницами, она с нежностью смотрит на меня. Так, словно еще не очнулась от сна. Часто поморгав, обращает внимание на дочку. – Проснулась?

– Видимо, время завтрака. Она меня чуть не съела только что, – жалуюсь, а Лиза начинает агрессивнее слюнявить меня.

Кира подскакивает, протирает глаза, бьет себя по щекам – и забирает у меня изморенную голодом малышку. Покосившись на часы, расстроенно вздыхает.

– Да, точно. Я проспала. Сейчас, заинька моя, – расстегивает пуговку на груди и вздрагивает, резко скомкав ткань ночнушки. – Петя, а… ты не мог бы… – кивает на дверь.

– Конечно, – недовольно бурчу. То едет за мной за сотни километров, то прогоняет, как будто боится. Какая непостоянная дама. Сама не знает, чего хочет.

Зато я этой ночью все для себя решил…

Молча поднимаюсь с постели, на ходу натягиваю футболку – и нехотя бреду из комнаты, закрыв за собой дверь. В коридоре сталкиваюсь с родителями, которые в такую рань уже одеты, собраны и стоят с сумками у входа.

– Не понял?

– Мы решили погостить немного у Раи, – с загадочной улыбкой сообщает мать. – И вам спокойнее, особенно Кирочке, и мы недалеко будем. Благо, дом на соседней улице. Если можно, я буду навещать вас днем, чтобы посидеть с внучкой, – тепло отзывается о Лизе, и я окончательно успокаиваюсь, подтаивая, как снеговик на солнце.

Не то чтобы мнение родителей могло как-то повлиять на мое решение, но все-таки приятно иметь умных, сознательных, понимающих людей в семье. Рад, что не от снобов рожден. Горжусь!

– А мне можно? – становится Сашка на носочки, чтобы выглянуть из-за плеча моего отца. – Лялечка такая сладкая, мне понравилась.

– Тебе своих уже можно, – усмехаюсь, и рыжая макушка тут же смущенно прячется за мужской спиной.

– Дорогой, попрощайся, – мягко командует мама, а я с опаской поглядываю на папу.

Надеюсь, не начнет читать нотации, как это было с Дашей. Правда, в той ситуации он оказался прав, но… Кира другая. Моя родственная душа. Моя семья. Почти… Осталось с недомужем разобраться. Убил бы его после всего, что узнал, но тогда Кире опять придется меня ждать… На срок от шести до пятнадцати лет. Долго, совсем состарюсь. Придется действовать по закону.

– Вы бы расписались, а то как-то не по-людски, – похлопывая меня по плечу, тихо говорит отец. – Дите растет внебрачное, как беспризорник какой-то. Да и девушка, считай, ничья. Свободная, – специально подстрекает меня.

– Занята она, только надо уладить некоторые формальности, – зло бурчу. – Вы же против моего брака были. Почему вдруг мнение поменяли? – выгибаю бровь, намекая на бывшую.

– Тогда – да, а сейчас… все иначе, – пространно тянет он, как старый мудрец, и возвращается к матери, получая ее молчаливое одобрение и поощрительный поцелуй в щеку.

Все мужики в нашей семье – подкаблучники. Готовы перед своей избранной женщиной на задних лапах стоять, как дрессированная собачка за сахарок. Кажется, мне с Кирой это тоже грозит, потому что с первого дня, как она появилась на пороге моего кабинета, я ни в чем ей отказать не могу. Более того, даже если не просит – все равно делаю. Вот как сейчас…

Проводив родню, отправляюсь на кухню, чтобы разогреть завтрак. Готовлю я неважно, поэтому беру то, что осталось в холодильнике со вчерашнего вечера. Вспоминаю, что из этого ела моя кормящая мамочка. Ставлю всю разрешенную еду на поднос, завариваю чай с молоком.

Крадусь в комнату осторожно, чтобы ничего не уронить по пути и не расплескать. Останавливаюсь под дверью, толкая ее плечом, и слышу телефонный звонок. Следом раздается негромкий голос Киры. На удивление, звучит он холодно, равнодушно и отдает стальными нотками:

– Слушаю, Климентия Павловна.

Переступив порог, тут же устремляю беспокойный взгляд на Киру. Она сидит в постели, откинувшись на подушки, и держит Лизоньку у груди. Телефон лежит рядом, переключенный на громкую связь. Из динамика раздается поистине мерзкий голос:

– Да как ты посмела подать на развод? Еще и через суд! Ты что, решила на весь город нас опозорить, неблагодарная? От Адовых просто так не уходят.

Пампушка спокойно смотрит на дисплей, несколько заторможено и отстраненно. Никак не реагирует на скрипучие покрикивания свекрови, даже не вздрагивает, будто привыкла к такому обращению. Зато Лиза отрывается от груди, кривится, собирается заплакать. Встрепенувшись, Кира покачивает ее, пытаясь успокоить, а я аккуратно оставляю поднос на тумбочке и перехватываю телефон.

– Климентия Павловна, – осекаю ее словесный понос строгим тоном. – Это адвокат Киры Пампушиной, с этого момента будете общаться через меня. Будьте добры, воздержитесь от оскорблений и угроз в адрес моей клиентки, все это может быть использовано против вас в суде. Должен вас предупредить, наш разговор записывается, – блефую на полном серьезе и краем глаза замечаю, как улыбается Пампушка.

– Константин Юрьевич? – адская баба вводит меня в кратковременный ступор.

Черт! Официально делом Киры занимается Воскресенский, хотя документы мы собирали вместе, пока она была в роддоме. Все было готово – и сразу же после звонка, получив отмашку, он запустил бракоразводный процесс. Не подвел, хотя я в нем никогда не сомневался.

– Собственной персоной, – как можно наглее кидаю, чтобы соответствовать начальству.

– Мы же коллеги, – тянет заискивающе. – Неужели не сможем договориться?

– Разумеется, – намеренно ввожу ее в заблуждение, а потом жестко выпаливаю: – В рамках закона. Встретимся в суде.

– Хм, посмотрим, – надменно произносит прокурорская жена и бросает трубку.

Кира перекладывает Лизоньку в кроватку, включает музыкальную карусель, чтобы отвлечь ее, а сама поправляет сорочку и накидывает на себя халат. Кутается в мягкую махру, скрывая от меня все свои прелести. Не понимает, что так она еще красивее и уютнее. Скромность и загадка привлекают сильнее откровенности.

– Зря ты… – морщится, покосившись на потухший дисплей. – Адовы таких проблем вам с Константином могут подкинуть, мало не покажется.

– Отобьемся, – подмигиваю ей, устраиваясь рядом. – Мы тоже не лыком шиты, не волнуйся.

– Не могу поверить, что ты так рискуешь ради нас с дочкой, – шепчет с восхищением в глазах, словно она та самая юная Пампушка, которая видит во мне чуть ли не бога. – Зачем?

Ухмыльнувшись, подцепляю ее подбородок пальцами. Ласкаю взглядом изящные черты лица, останавливаюсь на губах.