Училка для маленького бандита (СИ) - Черничная Даша

Но мне не нравится то, что происходит, и я хотела бы, чтобы школа предприняла какие-то действия и попробовала тактично донести до мальчика, что пора остановиться.

— Вы поговорили с его отцом? — спросила я нервно.

Директор замялся, с его щек сошла краска.

— Я бы не хотел отвлекать Клима Мироновича.

— Чего вы ждете, Андрей Палыч? — потребовала я, находясь уже на грани.

Директор помолчал немного, пожевал губу и глянул на меня так, будто я та еще заноза в его заднице, но все-таки сказал:

— Хорошо. Я поговорю с Климом Мироновичем. А вы пока скиньте мне скрины с сообщениями, чтобы у меня было доказательство.

Через пару дней отчитался: поговорил.

Но судя по тому, что Владимир продолжает присылать мне сообщения, либо диалог не получился, либо не помог.

Каким-то чудом я заканчиваю урок, даю задание на дом и, когда звенит звонок, подхожу к учительскому столу.

Ученики выходят, весело болтая друг с другом. И лишь один продолжает сидеть на своем месте и не сводит с меня взрослого не по годам и оттого его более пугающего взгляда.

Я заглядываю внутрь себя и ищу какой-то стержень. Давай же, Веста. Ты его не боишься, это всего лишь мальчик. Обычный двенадцатилетний мальчик, безобидный. А ты старше, ну и как минимум сильнее.

Когда класс пустеет, Вова поднимается со своего места и медленно идет в мою сторону.

Давлю в себе писк. Ну давай тут еще расплачься!

Вова подходит ближе и засовывает руку в рюкзак. Что там? Пистолет? Нож? Кислота?

Мальчик достает шоколадное яйцо и протягивает мне.

— Это вам. Выпьете с кофе в перерыве, — говорит твердо.

Я не беру его. Отвожу взгляд и собираю в стопку тетради, закрываю журнал, а потом прижимаю его себе, будто он может послужить моим щитом.

— Не возьмете? — спрашивает совсем по-взрослому, даже как-то зло.

— Нет, Вова. Оставь его, пожалуйста, себе. Съешь на перемене. Или угости одноклассницу.

Он молчит пару секунд.

— Не возьмете, — кивает и отходит в сторону, выбрасывает яйцо в урну, комментируя при этом: — Одноклассницы дуры. А я сладкое не ем, я уже взрослый для этого.

Двенадцатилетний взрослый! Который подкатывает к двадцатитрехлетней девушке, учителю, на минуточку, с шоколадным яйцом.

— Вова, — вздыхаю и планирую начать свой монолог.

Но не тут-то было. Мальчик выставляет руку:

— Веста, я знаю, что вы скажете. Что я мал, а вы слишком взрослая. Что это просто влюбленность, наивная и глупая. Что я сделал вас своим кумиром. Что любить кумира нормально.

Да, это все мои слова. Которые я повторяла много-много раз. И которые ни разу не возымели никакого эффекта.

— И я знаю, что я нарушаю ваши личные границы, но мне важно донести до вас всю серьезность своих намерений, — заканчивает.

— Во-первых, Вова, я прошу называть меня по имени-отчеству. Я Веста Егоровна, пожалуйста, обращайся ко мне именно так. Это как минимум вежливо, как максимум выставляет между нами границы.

— А во-вторых, Веста? — хмыкает, акцентируя внимание на том, что ему по барабану мои слова.

— А во-вторых, — говорю твердо, — я бы хотела пригласить в школу твоего отца. Как можно скорее.

Глава 3

Цветкова Веста Егоровна

— Инна Андреевна, нам нужно поговорить с отцом Вовы Шиловского.

Завуч поднимает на меня лицо и несколько раз моргает, потом оглядывается по сторонам.

В учительской сидит парочка учителей, но в противоположной части комнаты, так что мы не слышим друг друга.

Инна Андреевна набирает в легкие воздух и говорит едва слышно:

— Деточка, ты знаешь, кто отец Вовы Шиловского?

— Э-э, не особо. Бизнесмен какой-то вроде. Нет?

Лера мне что-то говорила про него, но я ее особо не слушала, потому что часто она трещит безостановочно. Но, как я поняла, у отца Владимира какое-то свое дело.

Ну и что?

У нас школа непростая, тут много детей разных шишек. Есть, конечно, и дети из простых семей, но богатым папочкой или мамочкой не удивить никого.

У некоторых первоклассников уже персональные водители, а их гаджеты стоят столько, что вряд ли я смогу себе позволить такие когда-нибудь.

— Веста, — Инна Андреевна придвигается ко мне, — я твоей матери обещала приглядывать за тобой, поэтому говорю как есть: не лезь к этой семье.

Да, завуч в нашей школе мамина подруга, иначе фиг бы я оказалась тут без связей, опыта и протекции.

— Слушайте, мальчик переходит все границы, я так больше не могу, — лезу в карман. — Вы только почитайте, что он пишет мне! У вас волосы на голове не встают дыбом?

Инна ведет рукой:

— Не надо мне показывать. А то я не знаю, что он там пишет тебе. Поговори с ним один на один. Скажи, мол, так и так, у меня уже есть мужчина, мое сердце занято.

— Думаете, не говорила? Знаете, что он сказал? Что что он мне позволяет встречаться с кем-то другим, но попросил, чтобы эти отношения далеко не заходили.

Подруга матери поджимает губы:

— Великодушно, не так ли?

— А потом добавил, что проследит за тем, чтобы я не привязывалась ни к кому.

— Ну-у-у, это уже, конечно, странно.

— Вы вообще видели его отца? Может, он вообще маньяк?

— Тише ты! — дергает меня за рукав, чтобы я села на соседний с ней стул. — Не ори. Не маньяк он. Просто мужчина с исключительно серьезными связями.

— И видимо, поэтому его сын считает, что может себе позволить все! Сейчас он присылает мне домой цветы и конфеты, а потом, когда ему исполнится шестнадцать, что будет? Мне страшно, Инна!

— Ладно-ладно, не вопи. И потише, никто, кроме директора, не знает, что мы не просто знакомы.

— Инна Андреевна, помогите, молю! — говорю громче.

— Ладно. Я попрошу его приехать. Сегодня или завтра.

— Спасибо, — складываю руки у груди. — Вы же с ним поговорите, да? Я буду присутствовать и в случае чего тоже скажу от себя кое-что.

Инна напрягается, смотрит на меня странно.

— Ну хорошо. Ох, Веста, в гроб меня вгонишь…

— Все валите на меня.

У меня остается два последних урока, а потом я планировала уехать домой — не хочу сидеть в школе. Но на последнем уроке, буквально за несколько минут до его завершения, дверь в кабинет открывается и меня манит пальцем Инна.

О, значит, есть новости.

— Маша, продолжи пожалуйста: зачитай последнее упражнения и проставь окончания, я вернусь и мы проверим все классом, — даю задание и ухожу.

Подруга матери стоит под дверью и грызет ногти.

— Ну что?

— Веста, он приедет, — смотрит на часы. — Через двадцать минут.

— Ого.

— Да, я сказала ему подойти в этот кабинет, так что дождись его.

Разворачивается, и я перехватываю ее за локоть.

— Дожди сь ? Не мы дождемся, не мы подождем, а дождись? — мои брови ползут вверх.

— Понимаешь, у меня, как назло, разболелся зуб! — в глазах Инны плещется вина. — Правда болит. Мне срочно надо к стоматологу.

— Но вы же не оставите меня с ним наедине?

— Ты в школе, с тобой ничего не случится, — Инна будто сама себя уговаривает. — Просто забудь, что он бандит, и думай о том, что он просто отец твоего ученика. Обычный мужчина.

Сглатываю, меня мгновенно начинает мутить от страха.

— Бандит? — шепчу.

Инна выставляет в мою сторону палец.

— Обычный человек.

И… сбегает.

Звенит звонок, и детвора исчезает, а я нетвердой походкой возвращаюсь в кабинет и плюхаюсь на стул.

Отец Вовы бандит.

Мне просто интересно — в какое дерьмо я вляпалась?

Веста, надо прийти в себя. Тебе предстоит непростой разговор. Просто помни, что он обычный человек.

Опускаю взгляд, оценивая себя. Юбка ниже колена, нежно-розовая блузка — помялась, конечно, за день, ну ничего. Туфельки на небольшом каблуке неновые, есть заломы от носки, но это некритично. Все чинно-благородно.