Ким Лоренс - Женщина для Адама

— Интересно, давно ты приняла это решение? — издевательским тоном спросил Адам. — Минуту назад? Не поздновато вспомнила о нравственности? Или тебе нравится доводить мужчину до грани, а потом отшвыривать прочь? Ты играешь в опасные игры, Анна, — мрачно предупредил он.

— Я сказала правду, — проговорила она с несчастным видом. — Я не ставила цели затащить тебя в постель, все произошло случайно. Я ничего не могу поделать со своими чувствами к тебе... — Она принудила себя замолчать и закусила нижнюю губу.

— Какими чувствами ко мне? — потребовал Адам ответа, больно стиснув пальцами ее подбородок.

Она покачала головой.

— Я не могу быть с мужчиной, который отвергает все, что мне дорого. Пойми, Адам, нас связывает только чувственное влечение, не больше. Если тебя это устраивает, то меня — нет!

Они были так поглощены тем, что происходило между ними, что не услышали шагов Бет. Она открыла дверь, увидела их, лежащих на постели, и ее глаза округлились.

— Извини, Саймон, тебе лучше прийти завтра, — громко сказала она и быстро прикрыла дверь. — Анна занята с доктором, — донесся ее голос из коридора.

— Боже, какое унижение! — простонала Анна.

— «Анна занята с доктором», — иронически усмехаясь, повторил Адам и сел на кровати. — Миленькое чувство юмора у твоей матушки.

Анна с отвращением посмотрела в его сторону и вспылила:

— Рада, что ты находишь это забавным! Прекрати смеяться! — раздраженно добавила она. — Что подумает Саймон?

Лицо Адама окаменело, и он заговорил таким шелковым голосом, что внутри нее все завибрировало от ненависти:

— Саймон, ну конечно... Вот почему ты вспомнила о нравственности. Интересно, твое правило не спать с женатыми мужчинами распространяется на тех, которые бросили жену?..

Анна выдернула булавку из игольницы в форме сердечка и красноречиво посмотрела на него.

— Тебе мало царапин? Могу сделать еще парочку, объясняй потом своей возлюбленной, откуда они появились, — с тихой яростью пригрозила она. И подумала, вонзая булавку обратно в игольницу: как, должно быть, оскорбил мой отказ его мужское тщеславие!

— Боже, ты потеряла возможность танцевать, но не утратила свой артистический темперамент. — Он увидел, как она беспомощно моргнула, и ее гибкое тело напряглось. — Я старался не испытывать к тебе... — Он замолчал.

— Что же?

— Влечение, — хрипло проговорил он единственное слово. Оно передало всю мощь переживаемой им страсти, и Анна вздрогнула под его взглядом — жарким, полным отчуждения и одновременно темного желания обладать ею.

— Есть только один способ прекратить это, — произнес он. — Если мы удовлетворим влечение наших тел, оно перестанет нас мучить.

— Другими словами, — отчетливо заговорила она, — я должна переспать с тобой ради того, чтобы ты со спокойной душой женился на Джессике и стал примерным папочкой.

— Ты неправильно поняла...

— Очень даже правильно! — бросила она. Нет, он безнадежен!

— Поверь, мне доставляет мало удовольствия признаваться в своих слабостях, — жестко сказал Адам. — Глаза бы мои тебя не видели!

— И дева упала в обморок, сраженная его романтическими признаниями, — зло сказала Анна. — Своими высказываниями, Адам, ты способен охмурить любую девушку… Оригинальности тебе не занимать.

— По-твоему, мне не хватает слюнявой сентиментальности? — спросил он, с искренним удивлением приподнимая брови.

— Боже упаси, — притворно ужаснулась она и ледяным тоном отчеканила: — Никогда прежде не встречала такого нахального и бесчувственного человека, как ты!

— О тебе, Анна, у меня сложилось не лучшее впечатление, однако давай не будем о наших душевных качествах. То, что притягивает нас крепче магнита, называется просто — похоть, обыкновенная похоть.

Когда в спальню вернулась мать, последние слова Адама все еще звучали в ушах у Анны. Заменив остывший чай свежим, Бет с любопытством посмотрела на дочь.

— Ты шокирована, мама?

— Шокирована? Чем?

— Я целовалась с мужчиной, обрученным с другой женщиной. — И потому заслуживаю презрения, мысленно добавила Анна.

— Ну, как вы целовались, я не видела, но по вашим лицам об этом можно было догадаться.

— Во всем виновата только я, — грустно призналась Анна.

— А по словам Адама, ты совершенно не виновата.

Анна вытаращила глаза:

— Что? Что он сказал?

— Он назвал тебя невинной жертвой или чем-то в этом духе, потом извинился за то, что злоупотребил моим гостеприимством.

— Невероятно... И что ты ответила? — Этот мужчина не переставал удивлять ее. А ведь она считала, что старомодная вежливость и грязная похотливость не могут уживаться в одном человеке!

— Я заверила его, что ты не умеешь быть жертвой, и очень ясно дала понять, что все мои дочери не дадут себя в обиду.

— Ох, мама... — Слезы выступили у нее на глазах. — Не знаю, что бы я без тебя делала! — Всхлипнув, Анна прижалась к материнской груди.

— Еще я сказала ему, что ты привыкла сама решать, с кем целоваться. Помнишь, когда вы были девочками, мы никогда не запрещали вам приводить в дом своих парней. Было бы глупо отменять это правило теперь.

— Вы всегда были демократичными родителями, — сквозь слезы пробормотала Анна. — Только не думай, что Адам был очень откровенен с тобой. Он ненавидит свое влечение ко мне и, в конце концов, возненавидит и меня.

— А что чувствуешь к нему ты, дорогая?

Анна лишь молча покачала головой. Ее чувства в таком беспорядке! Она не готова обсуждать их с кем бы то ни было — даже с родной матерью. Она уверена только в одном — ей очень повезло с родителями. Они всегда понимали ее и были рядом в трудные минуты.

— Ты еще не разобралась?

Анна подняла голову, слезы струились по ее щекам.

— Нет, совсем нет, — коротко ответила она.

ГЛАВА ПЯТАЯ

«Рендж-ровер» Адама свернул за угол и оказался в конце длиннющей очереди машин.

— А я думал, в маленьких городках не бывает пробок. — Адам бросил раздраженный взгляд на часы.

Джессика погладила рукав его пиджака и сочувственно улыбнулась.

— Бедняжка!

Прежние отношения Джессики и Адама ограничивались лишь совместными походами в театр и рестораны, и Джессике еще не доводилось видеть Адама раздраженным. Сейчас ей с трудом удалось скрыть неудовольствие.

Девочка-подросток на заднем сиденье увидела, как на плечо дяди легла рука с ярко-красными ногтями, переглянулась со старшим братом и поморщилась. Джейк ответил ей такой же гримасой. Они терпеть не могли будущую мачеху и собирались приложить все усилия, чтобы избавиться от нее. Малышам тоже не нравилась противная Джесси.