Ким Лоренс - Женщина для Адама

— Но все так, как оно есть! — Отчаяние боролось в нем с желанием, и эта борьба отражалась на его лице. Адам не выглядел победителем. — У меня есть обязательства, я не могу позволить себе...

Анна дрожала, внутри нее пульсировало первобытное влечение к этому склоненному над ней мужчине.

— Я был не прав, когда во всем обвинял вас. — Он помолчал. — Вы не виноваты в том, что вы такая... Врываетесь в жизнь людей, не думая о последствиях.

Его слова ошеломили ее. Сердце в груди стучало так сильно, что ей становилось трудно дышать.

— Какая я?..

— Непредсказуемая, сумасбродная и... — (Она видела, как бешено дергается мускул на его щеке.) — ...и порочно чувственная.

— Это плохо? — Она потянулась вверх, с наслаждением запустила руки в его густые волосы, сплела пальцы у него на шее. — Давно хотела обнять вас так, — призналась она с пугающей ее саму честностью.

Если таким образом она «врывалась в жизнь» Адама, то была готова делать это вечно. Раздался его хриплый шепот:

— Вы — приключение, в которое я без раздумий окунулся бы раньше...

Она притянула его ближе, и он жадно прильнул к ее сладким губам.

Чувственная ласка его языка сводила с ума. Ее целиком поглотили невероятные ощущения, и тихий стон вырвался из ее груди. Она вдыхала теплый запах его кожи и изумленно смотрела в чудесные глаза, в зеленой глубине которых поблескивали золотистые искорки.

— Теперь вы потеряли страсть к приключениям? — прошептала она в ответ. Каждая клеточка ее тела жаждала испытать прикосновение его требовательных губ.

— Теперь у меня появилась семья. — Его голос дрожал от напряжения. — Я должен сделать ее надежной... — чуть слышно прибавил он. Потом поднял голову и окинул взглядом налитые холмики ее грудей, кончики которых торчали под рубашкой. Его глаза загорелись.

— Значит, дело в Джессике, — сделала она последнюю попытку вернуться в действительность. Одна половина ее души горячо надеялась на это возвращение, но другая половина!..

— Дело в детях. Им нужна мать. Бен и Тесс были замечательными родителями.

— Хватит о том, что нужно детям... Что нужно вам? — настаивала она. Ее огромные карие глаза требовательно всматривались в его хмурое лицо.

— Такая страсть недолговечна, она исчезнет так же быстро, как... — Он словно оправдывался, словно хотел убедить не ее, а самого себя.

Ее длинные пальцы пробежали по напряженным мускулам его бедер, и он застонал. Потом поймал ее ладонь и прижал там, где ткань обтягивала явное свидетельство его влечения к ней.

— Мне нужна ты! Услышала, что хотела? — с затаенной яростью спросил Адам и отбросил прочь ее руку. — Я точно подросток, который не может справиться со своими чувствами. Старый дурак!

— Совсем нет. — Негодование и горечь, которые клокотали в его голосе, отрезвили Анну. Неудивительно, что он считал ее порочной, последние дни она сама себя не узнавала.

Никогда прежде Анна не испытывала такой страсти к мужчине; страсти, от которой бешено колотилось сердце, от которой жаркие волны окатывали тело. Почему я не могу оставаться равнодушной? — в отчаянии подумала она.

— Рядом с тобой я чувствую себя старым.

— Глупости! — гневно воскликнула она. Он говорил так, точно его планы на будущее были незыблемы. Но ведь он вовсе не влюблен в свою невесту — такого просто не может быть.

Если бы Адам любил Джессику, размышляла Анна, он бы не желал меня. Его представление о крепкой семье казалось ей нелепым, она не понимала, зачем он ввязывается в ненужный ему брак. Она сердилась на себя и недоумевала — какая ей разница, почему этот мужчина разрушает свою жизнь? Почему она так беспокоится? Ведь Адам наверняка считает, что их не может связывать ничего, кроме физического влечения. Наверняка он думает, что к такой женщине, как она, нельзя и близко подпускать детей! Ее затрясло от полуистерического смеха.

Какое мне дело? Пусть превращает свою жизнь в развалины. Неожиданно в ее голове словно молния промелькнула чудовищная мысль. Она затрясла головой, отвергая ее. Не может быть! Она не могла влюбиться в него, ведь он даже не нравится ей!

Ладонь Адама легла под затылок, и он поцеловал ее, крепко и ласково. Она страстно ответила на поцелуй.

Со стоном оторвавшись от ее губ, он хрипло проговорил:

— Не надо было приходить сюда. Твоя мать без всякой задней мысли попросила меня отнести тебе чай, я не должен был соглашаться. Я хотел доказать себе, что смогу быть наедине с тобой и... и не прикасаться к тебе. — Его голос сорвался на невнятный шепот, а пальцы ласкали ее стройное тело. — Или смогу вовремя остановиться.

Страсть затуманила рассудок. В его глазах появилось какое-то новое выражение — оно одновременно возбуждало и пугало ее.

— Хватит, Адам! — наконец вымолвила она. Кто-то из них должен был остановить это безумие.

— Я хочу тебя.

— Этого мало, очень мало! — твердила она, хотя ее тело жаждало любви.

Закрыв глаза и стиснув зубы, он что-то неразборчиво пробормотал. Потом сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь вновь обрести контроль над своими чувствами. Наконец он отпустил ее и лег рядом с ней на кровать. Нервно запустил пальцы в свои светлые волосы. Анна мечтала видеть его рядом с собой в постели, и вот это случилось, но в таких обстоятельствах, что она боялась даже взглянуть на него.

— Повтори, что ты сказала, — спокойно потребовал он.

— Мне мало одного только голого желания. А тебе не нужны развлечения на одну ночь. Помнишь свои слова?

Дыхание со свистом вырывалось из его груди. Повернувшись к ней, он крепко взял ее за подбородок. Анна встретила его мятежный взгляд с максимальным спокойствием, на которое только была способна, хотя ее нервы были натянуты как струна.

— Отлично! — горько произнесла она. — Теперь ты напускаешь на себя оскорбленный вид. Только мне наплевать на это, если от меня тебе нужен всего лишь быстрый секс. Я достаточно наслушалась, как нелегко тебе удается усмирять свои примитивные инстинкты, — с сарказмом продолжала она. — Мог бы поинтересоваться, что чувствую я.

— Если ты вдруг решила поиграть в принципиальность, это еще не значит, что я с радостью последую твоему примеру. — Он бросил на нее презрительный взгляд, но она только гневно фыркнула.

— Если я не помешана, как ты, на условностях, это не значит, что я безнравственная идиотка.

— Послушай, Анна, я прекрасно вижу, что с тобой творится в моих объятьях! Мне нет нужды спрашивать об этом, — проговорил он. Краска выступила на его высоких скулах. — Или ты притворялась?

— Я только хочу, чтобы ты понял: я не собираюсь поддаваться соблазнам, если потом мне придется жалеть. И не собираюсь спать с женатыми — или почти женатыми — мужчинами.