Кэролайн Андерсон - Фейерверк любви (Сборник)

Она выглядела удивленной и очень довольной, и теперь уже он едва удержался, чтобы не обнять ее.

— Да, все бросил и поехал на запах свежеиспеченного хлеба.

— Обманщик. — Она рассмеялась, и мягкий теплый звук прогнал остатки напряженности. Боже, до чего же она хороша! Лишь звук открывающейся задней двери отвлек его от безумной мысли схватить ее при всех и целовать до потери сознания.

Отец Поппи вошел на кухню, все повернулись, и вновь Джеймс оказался под внимательным взглядом очередной пары синих глаз. Он ответил на крепкое рукопожатие. Глава семейства приветствовал его с тем же осторожным дружелюбием, что и его жена. Вскоре все уселись вокруг стола, и Джеймс впервые со времени своего детства принял участие в замечательном неторопливом семейном ужине, отметив про себя, что не помнит, когда в последний раз еда доставляла ему такое удовольствие. Мальчики наперебой рассказывали, как собака испортила им всю охоту, а Бриди ни на шаг не отходила от Джеймса, с надеждой положив ему голову на колени. Он почесал ее за ухом и ласково спросил:

— Ты плохая девочка?

— Не знаю, плохая ли, но глупая точно, — сказал Том. — Бесполезная ты тварь, Бриди, кошачий корм, вот ты кто.

Бриди негодующе фыркнула, Поппи и Одри вступились за нее, и за столом началась привычная, беззлобная перепалка. Джеймс почувствовал, как Бриди отошла от него и, воспользовавшись тем, что все увлечены спором, схватила с тарелки на краю стола огромный кусок ветчины.

— Бриди! — завопили все в один голос.

Собака нырнула под стол и мгновенно расправилась с ветчиной. Через минуту она вылезла с таким хитрющим выражением на морде, что это стало для Джеймса последней каплей. Он поперхнулся от смеха и расхохотался. Поставив локти на стол, он прижал ладони ко рту, чтобы заглушить смех, но это не помогало.

— Ничего смешного! — негодующе воскликнула Поппи, строго глядя на сеттера. — Ты и вправду плохая собака!

Бриди подползла к Джеймсу и перевернулась всеми четырьмя лапами вверх, словно прося прощения. И Джеймс сдался. Откинув голову, он начал так смеяться, что заболели челюсти, а на глазах показались слезы. Он не сразу заметил, что за столом все притихли, и, лишь увидев потрясенные лица сыновей, перестал смеяться.

— В чем дело? — обеспокоенно спросил он.

— Ты смеешься, — сказал Джордж.

— Ты никогда раньше не смеялся, — добавил Уильям.

В кухне повисло неловкое молчание, и Джеймс почувствовал себя так, будто получил удар в солнечное сплетение.

— А почему бы папе и не посмеяться? — мягко сказала Поппи, отвлекая на себя внимание мальчиков и давая Джеймсу прийти в себя.

«О Господи, — подумал он, — неужели я стал таким угрюмым, что мой смех может их только напугать?» Он взглянул на Поппи и увидел, что она наблюдает за ним.

Он выдавил улыбку. Ее глаза потеплели, посылая ему какой-то сигнал — что именно? Утешение? Обещание? Обещание чего? Какого-то невиданного счастья? Он отвел глаза. На этот счет у него не было никаких иллюзий. И этот ее понимающий сочувственный взгляд только усложнял ситуацию. Он снова встретился с ней глазами, и внезапно его пронзило почти непреодолимое желание… Черт, и это после того, что он наговорил ее матери… Ну, ничего. Он многие годы гордился своим умением контролировать свои чувства и желания. Надо только припомнить, как это делается.

Ужин закончился, и все перешли в гостиную с огромным камином и широченными диванами. Буйство цветов на шторах перекликалось с яркими пятнами вышитых подушек, разбросанных по всем диванам и креслам. Пол был застелен пушистым ковром.

— Какая веселая комната, — сказал он Одри, усаживаясь в кресло. — Очень красивая.

— Вам нравится? Это Поппи в прошлом году все здесь поменяла. Она любит этим заниматься. А мы довольны.

Он посмотрел на Поппи, забравшуюся с ногами на диван, и спросил:

— Можете вы сделать то же самое с моей гостиной? Чтобы она стала похожей на место для живых людей?

— Я думала, вы шутите.

— Нет. Не шучу. Вы можете попробовать?

Она кивнула.

— Но нужно будет съездить несколько раз на аукционы, чтобы подобрать мебель.

Джеймс с улыбкой повернулся к Одри.

— Ей можно доверить тратить деньги?

Она рассмеялась.

— Зависит от того, насколько вы отважны. Поппи разбирается в этом, и у нее хороший глаз. Вы должны сами определить разумную сумму, а уж она позаботится, чтобы каждый пенс был потрачен с толком.

— Я в ваших руках, — сказал он мягко, повернувшись к Поппи.

Глаза ее засияли, и вновь в нем закипела кровь. Их взгляды встретились, послание было столь явным, что он с трудом отвел глаза. Черт! Ситуация становилась трудной. Невозможной. Он признался себе, что выполнить обещание, данное ее матери, будет, пожалуй, самым трудным из всего, что ему приходилось делать в жизни.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Джеймс стал каким-то странным. После чудесного вечера на ферме, где он казался таким расслабленным, таким довольным, вдруг между ними словно кошка пробежала. С мальчиками он старался проводить каждую свободную минуту. Раз или два Поппи слышала, как они вместе возились и смеялись. А вот от нее он демонстративно отдалился. С ней он был — ну никаким. Его просто с ней не было. Когда дети укладывались спать, он закрывался в библиотеке. И разговаривали они только о мальчиках или вместе с ними. Она понимала, что не в праве требовать от него какого-то особого отношения, но скучала по нему прежнему.

В четверг вечером Джеймса, как всегда, не было дома. Они сидели втроем за ужином и обсуждали, чем бы заняться в конце недели.

— Хорошо бы пойти куда-нибудь с папой, — сказал Уильям.

— Он будет занят, — ответил более прагматичный Джордж. — Давайте поедем в магазин, мне нужна новая спортивная сумка.

— Еще одна? — сурово спросила Поппи. — Обойдешься!

— Тогда поехали на лыжную трассу, я хочу попробовать покататься на снегоходе.

У Поппи упало сердце.

— Не думаю, что вашему папе понравится эта идея.

— А он и не узнает…

— Кто что не узнает?

При звуке отцовского голоса Джордж виновато съежился.

— Ничего, — пробормотал он.

— Тогда у меня есть предложение, — сказал Джеймс, разворачивая стул и по привычке садясь на него верхом. — Я освобождаю себе завтра день, и мы едем в зоопарк.

Глазенки у мальчишек стали круглыми, и секундное молчание сменилось воплями восторга. Оба подскочили к отцу и повисли на нем.

— Мы купим корм для лам?

— Непременно.

— А слоны там будут?

— Непременно.