Поцелуй принца - Джулия Лэндон

Каролина была уверена, что никто не заметил, как она выскользнула из гостиной, и когда она вернулась, никто не поднял голову и не посмотрел в ее сторону – все оживленно о чем-то болтали. Чему она была только рада – в душе у нее царил ад, а нервы звенели, как натянутые струны. Подойдя к окну, она устремила взор наружу, но там было темно, и она рассмотрела лишь собственное смутное отражение на стекле. Она никак не могла успокоить дыхание и старалась помедленнее набирать воздух в легкие.

– Вот ты где, Каролина! Ну, и куда же ты убегала?

Каролина вздрогнула и обернулась. Перед нею стояла леди Кэтрин.

– Э-э… В туалетную комнату.

– Понятно. Я бы хотела воспользоваться ею, прежде чем к нам присоединятся джентльмены. Она ведь находится чуть дальше по коридору?

Каролину охватила паника. Дальше по коридору не было ничего, кроме комнаты, в которой сейчас Лео разговаривал с Эовин.

– Знаешь, на твоем месте я бы не спешила туда. Ее как раз сейчас убирают.

– Убирают? Сейчас?

– Видишь ли, – Каролина поморщилась и приложила руку к животу, – боюсь, ужин не пошел мне на пользу. Думаю, во всем виновата рыба. Никогда не знаешь, сколько она пролежала на рынке перед тем, как ее продали.

Ее отвратительная маленькая наглая ложь сработала как нельзя лучше. Кэтрин выглядела ошеломленной.

– О боже! – Она оглянулась на дверь. – Наверняка у них было достаточно времени, чтобы прибраться там.

Бог ты мой, ну что за женщина! Настоящая заноза в подошве, вечно следит за Каролиной. Ей захотелось зажать Кэтрин рот и заставить ее замолчать. Но это было невозможно: Кэтрин опять сунула свой длинный нос куда не следует. Она явно преисполнилась подозрений. Ей ведь очень хочется застукать Каролину на чем-то таком, о чем можно будет вволю посплетничать.

– Может, ты и права. Хочешь, я схожу проверю?

Кэтрин склонила голову к плечу:

– В этом нет необходимости.

– Я вернусь через минуту. – Каролина улыбнулась. Предлог был, что называется, притянут за уши, но она ничего другого не смогла придумать.

Она обошла Кэтрин и вышла за дверь, а потом заспешила по коридору, то и дело оглядываясь, чтобы удостовериться, что Кэтрин не следит за нею. Она уже дошла до двери в кабинет, как вдруг услышала голоса мужчин. Они собирались присоединиться к своим дамам, и вскоре после этого кто-нибудь наверняка заметит отсутствие ее и Леопольда.

В панике Каролина нырнула в приоткрытую дверь, чем изрядно напугала и Леопольда, и девчонку. Эовин всхлипывала. Леопольд говорил с нею по-алусиански, и голос его звучал успокаивающе. Но теперь он вскинул голову и взглянул на Каролину.

– Они… вас уже хватились.

Он моментально все понял. Обернувшись к девушке, он положил руку ей на предплечье и опять заговорил с нею на алусианском. Но Каролина расслышала голоса, доносящиеся из коридора, – они приближались. Она закрыла дверь.

– Они уже идут! – предостерегла она их.

– Иди и собирай вещи. Потом подойдешь к тыльной стороне дома, – наставлял Леопольд Эовин. – Возьми только то, что сможешь унести, и ни с кем не разговаривай.

Голоса звучали уже совсем близко. Каролина узнала голос Тома, супруга Присциллы, и была почти уверена в том, что расслышала и голос Кэтрин.

– Слишком поздно! Прячьтесь, Эовин!

– Каролина! – сказал Лео, когда Эовин нырнула за кресло.

Но это было не то место, где бедная девушка могла бы укрыться. Они заметят ее сразу и предположат худшее о ней и Леопольде. Голос Фаррингтона раздавался уже прямо за дверью. Интуиция подсказала ей, что единственный способ спрятать девушку – отвлечь от нее внимание. Она подбежала к принцу.

– Мне очень жаль, – прошептала она, а потом обхватила руками его шею с такой силой, что он вынужден был отступить на шаг, чтобы не упасть. В тот самый миг, когда дверь отворилась, Каролина поцеловала его. Она поцеловала его со всей страстью и болью, какие ей предстояло нести в душе до конца дней своих.

Леопольд вернул ей поцелуй столь же пылко. Они застыли, сжимая друг друга в объятиях. И это было их последнее объятие. Последний поцелуй.

Каролина услышала, как возмущенно вскрикнула Кэтрин, услышала, как взревел Фаррингтон, требуя, чтобы они немедленно прекратили. Каролина оттолкнула Леопольда и повернулась лицом к двери.

– Это не то, что вы подумали! – вскричала она.

– Проклятье, конечно же нет! – продолжал бушевать Фаррингтон. – А вы, Ваше Высочество, как вам не стыдно соблазнять эту молодую женщину!

У дверей собралась уже целая толпа, и Каролина шагнула к Фаррингтону.

– Я нисколько не возражала! – заявила она и ухватила его за лацканы смокинга.

– Каролина! – взревел Леопольд и устремился к ней.

Они все вывалились в коридор, и Каролина расплакалась, уверяя, что не сделала ничего дурного, что всего лишь последовала зову своего сердца, а Леопольд умолял Фаррингтона о прощении. Все кричали одновременно, собачонки Присциллы заливались злобным лаем, а Кэтрин плакала, чем немало смутила Каролину. Холлис каким-то образом удалось пробиться к ней, и она взяла ее за руку и крепко пожала ее, глядя на нее расширившимися глазами, казавшимися огромными на бледном, пепельного оттенка, лице.

Но сильнее всего ее напугал Бек. Еще никогда она не видела брата в таком гневе. Он больно ухватил ее за локоть и толкнул вперед. Она не знала, что он сказал хозяевам дома. Каролина попыталась обернуться, чтобы увидеть Леопольда, но Фаррингтон продолжал наседать на него, угрожая разрывом добрососедских отношений с Великобританией, пока принц протискивался к выходу. А Присцилла, ее добрая подруга Присцилла, в ужасе смотрела на нее.

– В моем доме, Каролина? В моем доме?

Каким-то образом Беку удалось вывести Каролину наружу и втолкнуть в ожидающий их экипаж. Она боялась, что ее стошнит, и выглядывала в окошко, пытаясь понять, что там вообще происходит. Но снаружи было темно, и она ничего не увидела. Через несколько минут в карету ввалился Бек и грохнул в потолок экипажа с такой силой, что она испугалась, как бы он не пробил его.

– Я могу все объяснить, – начала было она, но Бек предостерегающе вскинул руку.

– Я ничего не желаю слышать, – проговорил он негромко. Его голос был холоден как лед, и это напугало ее до дрожи. – Ни слова, Каролина. Ни единого проклятого слова.

Они проделали весь путь до дома в неловком и тревожном молчании, а там Бек даже не потрудился предложить ей руку, чтобы помочь выйти из кареты. Спрыгнув на землю, он быстрым шагом направился к воротам, вошел в дом и поднялся