Элизабет Чедвик - Любовники поневоле

– Я вполне довольна этим домом, – продолжала Юстасия. – Конечно, это простое деревенское местечко, но я сама выбрала участок для застройки из-за красивого вида, который отсюда открывается.

Так вот почему Медфорд Флеминг жил теперь по соседству с мисс Марси, чей дом пользовался плохой репутацией. Коннор с трудом удержался от улыбки.

– А теперь я обнаружила, что соседи у меня, так сказать, нежелательные.

Коннор отхлебнул чай и отметил, что бедро хозяйки снова касается его бедра, а сама она устремила на Коннора проникновенный взгляд фиалковых глаз – так смотрят женщины, охваченные любовной страстью.

– Даже если вы с моим мужем не в ладах, мистер Маклод, это не значит, что мы с вами не можем стать друзьями. – Юстасия улыбнулась Коннору и мягким движением положила свою ладонь на его руку. Коннор сделал еще глоток чая. – Зная, как хорошо относятся к вам здесь, в Брекенридже, я подумала, не могли бы вы использовать свое влияние, чтобы… убедить моих нежелательных соседей убраться куда-нибудь подальше.

– Сомневаюсь, чтобы вашему супругу поправилось, что он каким-то образом обязан мне, миссис Флеминг.

– Юстасия, – надула она губы. – Вряд ли мой муж будет вникать в эти проблемы. Я со своей стороны не возражала бы, если б оказалась в долгу перед таким… очаровательным джентльменом.

Коннор задумчиво наблюдал за ней. Мысль переспать с женой врага таила в себе какую-то извращенную притягательность. А может быть, Флемингу наплевать, что вытворяет его красавица Юстасия? Фактом оставалось и то, что эта женщина не взволновала Коннора и не зажгла огонь в его душе. Одному взгляду Кэт было бы труднее сопротивляться, чем перспективе провести неделю в постели Юстасия Флеминг.

– Не хотите ли осмотреть дом? – предложила она.

Осмотреть дом? Чтобы осмотр закончился в спальне?

– Мы понимаем друг друга, Коннор? Я могу называть вас Коннор?

– Разумеется, мэм.

– А вы должны называть меня Юстасия. «Мэм» звучит так странно. Если у вас возникли угрызения совести из-за того, что я замужняя женщина, то имейте в виду – вдруг вы не в курсе – что имя моего мужа и этой вашей… уж не знаю, в каких отношениях вы находитесь с миссис Фицджеральд, весьма тесно переплетаются в городских сплетнях.

Коннора охватил приступ гнева, потом пришло осознание уверенности, что у Кэт не может быть ничего общего с Медфордом Флемингом. В глазах Юстасии блеснули искорки злорадного удовольствия. Почему? Потому что она собиралась наставить рога мужу? Или потому, что очернила имя Кэт?

– Спасибо за чай, Юстасия. Думаю, что могу обойтись без осмотра дома. Вряд ли я сумею помочь вам.

– О, дорогой, надеюсь, я не обидела вас? Люди будут сплетничать, вы понимаете.

Коннор кивнул, раздумывая, с какой целью она пригласила его к себе на чашку чая. Пыталась внести раздор между ним и Кэт? Или хотела соблазнить его, а потом обвинить в домогательствах? Здесь явно не обошлось без Флеминга. Вполне вероятно, что он задумал эту западню вместе с женой. Возможно, Юстасия и вправду считала, что муж ей неверен, и решила, что Коннор, враг мужа, вполне подходящая кандидатура для мести. Коннор поднялся с диванчика, стремясь избежать неприятной и, возможно, опасной ситуации.

– Вы уходите? – Юстасия изобразила разочарование на своем нежном личике. – Надеюсь, мы скоро увидимся, Коннор.

Коннор ушел, так и не разобравшись, было ли это предложением или твердой договоренностью. Следует быть очень осторожным с этой леди. И где же все-таки Кэт? Если их обоих; ее и Флеминга нет в городе, а молва связывает их имена… Нет, прежде чем переходить к выводам, нужно поговорить с Кэт. Одна лишь мысль, что любой другой мужчина мог получить то, что она дала Коннору, особенно человек, которого Коннор презирал, ранила, словно острый нож. И все же он не верил, что Кэт способна так поступить.

Если даже у Коннора и возникли серьезные сомнения, они исчезли еще до того, как Кэт вернулась в Брекенридж, потому что все, кто попадался ему навстречу, заинтересованно спрашивали, что он намерен предпринять в связи с подлым поведением Медфорда Флеминга по отношению к миссис Фицджеральд.

– Разумеется, – рассуждал Фред Макнафт, который настиг Коннора буквально на крыльце его дома, – она и сама прекрасно смогла защитить себя. Все считают, что Флеминг уехал из города потому, что все знают, как он заработал синяк на лбу.

– А как он его заработал? – поинтересовался Коннор.

– Судя по тому, что я слышал, она швырнула ему в лицо пресс-папье с золотым самородком с его рудника в Фарнкомб-Хилл, которое болтается на столе в его конторе.

– А как получилось, что об этом знает весь город? – спросил Коннор.

– Сразу после происшествия Кэт была так расстроена, что пошла к Люсинде Дайер, у которой собралось все «Дамское общество помощи методистам», и там расплакалась, бедняжка. Дамы были в шоке: услышать такие вещи о человеке, который всегда изображал из себя джентльмена. До своего отъезда Флеминг вел себя так, словно ничего не случилось, ходил важный, задрав нос. Но можете быть уверены, у него в городе не осталось ни одного друга. Никто ему руки не подаст после такого поступка.

Коннор задумчиво кивнул и, войдя в дом, направился в жалкую комнатушку, где обитали они с Одноглазым. Надо было выслушать рассказ Кэт об этой истории, но, похоже, это ужасное происшествие сработало в их пользу. Вряд ли это поможет Флемингу выиграть процесс. Хотя, кто знает?

Не успел Коннор осмыслить значение последних событий, как его внимание привлекла необычная тишина в доме.

– Дидерик! – крикнул он и устремился на свою половину дома. Заглянул в каждую комнату, но не обнаружил плотника за работой, хотя кухня так и осталась обгорелой. – Дидерик! – снова позвал Коннор, распахивая дверь холла и выглядывая на задний двор. Наконец, он нашел своего нерадивого работника. Дидерик стоял возле пристройки-туалета на половине Кэт и занимался тем, что выпиливал отверстие в боковой стене. – Какого черта ты делаешь? – спросил удивленный Коннор.

Дидерик обернулся. Закончив работу, он вынул из стенки выпиленный квадратик.

– Я видеть такой симпатичный окошко ф одном таком домик на Ридж-стрит, и я подумать, что миссус понравится такой окошко ф ее домик…

– Боже, даруй мне терпение, – проворчал Коннор и обратился к плотнику голосом, полным беспримерного, как ему самому казалось, спокойствия: – Возвращайся в мой дом и работай там, пока я не прибил тебя, идиот.

– Миссус, она…

– Иди! – прикрикнул Коннор. Дидерик повиновался.

– А вот и та леди, которую я искала, – сказала сестра Фредерика. – Дженни уже два дня не было в школе, но когда я вчера зашла к вам, чтобы поговорить с тобой, дома никого не оказалось.