Элизабет Чедвик - Любовники поневоле

– Дочка Коннора погибла?

– Я вовремя вытащила ее. – Кэт направила револьвер на Пела Маркуса. – Потом мистер Флеминг оскорбил лично меня своими гнусными намеками. Кстати, мистер Маркус, я ударила его по голове пресс-папье с золотым самородком, которое оказалось у него на столе, и вполне готова и вам нанести увечье. Моему терпению пришел конец.

– Но я не… не делал…

– Если вы признаетесь, что вас наняли, чтобы затопить рудник, я просто передам вас властям. Если нет – пеняйте на себя. Я нажму на спусковой крючок. Если вы невиновны, Бог защитит вас.

– Вы с ума сошли! – Пел Маркус побледнел от страха.

– Очевидно, вы ничего не знаете об истории церкви, мистер Маркус. Вина или невиновность человека веками пребывают в руках божьих, поэтому вам нечего бояться, если вы невиновны. Господь защитит вас.

– Меня нанял Флеминг! – выкрикнул Маркус.

– Вы говорите это не потому, что мало верите в Бога?

– ОН нанял меня, – расплакался Маркус. – Заплатил мне пятьдесят долларов: двадцать пять сразу, двадцать пять, когда затопило рудник.

– Не знаю, мистер Маркус. Может быть, вы говорите неправду, – сказала Кэт, крепче сжимая в руках револьвер.

– Деньги в моих воскресных башмаках. Клянусь, это правда!

– Хорошо. Если вы поклянетесь на Библии, я поверю вам на слово. Позовите сюда остальных, мистер Кетчем. Они должны знать, с чем мы столкнулись, и быть более бдительными в будущем.

Рыдающий Пел Маркус дал клятву перед разъяренными горняками «Запоздалого».

– Пожалуйста, джентльмены, не причиняйте ему вреда, – попросила Кэт, собираясь отправиться верхом в Монтесуму за шерифом. Кетчем вызвался сопровождать ее.

– Флеминг оскорбил вас, мэм? – нерешительно спросил он.

– Да, оскорбил, – ответила Кэт. – То, что он сказал мне… ну, вы понимаете, мистер Кетчем, я не могу повторить эти слова, но могу утверждать, что он распутник, в обществе которого ни одна порядочная женщина не может находиться ни минуты.

Глаза управляющего стали круглыми, как блюдца, когда Кэт закончила свою тираду, так и не прояснив суть своего столкновения с Флемингом. Она не сомневалась, что в течение ближайшей недели любой горняк из Монтесумы найдет дорогу в Брекенридж, чтобы отыскать недостающие подробности. А в подробностях недостатка не будет, так как многие дамы уже пересказывали шепотом своим мужьям шокирующую историю с Медфордом Флемингом.

В Монтесуме Кэт сделала заявление о том, что Пела Маркуса вместе с Флемингом следует обвинить в гибели рабочего на руднике «Запоздалый». Однако, Маркусу не суждено было пойти под суд. На следующее утро его нашли повесившимся в конторе, где горняки, как поклялись все до единого, заперли его, но оставили живым и невредимым.

Услышав об этом, Кэт опешила. Может быть, не стоило так подходить к делу, как подошла она? Насилие набирало силу. Она так и не узнала: то ли ее собственные работники линчевали парня, то ли это сделал кто-то из приспешников Флеминга, чтобы защитить хозяина. Лишь одно объяснение Кэт отмела сразу же: что трусливый Пел Маркус повесился сам.

– Дома была только Нолин, папа, – сказала Дженни. – Кто-то принес Кэт записку. Кэт сказала: «Да хранят нас святые угодники», побросала в саквояж какую-то одежду, приказала Нолин присматривать за хозяйством и уехала.

– И Нолин даже не спросила, куда она поехала? – Коннору все это страшно не нравилось.

– Наверное, Кэт скоро вернется. – Дженни пыталась играть на пианино Ингрид. – Сестра Паулина говорит, что мне нужно брать у нее уроки, потому что у меня есть музыкальный слух.

– Пока Дидерик не закончит ремонт, в этих комнатках будет слишком много народу, чтобы мучить всех неумелой игрой на пианино.

– Кэт сказала бы, что мне нужно практиковаться.

– Тогда надо было выяснить, куда она поехала.

– Может быть, ей просто надоели гости, и она решила убраться от них подальше. Каждая леди в городе нанесла визит Кэт, даже протестантки.

– Вот как? – Если бы дочь сказала, что Кэт навестили все мужчины Брекенриджа, Коннор не удивился бы, хотя это ему и не понравилось бы. Но дамы? И к тому же методистки? Впрочем, какое ему деле до того, кто посещает Кэт? У Коннора нет на нее никаких прав.

– Мистер Маклод, не могу ли я пригласить вас на чашечку чая?

Коннор не мог припомнить, когда еще его так заставали врасплох. Он знал, кто такая эта красивая, нарядная женщина, хотя их никогда не представляли друг другу, и не ожидал когда-либо получить приглашение на чай в дом Медфорда Флеминга.

– Ваш муж хочет поговорить со мной? – осторожно осведомился Коннор.

– Нет, нет, речь идет не о делах, – сказала Юстасия Флеминг. – Хочу попросить вас об одной услуге.

Весьма странно. Коннор принял приглашение из любопытства и в четыре часа дня появился у нового дома Флемингов на Никкель-Хилл. Его немало повеселили призывные возгласы нескольких ярких представительниц квартала «красных фонарей», которые приветствовали прохожих со своих балконов.

– Мистера Флеминга сейчас нет в городе, – сообщила Юстасия Флеминг. Она поправила рыжеватый локон, выбившийся из затейливой прически, и грациозно опустилась на парчовый диванчик, жестом приглашая Коннора сесть рядом.

Коннор сел. Насколько ему было известно, величавая Юстасия Флеминг редко появлялась в Брекенридже, и еще реже приглашала к себе местных жителей. Служанка подала чай.

– Если вы желаете выпить что-нибудь покрепче, я прикажу принести, – предложила миссис Флеминг.

– Чая вполне достаточно, – сказал Коннор, который терпеть не мог это пойло. Он не поднимал глаз от своей чашки, потому что на хозяйке было какое-то свободное, широкое одеяние, и Коннор не сомневался, что под этим домашним платьем нет корсета. Наверное, она только что встала после дневного сна. Уж не халат ли на ней?

– Не желаете сухариков? – Юстасия протянула ему блюдо с печеньем, и широкий рукав откинулся, приоткрыв тонкое запястье и округлую руку.

Коннор взял печенье и ехидно подумал, как удивился бы Одноглазый, если бы ему предложили такой «сухарик», чтобы обмакнуть в подливку. Миссис Флеминг, очевидно, копировала манеры английской знати. Бедро женщины прижалось к бедру Коннора, и он отвлекся от своих мыслей.

Юстасия посмотрела прямо в глаза гостю и проговорила:

– Дорогой мистер Маклод, я хотела посоветоваться с вами относительно одной проблемы, касающейся моего дома.

Коннор осторожно отодвинулся, с интересом ожидая, придвинется ли Юстасия снова. Может быть, он неправильно понял эти многозначительные намеки, и жена Медфорда Флеминга вовсе не завлекала Коннора в свою постель. А то, что на ней надето, просто наряд по новой моде, о которой он еще ничего не слышал.