Барбара Картленд - Солнечный свет

Прежде чем изумленный герцог собрался что-либо ответить, девушка продолжила еще восторженнее:

— О, простите, мне не следовало говорить ничего подобного, но я так удивилась, увидев вас!

Герцог шагнул к поваленному дереву, а девушка поднялась и сделала легкий, но весьма грациозный реверанс.

— Вы, очевидно, знаете, кто я, — сказал он, — и будет честно, если вы тоже представитесь.

— В этом нет необходимости.

Герцог удивленно поднял брови, затем присел рядом с ней.

— Простите меня, если я нарушил ваше общение с природой, но здесь так красиво, особенно на закате.

Девушка вновь взглянула на долину:

— Да, здесь очень красиво. Иногда мне кажется, что я снова наблюдаю закат в Индии.

— В Индии? — удивился герцог. — Вы там бывали?

Она кивнула.

— Расскажите мне об Индии, — скорее приказал, чем попросил герцог. Обычно такой тон действовал на женщин безотказно.

Она поколебалась, и герцог это видел, потом ответила:

— Я думаю, мне лучше уйти.

— Почему? — поинтересовался он.

— Потому что… — смущенно начала она и, помолчав, добавила: — Не стоит об этом рассказывать.

— Нет, стоит, — настойчиво возразил герцог. — Объясните хотя бы, почему вы видели только мою макушку?

Девушка засмеялась и ответила:

— Ну, если один человек смотрит на другого сверху, то он ничего не видит, кроме макушки.

Герцог улыбнулся:

— Значит, вы следили за мной с момента моего приезда сюда?

— Да, следила. И даже видела, как вы шли на ужин…

Сегодня герцог был при наградах — на его вечернем костюме блестели медали, он надел их потому, что на ужин был приглашен иностранный принц. Указав на одну из медалей, девушка воскликнула:

— Я уверена, это медаль за отвагу.

— Откуда вы знаете?

— Мой отец одно время служил в отряде охраны.

— Как же зовут вашего отца?

Она снова отвела взгляд и стала молча наблюдать закат солнца.

— Если не хотите сказать его имя, назовите хотя бы ваше. Разговор с анонимом, знаете ли, раздражает.

— Если вам так интересно, скажу одно: я — семейная тайна…

— Тайна?

— Да, так что, пожалуйста, ваше сиятельство, дайте честное слово, что никому не обмолвитесь, что видели меня.

— Если бы я и захотел, мне было бы очень трудно объяснить, кого я видел. Не могу же я сказать, что встретил девушку без имени, которая была в Индии.

— Ни в коем случае не говорите ничего подобного! Все сразу догадаются, что это я!

— Даю обещание хранить секрет, если вы удовлетворите мое любопытство и все же скажете, кто вы и почему оказались здесь.

На него смотрели огромные и очень выразительные глаза, в которых герцог увидел вопрос: можно ли доверять этому человеку, способен ли он сдержать слово? Наконец, будто обнаружив в нем какие-то доказательства честности, она решительно сказала:

— Меня зовут Хиона.

— Греческое имя.

— Вы необыкновенно сообразительны.

— Не слишком. Просто я неплохо выучил греческий в Оксфорде и два года назад побывал в Греции.

— Она вас восхитила, не правда ли? И у вас было ощущение, что боги все еще обитают там и что со времен Гомера в этой стране ничего не изменилось? — безудержно защебетала девушка.

— Конечно, конечно…

— Мне кажется, вы должны были это почувствовать… — остановив себя, почти прошептала Хиона.

— А теперь расскажите, почему вы здесь и что вас связывает со Стэмфорд-Тауэрсом, — попросил герцог.

Ее глаза потемнели.

— Вы не должны меня спрашивать об этом. Я уже сказала, я — семейная тайна.

— Семьи сэра Джарвиса?

— Пожалуйста! — взмолилась она.

— Если вы нарочно интригуете меня и разжигаете мое любопытство, которое теперь не даст мне заснуть, ну что ж, Хиона, вы своего достигли.

— Вы обещали забыть о встрече со мной.

— Ничего подобного я не обещал. Я просто пообещал никому не говорить о вас и не скажу. Не нарушу данное вам слово.

Она улыбнулась:

— Я постараюсь поверить.

— Ну будьте же хоть немного откровеннее, прошу вас…

— Вы ставите меня в сложное положение… Невероятно, я сижу здесь и говорю с вами, и в то же время мне кажется, что я во сне. Когда я услышала о вашем приезде, то едва могла в это поверить…

— А вы слышали обо мне раньше?

— Да… Мой отец следил за вашими успехами на скачках, а много лет назад встречался с вашим отцом на полковом ужине.

— Значит, это отец вам рассказал обо мне?

Хиона кивнула:

— Он жил за границей, но интересовался всем, что происходило в Англии со знакомыми и близкими.

— А почему вы жили за границей?

Она не ответила. Тогда герцог попросил:

— Расскажите мне о вашем отце.

— Какой смысл? Ведь он умер… — Голос Хионы дрогнул, она едва сдержала слезы и отвернулась, пряча повлажневшие глаза.

— Ваш отец убит на войне? — с участием спросил герцог.

Она покачала головой:

— Нет. Он умер. И мама умерла в Неаполе от тифа два года назад…

— Я очень сожалею…

— И почему я тогда не умерла вместе с ними! — возглас отчаяния вырвался из груди Хионы.

— Вы не должны так говорить. — Герцог взял руку девушки. — Жизнь все равно восхитительна, хотя у каждого случаются и горе, и радости, и взлеты, и падения.

— Для меня жизнь — постоянное падение. Я на грани отчаяния и не вижу выхода…

Девушка снова замолчала.

— Ваш отец оставил вас без денег? И вам приходится самой зарабатывать на жизнь? — спросил герцог, оглядывая ее странный наряд, похожий на платье служанки или горничной.

Словно оскорбившись, Хиона с достоинством ответила:

— Папа обеспечил меня всем. Он никогда бы не оставил меня без состояния. На самом деле я очень богата.

Герцог удивленно поднял брови, не удержался и снова окинул взглядом ее серое платье, на сей раз увидев выглядывавшие из-под юбки потертые носки туфель.

— Пожалуйста, не спрашивайте меня ни о чем, — проговорила Хиона. — Я стараюсь забыть прошлое, а не бередить душу воспоминаниями.

В ее манере говорить было что-то патетическое, и, прежде чем герцог возразил, она добавила:

— Не могу понять, почему мы вообще начали подобный разговор. И хотя с вами так необыкновенно интересно беседовать, прошу вас: пожалуйста, уйдите.

— У меня нет ни малейшего желания уходить отсюда! Мне здесь нравится, — нарочито возмущенно проговорил герцог.

— Но вы должны. Вы должны! Вас могут искать!

— Не важно. У меня есть вполне разумное объяснение, почему я ушел.

— Тогда мне придется самой покинуть это место. Пожалуйста, оставайтесь, только не смотрите мне вслед.