Фрейлина - Тамара Шатохина

сразу воспринимал меня, как взрослого серьезного человека. Говорил на равных и даже… похоже, что искал помощи?

Так доверяются случайным попутчикам и вроде оно даже психологически оправдано.

Я повернула голову и внимательно посмотрела на мужчину. И даже дурацкие букли, накрученные на висках, с мысли меня не сбили.

— Хотите сказать?.. У вас есть вопросы, Таис?

У меня были вопросы. У меня были… появились мысли…

Глава 24

— Простите мое невежество, но как к вам следует обращаться, чтобы это было правильно? — решила я начать с важного для меня. Просто «принц» царапало уши до крови. Ну не комфортно!

— И вы, и я нарушали в этом. Что, впрочем, допустимо при более близком знакомстве, а значит не так важно.

— И все-таки?

— Обращаясь — herr prinz, вы исполните все условности, — вежливо объяснил мужчина, — однако же, Таис… здесь мне было бы приятно обращение на русский манер — Фредерик Людвигович, — отчество он выговорил с трудом, коряво.

— Да, понимаю, — заулыбалась я. Все бы решалось так просто: — Фредерик Людвигович, а в чем тогда состоит ваше нарушение?

— Прошу прощения за фамильярность… fräulein Schonurova, — слегка поклонился он.

— Пускай остается — Таис, мы с вами уже достаточно долго и близко знакомы, — веселилась я. Смотрела и опять видела мир вокруг себя. Цвета, запахи… Эмоциональная отдушина какая-то, честное слово! И как же вовремя.

В наше время обращения «фройляйн» в Германии практически уже нет, только «фрау». И речь не о физиологии, так сложилось — подчеркнуто уважительное обращение к девушке ушло из обихода, исчезло, утеряно, нет его. А здесь вот так — я фройляйн Шонуроффа.

— Достаточно близко знакомы, соглашусь, — улыбаясь, кивнул мужчина, — целых три встречи и даже два разговора.

— Буду благодарна, если найдете время и для третьего, — решилась я как-то разом, вдруг — как с обрыва шагнула: — В месте, не способном скомпрометировать ни вас, ни меня: людно, Нижний парк, светлое время суток.

— Вы просите о свидании? — быстро взглянул он на меня. И будто с легким разочарованием.

— О разговоре. А только вдвоем потому, что он не для лишних ушей.

Мужик скучнел на глазах. Шел рядом и руки больше не предлагал.

— У вас ко мне личный интерес или я как-то могу помочь вам? Замолвив слово, к примеру?

Как же бабы загнали его своим вниманием, наверное — поглядывала я искоса. Красивый зараза — кровь с молоком мужик, картинка… а потому и неудивительно. Постаралась успокоить его:

— Дела амурные здесь ни при чем и просить о помощи я тоже не стану. Я вообще ни о чем просить не стану — обещаю. Речь пойдет о сотрудничестве — взаимно выгодном.

— Меж людьми или государствами? — подозрительно щурился он.

— Можно сказать, и государствами, — согласилась я. Мы и есть подданные двух разных государств.

— Вы совсем запутали меня и заинтриговали, — чуть повеселел немец, — выберите день, время и сообщите.

— Сегодня… через час. У Монплезира со стороны залива есть балюстрада, — предложила я с вежливой улыбкой.

Приятная легкость общения быстро уходила, оставив сожаление… я будто что-то теряла сейчас — почти ощутимо. Начинало знобить. Уже почти привычное ощущение, на нервах. Куда я лезу вообще… с чего вдруг решила?..

— Все настолько срочно? — удивился herr prinz.

Я отстраненно качнула головой и все-таки… все-таки решилась продолжить, попытавшись объяснить спешку убедительно:

— Я не видела программу увеселений, но думаю что-то запланировано и на этот вечер. И в любое другое время вы тоже можете быть заняты. Надолго я вас не задержу.

— Интрига… интрига… — задумчиво постучал он пальцами по губе, внимательно изучая меня: — Согласен. Но только через два часа, незаметно уйти раньше не получится.

— Замечательно, — выдохнула я с облегчением.

— Интригующе — пожалуй, а насколько замечательно…

— … посмотрим по результату, — подхватила я, оглядываясь: — Здесь я вас покину — ближе всего к выходу из парка. Через два часа? Постараюсь не опаздывать.

С голоду бы не сдохнуть — два часа! Незаметно оглядываясь, я спешила скрыться в Нижнем. Там такая территория — если не знаешь где искать, человека не найти.

Тревожное состояние нарастало.

Буквально прибитая новостью от Веснина, толком не придя в себя от предыдущего сюрприза, я просто растерялась, наверное. Временно потерялась во всем этом — сознание не успевало отрабатывать.

Вся гадость положения проявлялась для меня постепенно — как изображение на фотобумаге, опущенной в проявитель. Я знала фанатов старого способа фотопечати, и даже сама наблюдала такое проявление картинки — от едва заметного до идеально четкого.

Сейчас я понимала четко — не желая того, Веснин капитально меня подставил. И на сто процентов отработать громоотводом у него не получится.

Мне нельзя сейчас появляться «дома». Что там придумает величество в сердцах и гневе, я не представляла. Все, на что хватало фантазии — бессрочная ссылка на деревню к маменьке. В принципе, это было бы даже милосердно, но мне туда нельзя.

При таком раскладе вообще ничего хорошего ждать не стоит, поэтому нужно использовать или исключить все возможности, которые у меня еще есть.

Через два часа подвело живот так, что я испугалась за свое здоровье — похоже внутреннего ресурса без дозаправки не хватало. И зря я, наверное, назначила встречу у залива — с воды дул несильный, но постоянный ветер. Он вкусно пах морскими приключениями и свободой, но сейчас точно был лишним.

Скрестив руки на груди и обхватив шею, я грела ими декольте. То ли мерзла, то ли нервы. И ждала.

Упорно ждала, глядя на Финский и гадая, который из трех больших кораблей может быть «Палладой». Или может она уже вышла в Балтику? Уютнее было думать, что высочество где-то здесь, почти рядом. Хотя и он не защита для меня в случае чего, скорее наоборот.

Рассчитывать нужно только на себя, тогда остальное пойдет приятным бонусом. Если оно вообще случится.

Два часа… мне и часа было много. Продумывать стратегию и тактику разговора бессмысленно, может только — как его начать. С Весниным вон… ночь не спала, думала, что сказать и как, а тут страсти такие… И псу под хвост вся моя стратегия!

Копить в себе решимость для опасного разговора тоже не получалось — я чувствовала себя голодной и замерзшей, несчастной и слабой.