Бертрис Смолл - Плененное сердце

Там их провели в парадный зал, где в большом очаге горело жаркое пламя. Королева уже грела руки над огнем. Рядом стоял маленький принц. Король сидел поблизости на стуле с высокой спинкой. Ему тут же поднесли кубок с вином. Глаза короля были закрыты, и Аликс заметила, что его бьет легкая дрожь.

— Добро пожаловать в мой дом! — воскликнул сэр Удолф. — Я приказал слугам приготовить для вас место. Ваше величество, моя королева, дом этот не слишком роскошен, но у вас будет лучшее, что я могу предложить. Я предлагаю вам свою спальню.

— Спасибо, сэр Удолф, — тихо поблагодарила Маргарита Анжуйская. — Когда подадут ужин? Королю нужно поесть и отдохнуть. Это был ужасный для него день, а, как вы знаете, он нездоров.

Видя растерянное выражение лица хозяина, Аликс выступила вперед.

— Мадам, возможно, будет лучше сначала уложить короля, а потом принести ему горячий ужин? — тихо предложила она.

— Ах, милая Аликс, так действительно будет лучше, — облегченно вздохнула королева, поняв, что кухарка сэра Удолфа не знала о прибытии гостей и не успела ничего приготовить.

Маргарита приблизилась к мужу:

— Генри, пойдем в наши покои. Аликс, ты последишь за Эдуардом? Его нянька заснула, бедняжка. Слишком она стара для таких треволнений.

Королева помогла мужу встать, и чета беглецов последовала за управителем барона.

— Какой кошмар! — пробормотал Барти. — Чтобы короля изгнали из собственных земель! Он хороший человек, а она хорошая королева. Какое счастье, что я человек простой! Страшно иметь так много власти, чтобы другие захотели ее отнять.

Он со вздохом покачал головой.

— Вынужден согласиться с вами, сэр, — кивнул Александр Гивет. — Но когда-то двор короля Генриха был очень приятным местом. Он человек ученый и покровитель наук.

— А какую должность занимаете вы, сэр? — полюбопытствовал сэр Удолф.

— Я врач королевы. Много лет назад приехал из Анжу вместе со своей покойной женой, одной из фрейлин королевы. Молодая девушка, та, что играет с принцем, — моя дочь Аликс. А меня зовут Александр Гивет.

— Я тоже овдовел, — вздохнул сэр Удолф.

— А дети есть?

— Сын. Хейл. Ему двадцать лет. Мы с его матерью обвенчались за несколько лет до его рождения. Одри всегда была слабой и умерла при родах, когда Хейлу было четыре года. Она родила дочь, которая прожила всего день. Восемь лет назад я снова женился, но эта женщина оказалась настоящей фурией. Три года назад, когда она умерла от зимней простуды, я не очень горевал. Теперь у меня есть женщина с ближней фермы, которая удовлетворяет мои мужские потребности. Еще одна жена мне ни к чему.

Александр усмехнулся:

— Я вдовствую уже два года и тоже не слишком рвусь жениться. Дочь заботится обо мне, и мы счастливы служить королеве.

— Скажите, доктор, как мне разместить королевскую свиту? Мой дом невелик, но я не хотел бы показаться негостеприимным.

— Короля, королеву и двоих их слуг можно разместить в ваших покоях, сэр Удолф. Может быть, найдется комнатка для маленького принца, его няни Эдме и моей дочери? Ну а мы будем спать там, где вы нас положите.

— Но вы должны лечь поближе к очагу, — заметил сэр Удолф. — Вы нездоровы, доктор. Я слышу, как клокочет у вас в груди.

— Холодная выдалась весна, — вздохнул Гивет.

— Здесь не бывает теплых весен, — пояснил барон и знаком подозвал слугу. — Спроси кухарку, когда ужин будет готов, и принеси этому джентльмену еще вина.

До чего же приятно, когда есть с кем поговорить! В юности он тоже учился. Правда, совсем недолго. А вот его сын не умеет ни читать, ни даже собственного имени написать не может. Хейл не хотел учиться, и его нельзя было заставить ни силой, ни уговорами. Он не из тех, кто любит проводить за беседой длинные зимние вечера, и предпочитает общество Мейды, своей маленькой любовницы.

— Обед будет готов в течение часа, милорд, — доложил вернувшийся слуга.

Сэр Удолф кивнул:

— Пойди наверх и скажи это королеве. Александр, еда, конечно, будет не такой, к какой вы привыкли при дворе.

— Король довольствуется густым супом и ломтем хлеба, — сказал доктор, к полному изумлению хозяина. — Он никогда не ел много, и ему не по нутру долгие обеды со многими переменами блюд и жирными соусами. Соусы к тому же часто маскируют испорченное мясо. Король предпочитает легкую еду. А что ест королева, сами увидите, когда она будет сидеть за высоким столом. У нее очень деликатный желудок, и всегда был таким.

Сэр Удолф немедленно отдал приказания слуге. Королева вернулась в зал, как раз когда управитель объявил, что ужин готов. Она, принц и сэр Удолф уселись за высоким столом, остальные заняли места за раскладными. Эдме и Фейм, камеристка королевы, сидели с Аликс и ее отцом. Теперь, согревшись, доктор выглядел уже не столь бледным.

— Королева осталась довольна едой, которую принесли королю, — заметила Фейм. — Вкусный густой горячий суп, свежий хлеб, масло и печеное яблоко. Хорошо хоть уговорили его поесть. Невозможно поверить, чтобы в этой глуши могла найтись такая добрая еда!

— Повезло еще, что есть где голову приклонить, — пожала плечами Эдме. — У моего бедного маленького принца украли его наследие и законный трон. Но если эти йоркисты воображают, что смогут сохранить похищенное, то сильно ошибаются. Помяните мое слово, королева об этом позаботится, и не успеем мы оглянуться, как уже будем в Лондоне.

Она сунула в рот кусочек мясного пирога и торжествующе огляделась.

Эдме была женщиной старой, лет не менее шестидесяти, но ее настоящего возраста никто не знал наверняка. Горячий обед прибавил ей сил.

— Не думаю, что мы так скоро окажемся в Лондоне, — тихо заметил Александр. — Я точно знаю, что ее величество намеревается отправить гонца к Марии Шотландской. Королева Мария должна дать ей убежище, поскольку этого требуют узы родной крови, но почти ничего не сможет сделать сверх того. Ее собственный ребенок только недавно стал королем, а он почти ровесник принцу. Потребуется время, чтобы вновь собрать войска нашего короля. И королева, вероятно, захочет послать своего сына в Анжу ради его же собственной безопасности. Теперь за ним и его отцом начнется охота — чтобы убить обоих.

— Господи, помилуй нас! — воскликнула Эдме, крестясь. — Не убьют же они дитя малое!

— Каждая минута жизни Генриха и Эдуарда Плантагенета представляет опасность для короля Эдуарда Йоркского, — вздохнул врач. — Отца они убьют сразу, как только захватят, а с мальчиком произойдет несчастный случай. Таков наш мир, старая женщина.

Эдме и Фейм снова перекрестились.

— Папа, не пугай нас, — попросила Аликс.