Фрейлина - Тамара Шатохина

разного цвета. Сиюминутный разговор, который я смогла уловить, шел об этом… Рядом шли два подростка — младшие царевичи? Потом разные группы смешались, перестроились. Я старалась держаться Ольги, мы все медленно шли от фонтана к фонтану. Глаза разбегались… я и не заметила, когда разговор пошел на немецком — присоединились иностранные гости, звучали незнакомые мне сложные имена. Послышалась лающая прусская речь, громкий мужской смех…

Анна с Варей с улыбками обсуждали элегантного Оскара — сына шведского короля. Похоже моя Анька потихоньку адаптировалась. Или это пока к ней не обратились напрямую. Плохо, что она цеплялась теперь за Варину руку, это все еще неуверенность — я знала по себе.

Задумавшись, вдруг услышала прямо над ухом:

— Почему мне кажется, что вы, Таисия Алексеевна, просто отослали меня, не особо утруждаясь на этот счет?

И вот тут… черт его знает! Кураж дурной под настроение или характер полез? Но я сразу обернулась в Загорянскому, делая большие глаза:

— Что с вами такое, Сергей Фаддеевич? Глаза горят, ноздри трепещут… Очередной конец света?

— Конец? — снова растерялся тот, — а почему, собственно — конец… и очередной?

— Ну, а какой он по счету, на ваш взгляд? — строго спросила я. Развернулась и ушла дальше, давясь смехом. Ну, как ребенок же, ей-богу! Но на этом и всё — подходящие заготовки «от Светки» закончились. Остальное о современном пикапе и еще типа «вау, что за лев этот тигр».

Почти сразу сзади послышался искренний смех. Мужчина догнал меня, пристроился сбоку и постарался идти в ногу.

— Кажется, все бессмысленно, пока вы считаете меня несерьезным, не так ли?

Я кивнула — все так.

— В таком случае, я серьезен — задавайте свои вопросы о флоте.

— Лучше я задам их людям постарше.

— Двадцать шестой год — этого недостаточно?

— Рада за вас, хороший возраст… — поняла я вдруг, что улыбаюсь и флиртую. И что это приятно.

А еще бессмысленно, нерезультативно и не приближает к цели. Тяжело вздохнув, я прямо взглянула ему в лицо… и поймала взгляд на своем декольте.

— Это, что ли — серьезен? — протянула разочарованно.

Мы остановились. Он смотрел с виноватым видом и теперь уже в глаза. Ага — будто бы виноватым. Я… хотелось бы убивать взглядом, но… таким несерьезным это все показалось вдруг — опереточным. Что-то пошло не туда и не так, а у меня нет времени. И дальше уже будет не это вот… дальше будет «замуж» и все из него вытекающее.

— Разрешите присоединиться к вашему разговору, со стороны он кажется весьма интересным, — встал вдруг рядом с нами Его высочество.

— Он должен быть о флоте, но жарко… Сергей Фаддеевич не видит дальше женского декольте.

— Все это как-то связано между собой? — заулыбался Константин, заглянув и себе. Господи…

— Ему и объяснять — я не могу знать. Прошу прощения…

Отведя от меня смеющийся взгляд, Загорянский взглянул на друга будто даже с какой-то гордостью — смотри, мол, какая!

— А вот я всегда готов поддержать разговор о флоте, — кивнул мне Константин и принял серьезный вид.

— У Таисии Алексеевны аналитический склад ума и, выйдя из Смольного института, она вдруг обнаружила несоответствия в организации флота, которые ее теперь и мучают, — доложил этот… собака сутулая, сразу теряя в моих глазах. Некрасиво так делать.

— И в чем же состоит это несоответствие? — ласково поинтересовался высочество.

И здесь тоже была скрытая издевка, может и не совсем злая… Но это был вызов. Настоящий вызов! Я чувствовала — выхожу из себя, я злилась. Да не то слово! Минимум — тянуло на нелитературщину, максимум… краев вообще не наблюдалось.

— Достаточно ли укреплений Свеаборга и фортов Кронштадта, а также сил Балтийского флота для противостояния флоту британскому в случае агрессии, направленной на Российскую империю?

— Умеете вы, однако, Таисия Алексеевна… — помолчав, тихо протянул Загорянский: — Этот вопрос той же природы, что и конец света или нежелания мною счастья для вас?

— Постой, Сергей, — вмешался Константин, — это не тот вопрос, на который я просто ответил бы «да», здесь настоящая провокация. С чего вы решили, Таисия Алексеевна…

— Можно — Таис, Ваше высочество, — нетерпеливо уточнила я. Внутри уже что-то било, как конь копытом — только бы успеть зацепить интересом, только бы не помешали! Я спешила, я так спешила! И к черту — насколько неправильно я себя веду. Нарушать, так нарушать, как следует.

— Благодарю… Таис. Тогда и ко мне прошу без титула, — на миг замешкался тот, — и все-таки… почему вы считаете агрессивные действия со стороны Великобритании возможными?

— Потому что сейчас у России только два серьезных врага — она и Османская империя.

— Соглашусь, что Великая порта наш старинный враг…

— Как и британский парламент, и королева Виктория со своим кабинетом министров.

— Вы неправы, — терпеливо возразил мужчина, — с королевой у нас прекрасные отношения, с британцами всегда можно договориться.

— То, что Британия шлет дары и заверяет в дружбе, значит только то, что она хочет показать. Это не настоящие ее планы, это дипломатия.

— Вы полагаете, уже есть какие-то планы?

— Слишком много причин для этого.

Англию они не видят… о данайцах, дары приносящих, не помнят! Император рассекал по Финскому на дареной яхте «Королева Виктория», предпочитая добираться из столицы в Петергоф не по суше, а по воде.

— Но как вы можете судить о таком? Вы не можете знать… — кашлянув, начал Загорянский.

Константин молчал, вперив в меня взгляд. Как сверло — подумалось…

— Это разные вещи — судить и знать, Сергей Фаддеевич, — вежливо объяснила я, возвращая издевку: — Судить о чем-то я имею право, потому что мыслю, а знать и правда не могу, поэтому сужу согласно логике: у нас огромная страна, неисчислимые богатства, а Великобритания — несколько убогих островов и только. В этом и есть причина ее нынешней силы — она вынуждена была развиваться. Чтобы заиметь то, что сейчас имеет, ей пришлось торопить судостроение и сейчас у них самый передовой флот, паровые корабли. Добравшись с помощью флота до чужих богатств, Великобритания завоевала их силой оружия. И постоянно совершенствует его для этих же целей — военных. И теперь у них почти полмира колоний, а на вооружении сплошь самое передовое стрелковое оружие — нарезное.

Я отдышалась и