К. Харрис - Где таятся змеи

– Я даю слово.

Пальцы Геро впились в ручки ридикюля.

– Я уплачу за браслет десять гиней.

– Пятнадцать, – бросила ямайка.

– Двенадцать.

– Тринадцать.

– Хорошо, тринадцать, – мисс Джарвис полезла в сумочку за деньгами. Она была готова заплатить вдвойне. – А что вы можете рассказать о Розе?

Одним ловким движением Тасмин Пул опустила ей в ладонь браслет и выхватила деньги:

– А это за отдельную плату.

ГЛАВА 18

Пытаясь задобрить свою впечатлительную французскую  кухарку, лорд Девлин, сидя в столовой, ковырял изысканную закуску из холодного  лосося. В это время вернулся Том с сообщением, что Люк О’Брайан, названный  Иэном Кейном в качестве воздыхателя Розы, – торговый агент, чья клиентура  простирается от Индии до Карибского моря и Канады.

– Этот парень покупает для них все подряд: от  бочонков с гвоздями и плугов до мебели, ковров и всякой домашней утвари – все,  что надо. И ни души не нашлось, кто бы его охаял. Говорят, О’Брайан наскрозь  честный со своими заказчиками, да и поставщикам руки не выкручивает.

– Ну, просто идеал, – Себастьян свернул и отложил  салфетку. Поймав взгляд Морея, он распорядился:

– Скажите Калхоуну, что он мне понадобится прямо  сейчас.

Дворецкий, поклонившись, вышел.

– Иде – чего? – нахмурившись, переспросил Том.

– Идеал. Самый лучший и  совершенный образец.        

– Ага, в самый раз про него.

– И это вызывает вопрос, правда? – поднялся из-за  стола виконт. – Что же столь образцовый джентльмен захаживает в такие места,  как «Академия на Орчард-стрит»?

* * * * *

– Как вам коричневый вельвет? – предложил Калхоун,  перебирая ту часть хозяйского гардероба, которая была собрана из лавок  старьевщиков на Розмари-лейн и Монмут-стрит.  – Он вопиюще не сочетается с красным жилетом, но ищейки с Боу-стрит питают  сильнейшее пристрастие к коричневому вельвету. А вот это должно вам особенно  понравиться, – камердинер повернулся, держа кончиками пальцев черный шейный  платок. – Продавший мне эту тряпку тип уверял, что ее можно носить месяц, не  стирая.

Себастьян, втирающий пудру в волосы, обернулся. С  помощью пудры и толики искусно наложенного театрального грима он уже добавил  себе десятка два лет. А намотанная вокруг торса подкладка должна была  прирастить фунтов двадцать веса.

– Всего лишь месяц?

– Два, как пить дать – рассмеялся Калхоун.

* * * * *

Задав у реки пару вопросов, виконт вскоре очутился у  доков Вест-Индской компании на Собачьем острове[23], где и нашел руководившего погрузкой  парусины и пеньки на судно, идущее на Барбадос, Люка О’Брайана и немного  понаблюдал за ним из отдаления. Торговый агент оказался хорошо сложенным  мужчиной лет тридцати-тридцати пяти, одетым дорого, но не вычурно. Его  поведение было одинаково ровным, что с капитаном, что с матросами.

Большинство из попадавшихся Себастьяну сыщиков с  Боу-стрит были людьми грубыми и воинственными. Именно такой вид Девлин напустил  на себя, вживаясь в образ, так что даже осанка и походка изменились, пока он  шел вдоль продуваемого ветром дока. Этим трюкам Себастьяна научила Кэт, когда  они оба были юными влюбленными и пребывали в губительном неведении о  родственной крови, текущей в их жилах.

– Это вы О’Брайан? – бесцеремонно спросил виконт. –  Люк О’Брайан?

Торговый агент обернулся: русые волосы и светящиеся  живым умом светло-карие глаза.

– Совершенно верно. Чем могу служить?

– Меня зовут Тейлор, – ухватившись за лацканы  вельветового пиджака, Себастьян выпятил грудь. – Саймон Тейлор. Мы расследуем  смерть Розы Флетчер.

Не было нужды называться сыщиком с Боу-стрит: если выглядеть и вести себя  соответственно, это подразумевалось само собой.

С лица Люка О’Брайана сползла дежурная улыбка, а  губы приоткрылись в быстром, бесшумном вдохе.

– Смерть? Роза умерла? Вы уверены?

– По нашим сведениям, она находилась среди  обитательниц приюта Магдалины, сгоревшего в понедельник вечером.

О’Брайан отвернулся к каналу, прижав ладонь ко рту и крепко зажмурившись. Он был либо действительно раздавлен горем, либо  превосходным актером. Прошло несколько мгновений, прежде чем мужчина смог  заговорить.

– Может, это ошибка?

От едкой вони горячей смолы и дохлой рыбы у  Себастьяна запершило в носу.

– Навряд ли. Когда вы в последний раз виделись?

О’Брайан, все еще с полуотвернутым лицом, покрутил  головой и ответил прерывистым шепотом:

– Не знаю… Дней десять тому, пожалуй… Она не  упоминала, что собирается покинуть «Академию». А потом я как-то заглянул туда,  и мне сказали, что Роза ушла…– внезапно Люк резко повернулся. – Вы точно  уверены, что именно она погибла в приюте Магдалины?

– Разве с этими девицами можно знать наверняка? Она  никогда не называла вам свое настоящее имя?

– Нет. Роза предпочитала не откровенничать о своей  жизни… прежней.

– Ну, хоть что-то она вам рассказывала?

Собеседник задумчиво вертел в руках брелок, висевший  на цепочке карманных часов. Виконт заметил, что вещица золотая, неброская, но  модная. Манжеты и воротник рубашки агента были тщательно наглажены, галстук –  снежно-белый, и никаких черных шейных платков.

– Только то, что ее мать умерла, – ответил О’Брайан,  глядя поверх качающихся мачт кораблей, вставших на якорь вне доков. – По  одному-двум оброненным словам я понял, что семья жила в Нортгемптоншире. У  Розы, кажется, имелись две сестры – и еще брат, по-моему, военный. Но она не  любила говорить о них.

– В Нортгемптоншире? Вам известно, почему она ушла  из дома?

– Нет, – покачал головой Люк.

– А почему сбежала с Орчард-стрит, тоже не известно?

– Нет. Роза ведь знала, как я к ней отношусь. Если  она попала в беду, то почему не обратилась ко мне?

– Думаете, у нее были проблемы с Кейном? – уточнил  Себастьян.

– Возможно, – сжал челюсти торговый агент. – Но  скорее с этим чертовым магистратом.

– Каким магистратом?

Ноздри мужчины раздулись от резкого вдоха.

– Сэром Уильямом. Ублюдок пару раз крепко ее избил.

– Иэн Кейн утверждает, что не подпускает к своим  девочкам грубых клиентов.

– Как правило, – О’Брайан посмотрел на вышедшее  из-за тучи солнце, под лучами которого заискрилась и засверкала водная гладь. –  Но как можно не подпустить магистрата с Боу-стрит?

– С Боу-стрит? Вы про сэра Уильяма Хэдли?

Собеседник искоса взглянул на Себастьяна, искривив  губы в неожиданно циничной усмешке: