Джейн Кренц - Обольщение

— Мы едем в Лондон, милорд?

— Нет, Софи. Ты не едешь в Лондон. Еду я. Ты же, моя дорогая разумная женушка, останешься здесь, в Эслингтон-Парке. Я собираюсь подарить тебе исполнение твоего самого сильного желания. Ты можешь проводить остаток трех прекрасных месяцев в абсолютном покое. Я даю торжественное слово, что не буду тебе докучать.

До нее дошло, что он собирается оставить ее здесь, в Норфолке.

Софи замерла, пораженная.

— Я останусь одна, милорд?

Он улыбнулся с издевательской любезностью:

— Совершенно одна, даже без мужа, убитого чувством собственной вины, готового танцевать под твою дудку. Однако в твоем распоряжении хорошо обученный штат слуг, и, может быть, ты сможешь развлечь себя, занимаясь лечением их больных глоток и внутренностей.

— Джулиан, пожалуйста. Лучше ударь меня, и мы с этим покончим.

— Не искушай меня, — сухо посоветовал он.

— Но я не хочу оставаться здесь одна. Мы же договорились перед свадьбой, что ты не оставишь меня в деревне, когда поедешь в Лондон.

— Ты еще осмеливаешься упоминать о чем-то подобном? После всего, что случилось?

— Мне очень жаль, если вам это не нравится, милорд, но вы же давали мне слово перед свадьбой. Вы были так близки к тому, чтобы нарушить собственное слово! А теперь собираетесь нарушить и другое. Это… это нечестно с вашей стороны, милорд.

— Не вздумай читать мне лекцию о чести и честности, Софи. Ты всего лишь женщина и мало понимаешь в этом! — рявкнул он.

Софи прямо взглянула в его глаза:

— Но я быстро учусь.

Джулиан тихо выругался и отшвырнул салфетку.

— Не смотри на меня как на человека, у которого нет чести. Уверяю тебя, я не нарушаю клятву. Конечно, когда-нибудь я возьму тебя в Лондон, но не раньше, чем ты согласишься выполнить обязанности жены. В конце наших драгоценных трех месяцев я вернусь, и мы обо всем поговорим. Думаю, к тому моменту ты поймешь, что сможешь перенести мои прикосновения. Так или иначе, мадам, я получу от нашего брака то, что хочу.

— Ну да, наследника.

Он усмехнулся:

— Ты уже доставила мне много осложнений, Софи. И если тебя это удовлетворяет, пожалуйста. Я не собираюсь позволять тебе и дальше превращать мою жизнь в кошмар.

На следующее утро Софи стояла потерянная среди мраморных скульптур в холле, стараясь не подавать виду, что расстроена, и наблюдала за приготовлениями Джулиана к отъезду. Слуга присматривал за погрузкой багажа, а его сиятельство подошел к жене и холодно и официально с ней попрощался:

— Я желаю вам наслаждаться своим браком в эти два с половиной месяца, мадам.

Он отвернулся, потом остановился и отвратительно выругался, снова заметив болтающуюся ленточку, выбившуюся из прически Софи. Задержался, быстро и нетерпеливо перевязал ее, после чего удалился. Его каблуки застучали по мрамору.

Софи выдержала неделю унизительного наказания, прежде чем наконец пришла в себя, посчитав, что уже достаточно настрадалась за свое преступление. Конечно, она допустила серьезную тактическую ошибку в отношениях с мужем, а посему немедленно отправляется в Лондон. И мир снова наполнился для нее радужными красками.

Если ей вменялось в обязанность научиться управляться с мужем, то почему бы и Джулиану не научиться кое-чему в обращении с женой? Софи решила, что их брак следует начать с новой страницы.

Глава 5

Джулиан вошел в клуб и обвел взглядом торжественную сцену, представшую перед его взором.

— Здесь так уныло, будто на похоронах… — заметил он одному из своих друзей, Майлзу Таргуду. — Или на поле битвы, — добавил он, помолчав.

— А чего ты ожидал? — спросил Майлз. Его красивое молодое лицо исказила угрюмая гримаса, как и лица других мужчин в комнате. Но в живых голубых глазах светился веселый: огонек.

— Такая обстановка сегодня вечером во всех клубах Сент-Джеймса: мрачно и скучно.

— Насколько я понимаю, первая часть мемуаров Физерстоун вышла сегодня.

— Да, как и обещал издатель. Разошлась за час.

— По мрачным лицам я делаю вывод, что великолепная Физерстоун выполнила свою угрозу и назвала имена.

— Да, среди них Гластонбери и Плимтон, — кивнул Майлз в сторону мужчин средних лет в углу комнаты. На маленьком столике между ними стояла бутылка портвейна. Лорды, казалось, пребывали в глубоком отчаянии. — И говорят, в продолжении будет названо еще больше имен.

Губы Джулиана вытянулись ниточкой, когда он сел и взял свежий номер «Газетт».

— Да, женщина сумела доставить больше волнений, чем новости с полей сражений. — Он пробежал глазами заголовки, выискивая привычный отчет с театра военных действий и список погибших в ходе кампании на полуострове — кампании, которая, казалось, никогда не закончится.

Майлз улыбнулся:

— Да, тебе легко быть таким веселым. Твоя новая жена осталась в деревне, и ей не попадутся на глаза эти газеты. А Гластонбери и Плимтон не могут похвастаться везением. Говорят, леди Гластонбери велела дворецкому запереть двери и не пускать его домой. А жена Плимтона устроила такую сцену, что весь дом ходил ходуном.

— Понятно, теперь оба спасаются в клубе.

— А куда им еще идти? Последнее прибежище.

— Вот уж пара дураков. — Джулиан нахмурился, читая сообщения с фронтов.

— Дураков? — Майлз откинулся на спинку кресла и посмотрел на друга весело, но с уважением. — Полагаю, ты сможешь им дать дельный совет, как уладить дело с рассерженной супругой. Не каждому удается держать жену в деревне, Джулиан.

Но Джулиан не позволил втянуть себя в этот разговор. Майлз и другие друзья умирали от любопытства, желая узнать побольше о его новой жене и познакомиться с ней.

— Гластонбери и Плимтон должны были позаботиться, чтобы мемуары не попали в руки их женам.

— А как они могли помешать? Скорее всего та и другая с утра послали слуг постоять в очереди у конторы издателя.

— Ну, если Гластонбери и Плимтон не способны управлять женами, то они оба получили то, что заслуживают, — бессердечно заявил Джулиан. — Муж должен установить твердые правила в доме.

Майлз подался вперед и, понизив голос, сказал:

— Говорят, оба могли спастись, но упустили свой шанс. Великолепная Физерстоун решила использовать их как пример, чтобы следующие жертвы были сговорчивее.

— О чем ты?

— А ты разве не слышал о письмах Шарлотты, которые она рассылает бывшим любовникам? — протянул кто-то тихо.

Брови Джулиана взлетели вверх, когда подошедший с томной расслабленностью опустился в кресло напротив него.

— Какие еще письма?

Майлз закивал:

— Расскажи, расскажи ему о письмах. Знакомься, Джулиан, это единственный племянник и единственный наследник распутного, расточительного и холостого графа Дарегейта.