Кэтрин Коултер - Магия лета

Как ни владел собой Александр Килбракен, на его лице отразилось удивление, а пальцы так и впились в край стола. Как она могла так быстро докопаться до истины?

— Я вижу, что правильно разобралась, что к чему. Скажи мне, папа, я права?

Тот счел за лучшее промолчать.

— Я ничего не понимаю! — захныкала Виола.

— Тогда позволь мне объяснить подробнее, — холодно сказала Фрэнсис. — В тебе, Виола, как и в тебе, Клер, есть все то, что граф ценит в женщинах. Вы обе красивы, обаятельны, веселы. Вся беда в том, что жена графу ни к чему. Брак для него означает перемены, а как раз перемен-то он и не хочет. Он хочет жить, как жил. Теперь тебе понятно?

— В таком случае он мерзавец, дрянь! — вспыхнула Виола.

— Если не сказать больше, — подтвердила Фрэнсис.

— Да, но… я все равно хочу выйти за него. Я заставлю его измениться, сделаю счастливым, довольным жизнью…

— Прекрати этот детский лепет, Виола! Он съест тебя на завтрак, а кости выплюнет. Это законченный эгоист, бесчувственный и никчемный. Впрочем, одно хорошее качество у него все же есть. — Фрэнсис метнула в сторону отца яростный взгляд. — У него есть деньги, которыми мы можем воспользоваться.

— Но, Фрэнсис, — начал Александр Килбракен, — нельзя же считать графа Ротрмора исчадием ада только потому, что он находит удовольствие…

Он замялся, и Фрэнсис не замедлила перехватить инициативу:

— В чем он находит удовольствие, папа? Ну же, скажи это вслух! Я имею право это слышать, потому что именно меня ты приносишь в жертву.

— В жертву? — воскликнула Виола возмущенным фальцетом. — Как тебе не стыдно, сестра! Ты станешь графиней — богатой, известной, разодетой по последней моде. Что с того, что твой муж позволит себе кое-какие шалости? Если бы ты больше интересовалась жизнью высшего света, то знала бы, что такое брак по расчету. Именно по расчету вступает в брак каждая леди! Ты так бестолкова, что я не стала бы плакать, если бы тебя повесили или застрелили на моих глазах!

— Прекрати истерику, Виола! — вмешалась София. — Человек предполагает, а Бог располагает, так что смирись. Будем считать, что отношения выяснены и что каждая из вас сполна высказалась. Время заняться делом, Фрэнсис: у нас всего три дня на подготовку приданого. В день венчания граф будет здесь уже утром, и к тому времени все должно быть сделано.

— А ведь Фрэнсис права: ее приносят в жертву, — вдруг сказала Клер.

— Да что же это такое! — не выдержала София. — У меня голова раскалывается от вашего нытья! Поймите же наконец, что нам выпал редчайший шанс!

— Папа… — умоляюще прошептала Фрэнсис.

— В один прекрасный день ты поблагодаришь меня, доченька, — сказал Александр Килбракен.

— Скорее солнце взойдет на западе.

Но она проговорила это безразличным, усталым голосом и повернулась к отцу спиной.

Уединившись наконец в своей комнате, Фрэнсис с отвращением принюхалась. В комнате стоял мужской запах, и она яростно рванула простыни с кровати. Когда через пару минут в спальню вошла Аделаида, она все еще стояла нал грудой скомканного постельного белья.

— Дорогая моя, — улыбнулась экономка, — ты вывела из себя буквально всех и каждого.

— Знаю.

— Что ни делается, все к лучшему, Фрэнсис. — продолжала Аделаида.

— Тут я с тобой согласна. Если я стану женой грифа, то этим спасу от несчастливой участи Виолу и Клер.

«Но как же это нелегко — быть великодушной». —. добавила она уже мысленно.

— Замужество — неизбежность в жизни почти всех женщин, а граф, на мой взгляд, наиболее интересен в этом смысле. Все дело в том, что он поставлен в затруднительное положение. Если он выбрал тебя по тем соображениям, которые ты назвала, то его будет ожидать неприятный сюрприз.

— Это не приходило мне в голову, Аделаида… Как ты думаешь, что я должна теперь делать?

Экономка поощрительно похлопала ее по руке:

— Для начала подними с пола простыни, а на досуге поразмысли над теми возможностями, которые предоставляет тебе жизнь.

Возможностей оказалось не так уж много. Поначалу ей показалась соблазнительной идея предстать перед графом красивой, обаятельной и бойкой и потребовать сию же минуту отвезти ее в Лондон, но чем больше она думала об этом, тем больше укреплялась в мысли, что обману тый граф задаст ей хорошую трепку. Уж она-то достаточно сталкивалась с мужчинами, чтобы усвоить, как они несдержанны в гневе.

Наступил последний вечер перед венчанием, а она все еще не знала, как вести себя. За окном была непроглядная темень, когда в спальню Фрэнсис заглянула София:

— Можно войти?

— Конечно, входи, — ответила Фрэнсис, отвернувшись от окна.

На мачехе был элегантный шелковый халат, длинные густые волосы свободно рассыпались по плечам. Она выглядела совсем молодой.

— Что-то случилось, и мне нужно бежать на помощь? — с вялой насмешкой спросила Фрэнсис. — У Ангуса опять колики? Или преподобный Маклеод явился с поздним визитом?

София не только не ответила, но даже полуотвернулась, стараясь не встречаться с падчерицей взглядом.

— Что-то с папой? Он нездоров, да, София? Ответь же скорее!

— С ним все в порядке. Сядь со мной рядом. Мне нужно поговорить с тобой на очень важную тему.

Фрэнсис взобралась на кровать и села в углу, подальше от мачехи, обхватив колени руками.

— Ты должна знать, каковы обязанности жены.

— Перестань, София! — поморщилась Фрэнсис. — Неужели ты думаешь, что я их не знаю? Не волнуйся! Как только графу заблагорассудится откушать, стол будет накрыт незамедлительно.

— Речь идет совсем не об этом, а об интимных обязанностях жены.

— Ах вот как!

Фрэнсис до боли прикусила губу. Проклятие, она совсем забыла про еще одну отвратительную сторону брака! По правде сказать, ей и в голову не приходило, что граф — этот чужак — может ночью прийти в ее спальню и…

— Надеюсь, ты знаешь, что происходит между мужем и женой в постели? — спросила София не без неловкости. — Что ты молчишь? Знаешь или нет?

Смущение Фрэнсис перешло в настоящий стыд. Ей казалось совершенно естественным, что этим занимаются животные, но люди… у людей это должно было быть отвратительно Она низко опустила голову и кивнула.

— Я и твой отец уверены, что граф хорошо воспитан и отнесется с пониманием к тому, что ты чувствуешь.

(На самом деле, когда разговор коснулся этого вопроса, Александр Килбракен подмигнул жене и раскатисто захохотал: «Хок — парень не промах! Он научит девчонку кое-каким фокусам!») Разумеется, это замечание привело бы в ужас любую невинную девушку, и София постаралась представить вещи в подобающем свете.

— К тому, что я чувствую? Как это понимать?