Кэтрин Коултер - Магия лета

— Давно я не чувствовал себя таким довольным, Фрэнсис. Я думаю, что вскоре смогу гордиться тобой.

— Конечно, сможешь, — сказала она смущенно. — Ты ведь знаешь, лапа, что я сделаю все, чтобы ты мог мною гордиться.

— Тогда поскорее иди в оружейную комнату.

— Так, значит, дело в одном из твоих ружей? Ты хочешь, чтобы я занялась ремонтом?

— Дело не в оружии, Фрэнсис. Иди же, и смотри не позорь меня.

Он отпустил ее и мягко подтолкнул в плечо. Теряясь в догадках, она приоткрыла дверь и проскользнула в оружейную комнату. Почему отец решил, что она способна его опозорить? Да если бы кто-то другой обесчестил его имя, она убила бы негодяя, не колеблясь ни секунды! Она бы его…

— Доброе утро, леди Фрэнсис.

Звук голоса застал ее врасплох, заставив вздрогнуть всем телом. Она до такой степени не ожидала встречи с графом Ротрмором, что даже не подумала надеть на лицо подходящую к случаю маску.

— Значит, это ваше ружье нуждается в ремонте? — спросила она, борясь с растерянностью. — Папа послал меня сюда и… скажите же, в чем дело!

Хок помедлил, не зная, как лучше начать. Нужно было покончить с разговором раньше, чем у него сдадут нервы. Его взгляд бессознательно прошелся сверху вниз по стоящей в двух шагах девушке. На ней было бесформенное платье устаревшего фасона, которое к тому же было ей слишком коротко, но он не смог не заметить (к своему немалому удивлению), что она неплохо сложена. Во всяком случае, она была стройной. В нем родилась надежда, что уж один-то раз он сможет без отвращения лечь с ней в постель.

Этот оценивающий взгляд не укрылся от Фрэнсис. Распутник! Как он смеет ощупывать ее взглядом! Она судорожно зашарила по карманам в поисках очков, нацепила их и прищурилась сквозь толстые стекла. Так и есть — шарит глазами по ее телу! Ее руки бессознательно сжались в кулаки.

— Что вам угодно, милорд? — спросила она, сузив глаза в две злые щелочки.

— Мой выбор пал на вас, леди Фрэнсис.

Смысл этих слов был предельно ясен, но вместо гневной отповеди Фрэнсис застыла с приоткрытым ртом. Может быть, он слеп, как крот? Или начисто лишен вкуса? Да нет же, она видела отвращение в его глазах! Он передергивался от каждого ее жеста, от каждого слова, которое она произносила!

— Тогда начните выбирать снова, — ровно сказала Фрэнсис, сама того не сознавая.

Ее голос был даже более ледяным, чем вода в озере Лох-Ломонд. Хок захлопал глазами. Может быть, он ослышался? Или она что-то не правильно поняла в его словах? Ну конечно! У бедняжки и в мыслях не было, что ее могут предпочесть красавицам сестрам!

— Леди Фрэнсис, — повторил Хок, приосанившись, — я выбираю вас в качестве… в качестве своей жены.

— Вы в своем уме? — спросила Фрэнсис, широко раскрыв глаза и глядя ему в лицо поверх съехавших очков.

Она совсем забыла, что должна щуриться, но Хок не заметил этого. Он ожидал, что его предложение будет принято если не с восторгом, то без колебаний, и был поражен реакцией Фрэнсис. Впрочем, что он знал о некрасивых девушках? Допустим, она сочла, что над ней смеются? Что ж, ее можно было понять: так ли уж часто в соперничестве между сестрами одерживает победу самая невзрачная из них? Нужно было показать более ясно, что он и впрямь намерен ее осчастливить.

— Разумеется, я в своем уме, — ответил он, снисходительно улыбаясь. — Так сказать, в здравом уме и твердой памяти. Я пришел к выводу, что мы с вами замечательно подойдем друг другу. Мы с вашим отцом уже обсудили условия брачного контракта, и я намерен завтра же выехать в Глазго. Венчание состоится в пятницу. Поскольку мой отец тяжело болен, мы выедем в Англию сразу же по окончании церемонии. Вот, леди Фрэнсис, примите это кольцо в знак нашего обручения.

Он взял безжизненно свисающую руку Фрэнсис и надел ей на палец изысканный перстень с изумрудом, передаваемый Чендозами из поколения в поколение.

Фрэнсис не ответила на все это ни жестом, ни словом. Хок решил, что она вне себя от потрясения (и ничуть не ошибся). Если бы она продолжала молчать и впредь, они и впрямь составили бы неплохую пару. Он собрался с духом и запечатлел поцелуй на ледяном лбу своей невесты.

Фрэнсис встрепенулась, поправив сползшие очки. Глаза ее за толстыми стеклами казались маленькими и тусклыми. Ничего, ночью все кошки серы, подумал Хок, особенно если, войдя в спальню, сразу погасить все свечи. Он очень сомневался, что в брачную ночь сумеет исполнить супружеские обязанности, если будет видеть лицо жены.

Ему и в голову не пришло, что он должен дождаться хоть какого-то выражения чувств со стороны своей избранницы.

— Я прощаюсь с вами до пятницы, леди Фрэнсис, — сказал он и вышел из оружейной комнаты.

Граф Рутвен обещал подожлать его в гостиной, и Хок сразу же направился туда. Ему показалось, что Фрэнсис что-то произнесла в момент, когда захлопывалась дверь, но у него не было ни малейшего желания выяснять, что это были за слова. Он даже не замедлил шага.

Некоторое время Фрэнсис стояла в оцепенении, отказываясь поверить в то, что все случилось наяву. Но перстень на руке не исчезал, изумруд мягко поблескивал в затейливой оправе. Она поднесла руку к лицу. Вгляделась.

— Нет! Это какая-то ошибка!

Да-да, произошла ошибка, и ее нужно поскорее исправить. Она так старалась… и она преуспела в своем маскараде, разве не так? А как же Виола? А Клер? Должно быть, этот человек — сумасшедший!

Фрэнсис распахнула дверь, бросилась вон из оружейной комнаты и едва не столкнулась с Софией, которая шла со стороны гостиной. На лице мачехи было очень странное выражение.

— Где папа? — спросила Фрэнсис. — И где этот… этот человек?

— Сейчас им не следует мешать. Пойдем со мной, Фрэнсис. Помнишь, я пригрозила, что отец высечет тебя за своенравие? Так вот, ты сама себя высекла, без его помощи. Пойдем.

— Но мне нужно поговорить с папой! — крикнула Фрэнсис тонким, истерически пронзительным голосом. — Произошла ошибка, София! Ошибка, понимаешь?

— Я вполне согласна с тобой, но в этом деле все решает граф Рутвен. А тебе остается только смириться с его решением.

Фрэнсис попробовала обойти Софию, но та ловко поймала ее за руку.

— Отпусти меня, пожалуйста! Это невозможно, София! Я… я не позволю, чтобы это случилось!

— Послушай-ка, Фрэнсис Регина Килбракен, — прошипела София, стискивая запястье падчерицы до боли. — Ты думала, что умнее всех, когда изображала из себя огородное пугало, кикимору болотную, мышь из подпо лья? Я не знаю, что заставило графа выбрать тебя, а не Виолу или Клер, но на сей раз ты подчинишься воле отца!

— Но это нелепо… — тупо сказала Фрэнсис, вяло вырываясь. — Наверное, я сплю и вижу кошмар… мне нужно поговорить с папой! Я никогда не соглашусь, София!