Сюзанна Энок - Дьявол и Ангел

— Я не знаю, — ответил тот, изучая либретто[10]. — Разве вы не сказали ему о сегодняшнем вечере?

— Я? — тихо возразила она. — Он же ваш кузен. Почему вы…

— Это была ваша идея, миледи. — Маркиз поднял голову и задумчиво посмотрел на нее. — Кажется, вы с Саймоном не слишком хорошо общаетесь.

— Мы замечательно общаемся, — выпалила она в ответ, разозленная тем, что он, казалось, был прав.

— Что, дорогая? — поинтересовалась ее мать, оборачиваясь, чтобы взглянуть на них обоих и подавляя очевидное выражение неодобрения.

— Леди Анжелика и я обсуждали, должно ли число вальсов в Олмаке быть ограниченным или нет, — учтиво вмешался Джеймс.

— В самом деле? — поинтересовалась леди Элизабет, приподнимая бровь.

— Простое любопытство, — подтвердил маркиз. — Пытаюсь приблизиться к лондонским тенденциям, знаете ли.

— Мы оба согласились, что патронессы, по крайней мере, на двадцать лет отстают от жизни, — добавила Анжелика с улыбкой, обрадовавшись помощи.

Джеймс улыбнулся в ответ.

— В Париже этот танец едва ли заставляет кого-то поднимать бровь.

— Точно, — согласилась Энджел, — и я не понимаю, почему…

— Мы не в Париже, — лаконично вмешалась ее мать.

Маркиз посмотрел на нее.

— Нет, леди Найстон, мы не в Париже. — Он снова улыбнулся, поглядывая на Анжелику. — И это звучит досадно. Ваша дочь была бы красавицей города.

В его изумрудных глазах плясали огоньки, пока маркиз говорил, и Энджел была рада тому, что знает, что все это просто спектакль. Ей сложно было понять, как тот, кто не верит в любовь, может так искусно использовать ее внешние атрибуты.

— Моя дочь помолвлена, — коротко ответила мать Энджел.

Маркиз откинулся на спинку кресла.

— Значит, женщина, которая почти замужем, не должна считаться привлекательной? — поинтересовался он, все еще не спуская глаз с Анжелики.

Занавес поднялся прежде, чем ее мать смогла отважиться на ответ, и Энджел подумала, что ей могла бы понравиться опера, если бы она так часто не отвлекалась, чтобы бросить взгляд на маркиза — для того, чтобы понять, наслаждается ли он спектаклем.

В антракте леди Элизабет приказала Эббонли пойти и принести ей стакан кларета, и тот неохотно поднялся, подчинившись. Виконтесса взглянула на Анжелику, ее светло-зеленые глаза надолго задержались на девушке. Пожилая женщина слегка кивнула, словно самой себе.

— Знаете, — произнесла она, переводя взгляд с Анжелики на ее родителей, — Саймон и я обсуждали устройство домашнего приема в Эббонли, чтобы отметить возвращение Джеймса. Я хочу, чтобы вы присоединились к нам. В конце концов, в следующем году мы станем одной семьей.

Найстон откашлялся.

— Я не…

— Томас, — прервала леди Элизабет, — Джеймс упомянул о том, что ваш сын интересуется лошадьми. Вы знаете, что Эббонли имеет одни из лучших конюшен в Англии. — Выражение ее лица немного смягчилось. — И стала ли помолвка достоянием общественности или нет, но она состоялась, и я думаю, что наша молодая пара заслуживает празднования. — Виконтесса бросила взгляд на мать Энджел. — А вы?

Ее родители посмотрели друг на друга, явно раздосадованные.

— Для нас это будет честью, Элизабет, — проговорила Камелия, выдавив натянутую улыбку.

Маркиз вернулся мгновением позже и вручил вино своей бабушке.

— Именно поэтому у некоторых людей есть слуги, знаешь ли, — пробормотал он, снова занимая свое место.

— Джейми, я попросила Грэмов приехать навестить нас в Эббонли после окончания Сезона, — проинформировала его Элизабет. — Я подумала, что мы могли бы устроить прием в честь Анжелики и Саймона.

Джеймс некоторое время смотрел на нее, какое-то непонятное выражение появилось на его лице.

— Что ж, я рад слышать это, — произнес он, повернувшись к Найстону с улыбкой.

— Хм. Очень хорошо, — успел пробормотать граф, прежде чем огни погасли, и занавес снова поднялся.

— Джеймс, пойдем со мной в «Уайтс», — умоляюще проговорил Саймон, заходя в библиотеку.

Джеймс поднял взгляд от книги, которую читал, причем казалось, что он смотрел на одну и ту же страницу довольно долгое время.

— Я же сказал тебе, — ответил он, — я занят. — Маркиз вытянул свою больную ногу, намеренно морщась, несмотря на то, что рана беспокоила его не больше, чем обычно.

Саймон, очевидно, был непреклонен.

— Итак, теперь ты стал отшельником, не так ли?

— Полагаю, что да, я им стану, — с небольшой усмешкой парировал Джеймс.

— За исключением оперы прошлой ночью.

— Это была идея твоей дорогой невесты. Не обвиняй меня.

— Все было бы замечательно, если бы кто-то из вас подумал поставить меня в известность.

— Хорошо, в этом случае, кто-то поставил тебя в известность, что Грэмы будут отдыхать с ними в Эббонли? — заметил Джеймс, желая предупредить любые дальнейшие непонимания.

Саймон приподнял бровь.

— Что? Как, ради всего святого, ты смог это устроить?

— Это была идея бабушки, — объяснил Джеймс, решив, что будет лучше, если он не станет упоминать о том, что сделал такое же предложение сам.

Его кузен упал в другое кресло перед камином.

— Но это великолепно. Я смогу продолжить встречаться с Энджел, и мы сможем продолжать давить на ее родителей.

— Все это просто отлично встало на свои места, — заметил Джеймс, на какой-то странный, ликующий момент, задумавшись о том, станет ли Анжелика смотреть на Эббонли с таким же восторгом, как и он сам.

Саймон усмехнулся.

— Абсолютно.

Мероприятие у Тремейнов было последним громким балом Сезона. Прибыв туда, Энджел была загнана в угол Луизой и Мэри, которые принялись расспрашивать ее о приглашении в Эббонли.

— Леди Элизабет решила, что будет мило, если некоторые из друзей маркиза отпразднуют его возвращение домой, — повторила девушка.

— Но никто не ездит в Эббонли, — запротестовала Мэри.

Луиза кивнула в знак согласия и драматично оглядела зал.

— Говорят, что маркиз приказал даже Саймону не входить в дом, пока тот наблюдал за ним, — пробормотала она.

— Что ж, это довольно глупо, как вы думаете? — заметила Анжелика.

Луиза открыла рот, чтобы ответить, а затем резко снова закрыла его.

Чья-то рука скользнула по локтю Анжелики.

— Леди Анжелика, — поприветствовал ее Эббонли с озорной улыбкой, — моя бабушка ищет вас.

Внезапно догадавшись, что обуздало язычок Луизы, Энджел кивнула ему.

— Извините меня, — сказала она двум девушкам, испытывая облегчение от вмешательства маркиза. — Боитесь, что я распущу еще больше слухов? — пробормотала она одним уголком рта, отходя с ним в сторону.