Летний сад - Полина Саймонс

ваши мужья? – спросил Джонни.

Он совершенно не владел собой. И болтал первое, что приходило ему в голову.

Девушка помоложе, которую звали Эмили, захихикала и сказала, что она не замужем. Кармен ответила, что ее муж в Лас-Вегасе. Александр усмехнулся в стакан. Лас-Вегас! Впрочем, Куберт, похоже, был агентом по недвижимости, и там у него было много дел.

– Он еще учится на парамедика в Мемориальном госпитале Финикса. А где ваши жены, джентльмены?

– Жена Александра дома, а у меня ее нет, – с наигранной грустью ответил Джонни.

Он уже выпил слишком много и не способен был думать хотя бы на один шаг вперед, когда сказал:

– Но я ищу ее.

Эмили мгновенно отступила, то есть буквально сделала два шага назад.

Но не Кармен.

– Значит, вы этим занимаетесь по вечерам во вторник?

– Нет, обычно по пятницам, – ответил Джонни.

– Вот как? – Кармен улыбнулась Александру.

Она была отлично сложена, темноволосая, подтянутая, хорошо причесана и накрашена, отлично одета и обладала чрезвычайно большой грудью.

– А где же вы оба живете?

– Я – далеко, – сказал Александр, ставя на стойку бара пустой стакан. – И мне уже пора.

Джонни потащил его в сторонку.

– Ты не можешь сейчас уйти! – зашептал он. – Похоже, я что-то не так сказал, напугал Эмили.

– Похоже? Наверное, твое заявление, что ты бродишь в поисках жены, было не самым умным, что можно было сболтнуть. Ох, ладно, в другой раз повезет. Попытай счастья с другой – она вроде более уступчива. В конце концов, Куберт же в Лас-Вегасе.

Оба негромко засмеялись.

– Только с тобой, пожалуй, – возразил Джонни. – Ты безразличен, а она все равно с тобой флиртует, почему?

– Поэтому.

Джонни уговорил Александра остаться еще на стаканчик.

Они все устроились за столиком в полутемном углу. Кармен села рядом с Александром. Он быстро выпил свое пиво, уже пятое за вечер. Кармен принялась рассказывать о себе. И задавала Александру вопросы о строительстве, о дизайне, о камне и штукатурке, плоских крышах и скатных. Она слышала, что плоские крыши более энергосберегающие, так ли это?

– Может быть. Но есть всего два типа плоских крыш. Одна протекает, другая пока что нет.

Ох как весело смеялась Кармен, откидывая голову, прямо как будто Александр был комиком Бобом Хоупом!

– Вы архитектор и строитель. Вы умеете многое, да?

– Вы и половины всего не знаете, – сказал Джонни, усмехаясь. – Расскажи им о другом, приятель.

Александр встал:

– Мне действительно пора. Спасибо за выпивку, Джонни. Рад был познакомиться, леди.

Кармен тоже встала.

– Так я вам позвоню, и мы договоримся?

– Не мне, – ответил Александр. – Звоните Линде. Она мой организатор.

– Ладно, было очень приятно с вами встретиться, Александр.

Выставив вперед грудь и улыбаясь, Кармен протянула ему руку с красными ногтями.

Александр ехал домой осторожно. Он, пожалуй, выпил лишнего.

Дома его встретило освещенное крыльцо. Дверь была заперта. Татьяне не нравилось запирать дверь, когда его не было дома; она говорила, что так будто отгораживается от него, но после Дадли Александр настоял на важности запирать на замок обе двери и задергивать занавески, когда она оставалась одна посреди пустыни.

Когда он вошел, Татьяна сидела за кухонным столом, ожидая его, барабаня пальцами по столешнице. В доме было темно, горел только огонек плиты. Александр ничего не сказал, запер дверь и снял пиджак. Когда он подошел к холодильнику, чтобы взять воды, Татьяна сказала:

– Почему ты решил напиться во вторник?

– А почему нет?

– Что ты делаешь, Александр?

– Что делаешь ты, Татьяна? – Он повысил голос. Вместо него говорило спиртное.

Она заговорила тише:

– Почему ты ссоришься со мной?

– Я не ссорюсь с тобой. Я просто вышел прогуляться. Я ничего тебе не сказал.

– Я знаю, что ты расстроен. Но неужели ты думаешь, что самый разумный способ справиться с этим – уйти и напиться в баре?

– О, так мы бы этим занялись, если бы я остался дома? Справились бы с этим?

– Ушел от меня во вторник!

– А почему нет? Ты же уходишь от меня на шестьдесят часов в неделю.

– Я работаю! – выкрикнула Татьяна.

Александр в два шага очутился рядом с ней:

– Во-первых, тебе, должно быть, кажется, что я в настроении выслушивать, как на меня кричат? Сколько раз я тебе говорил – не повышай на меня свой чертов голос! А во-вторых, я больше не желаю ничего слышать о твоей работе. Никогда. Понятно?

Глядя на него вверх со стула, Татьяна отвела руки от лица. Ее короткий шелковый халат распахнулся.

– Солдат, что ты творишь? – дрожащим голосом произнесла она. – Прекрати!

– Ты не можешь командовать мной, – громко произнес Александр. – Прекращу, когда захочу. Поскольку ты делаешь все, чего пожелаешь, черт побери!

Он развернулся и ушел в спальню.

Татьяна медленно направилась за ним.

– Можем мы просто поговорить обо всем рассудительно…

– Мы не будем об этом говорить. – Он подошел к шкафу. – Скажи… Ты вообще что, не замечаешь, что нам становится все труднее? С каждым днем? С каждой минутой?

– Если становится труднее, то потому, что это ты делаешь наши дни такими, – возразила Татьяна.

– О, так это я во всем виноват? – Александр сорвал с себя галстук.

Татьяна села на край кровати. Она была напряжена. Пояс халата почти развязался; Александр мог видеть ее грудь, ее пупок, светлый кустик волос, белые бедра…

– Да, – сказала она. – Ты уходишь и напиваешься, поздно возвращаешься домой и вот так себя ведешь… от этого и становится труднее.

Он расстегнул запонки, снял белую рубашку, встал перед Татьяной, обнаженный до пояса.

– Ну, знаешь что? С меня хватит прикидываться паинькой. Хватит!

– Но это только на декабрь! Один месяц, а потом…

– Я что сказал? – закричал Александр. – Я не желаю об этом говорить!

– Не кричи! Боже…

– Ты что, сердишься? Хочешь все выплеснуть на меня? – Александр хлопнул себя по груди. – Давай, детка! Хочешь скандала? Что ж, вперед!

Она моргнула:

– Я не хочу скандалить с тобой, о чем ты?

Он расстегнул ремень, выдернул его.

– Ты не можешь так сердиться на меня, Шура, из-за четырех часов в детской больнице. Это же просто…

Не дав ей договорить, Александр взмахнул ремнем. Татьяна задохнулась, когда ремень просвистел в воздухе и ударил по кровати рядом с ее обнаженным бедром.

– Таня, – заговорил Александр, наклоняясь к ней, – я ведь сказал, что не желаю ничего слышать об этом. Какое из слов тебе непонятно?

– Ох, да что с тобой такое? – испуганно пробормотала Татьяна, едва не падая на кровать; руки, на которые она опиралась, дрожали.

– Я говорил это или нет?

– Да…

– Я говорил, чтобы ты не болтала со