Сделка с герцогом - Валери Боумен

К тому времени, когда Себастьян вошел в бильярдную, на снежную равнину за окном уже опустились сумерки. Ярко пылал камин, и в заиндевевших оконных стеклах отражались отблески его огня.

Себастьян коротко постучал и, услышав ответ старого друга, вошел в комнату.

– Ну, здравствуй, Эджфилд! – с широкой улыбкой приветствовал его Уитмор. Он как раз открывал резную деревянную шкатулку, в которой покоились три бильярдных шара из слоновой кости. – Как раз вовремя: до ужина успею разбить тебя в пух и прах!

– В бильярд я играю куда лучше тебя, и оба мы это знаем, – с усмешкой парировал Себастьян и, подойдя к другу, пожал ему руку. – Рад тебя видеть, Уитмор.

Джастин, на его взгляд, и Вероника были очень похожи: темные волосы, карие глаза, высокие скулы. Обоих Уитморов Себастьян знал с детства, и ему было известно, что, несмотря на внешнее сходство, Джастин далеко не так упрям, как его сестрица. Он был уверен в себе, но без высокомерия, и умел доверять людям – тоже в отличие от своей сестры.

Уитмор приказал лакею принести пару бокалов бренди, а Себастьян тем временем подошел к бильярдному столу и, выбирая из богатого ассортимента гладко отполированных киев, стоявших у стены, свое привычное орудие – ведь далеко не в первый раз он играл в бильярд с Джастином под сводами Уитмора, – спросил:

– Как доехал?

– Отлично. Думал даже пригласить вас с прекрасной герцогиней к себе в экипаж, но сообразил, что вы, должно быть, предпочтете поговорить… хм… наедине.

– Да, пожалуй, хорошо, что мы ехали по отдельности. Вряд ли тебе приятно было бы слушать, как твоя сестрица рычала на меня всю дорогу, – проворчал Себастьян, взяв кий и возвращаясь к столу.

Уитмор присвистнул, устанавливая посередине деревянного стола два белых шара и один красный.

– Серьезно? Значит, все еще злится! И ты не объяснился с ней по дороге?

Себастьян со стоном запустил свободную руку в волосы. Подобные разговоры Уитмор в последние два года заводил с ним снова и снова – правда, чаще это происходило за выпивкой.

– Нет, ничего ей не объяснял и не собираюсь. Я рассказал твоей сестре, что произошло в тот вечер, но она предпочитает думать, что я лгу. Значит, больше говорить не о чем.

Уитмор вздохнул, проверяя кожаную насадку на кончике своего кия, и, поморщившись, попросил:

– Не могу поверить, что мы снова об этом, но напомни-ка мне, что именно произошло в тот вечер.

Себастьян закатил глаза.

– Ты все это уже слышал!

– Да, но, похоже, подзабыл. Возможно, есть какая-то важная деталь, о которой стоит напомнить моей дорогой сестрице. – Он выпрямился и сделал Себастьяну знак начинать игру, добавив с усмешкой: – Герцоги вперед!

– Правила обычные? – уточнил Себастьян, наклоняясь над зеленым сукном и изготавливаясь для первого удара.

– Обычные, – кивнул Уитмор.

Себастьян ударил – и без труда отправил оба шара, белый и красный, в дальнюю лузу.

Уитмор подошел к лузе, чтобы их вытащить.

– Не трать слова зря, – заметил Себастьян. – Меня она не желает слушать – скорее всего, и тебя не будет.

– Для сестры я уже два года персона нон грата, – согласился Уитмор. – И все же напомни мне подробности.

Себастьян вздохнул и отпил бренди из поданного лакеем бокала.

– Хорошо. Итак, прошло всего два месяца со дня нашей свадьбы, когда Мелисса…

– Твоя любовница, – выразительно подняв бровь, подчеркнул Уитмор.

– Моя бывшая любовница прислала записку, из которой следовало, что она беременна.

– И ты ей не поверил? – уточнил Уитмор, наклоняясь над столом для первого удара.

– Сильно усомнился, поскольку не был с ней уже несколько месяцев… с тех пор, как начал ухаживать за твоей сестрой, и поскольку Мелисса была весьма недовольна моим решением с ней порвать.

– Едва тебя не убила, – добавил Уитмор, отправляя в ближайшую лузу красный шар.

Себастьян улыбнулся – пока что он побеждал – и покачал головой.

– Убить не пробовала, но нервы потрепала как следует. Все лето засыпала меня гневными письмами. Первые два или три я прочитал, следующие, не читая, отправлял в камин.

Уитмор, прищурившись, взглянул на Себастьяна, который, установив прицельный шар на место, готовился к следующему удару.

– Почему же прочитал то, что пришло через два месяца после свадьбы?

– Так вышло. – Себастьян ударил – шары с треском столкнулись, и прицельный шар отправился точно в лузу. – Перед свадьбой письма прекратились. Несколько недель не было ни одного. Я подумал: должно быть, она пришла в себя и успокоилась, – и был неприятно удивлен, когда вместо этого прочел, что она якобы беременна и ребенок, вне всякого сомнения, от меня.

– У тебя не было выбора – пришлось ехать к ней, чтобы убедиться самому, – вставил Уитмор.

Себастьян вздохнул и выпрямился.

– Вот именно. Черт бы побрал мое чувство ответственности! Если бы вдруг паче чаяния оказалось, что ребенок существует и он и вправду мой – разумеется, я поступил бы как полагается: обеспечил бы и ее, и ребенка, – но не собирался поддаваться на ее уловки, не убедившись сперва, что она действительно беременна. Мелисса и прежде мне лгала: я знал, что она вообще склонна разыгрывать спектакли. С нее сталось бы сочинить такую историю, просто чтобы привлечь мое внимание. Ведь до сих пор я не реагировал ни на какие ее уловки.

– И ты отправился к ней домой, – подсказал Уитмор.

Себастьян отпил еще бренди и уставился невидящим взглядом в окно, за которым уже сгущалась ночь.

– Самая страшная ошибка в моей жизни. Даже хуже того случая, когда мы с тобой решили, что будет весело разбить в спальне у ректора Хокинса банку меда и запустить туда пчел.

– Когда нас едва не выгнали из Итона! – поморщившись, со смехом откликнулся Уитмор.

– А меня до полусмерти избил отец, – мрачно откликнулся Себастьян и сделал еще один большой глоток бренди.

– Итак, едва ты увидел Мелиссу, как понял, что она врет? – вернулся к теме Уитмор, нанеся очередной удар, от которого шары разлетелись по разным углам поля.

– Она очень старалась, этого не отнять, – ответил Себастьян. – Подложила себе под юбки сложенные простыни и заявила, что врач запретил ей вставать с постели. Но я быстро ее разоблачил – задал несколько вопросов о точных сроках, а потом подсчитал в уме. Она засуетилась, начала оправдываться; тут я сдернул с нее одеяло и увидел накладной живот. Ей пришлось признаться, что она все выдумала.

Уитмор покачал головой, прищелкнул языком и, отпив еще бренди, заметил:

– Не представляю, что творилось у нее в голове. Неужто надеялась, что ты так и не распознаешь ложь?

– Бог ее знает: наверняка выдумала бы какой-нибудь