Дебора Симмонз - Всегда есть выбор

Утром Джейн хранила молчание. Вчерашняя ложь мужа и оскорбления его друга не шли у нее из головы. И хотя Рейли за завтраком изо всех сил старался развлекать ее беседой, она решила не поддаваться его обаянию.

В карете Джейн приготовилась совершенно его игнорировать. С этой целью она взяла из домашней библиотеки несколько книг. Надеясь, что он поймет намек, девушка открыла первую попавшуюся, которая оказалась нравоучительной историей, соответствующей ее настроению.

Едва она раскрыла книгу и поднесла ее к глазам, как услышала насмешливый голос Рейли:

— Где вы нашли этот литературный шедевр?

— В вашей собственной библиотеке, милорд.

— По-моему, мы уже договорились звать друг друга по имени. Во-вторых, библиотека не моя, а графа. И, наконец, книжка-то дрянь.

На лице Рейли отразилась забавная смесь ужаса и презрения, и Джейн еле удержалась, чтобы не улыбнуться. Сделав строгое лицо, она сказала:

— Если бы вы ее прочитали, то, может быть, не оказались в вашем теперешнем положении.

К удивлению Джейн, Рейли выхватил у нее книгу и прочел вслух:

— «Кэлеб в поисках жены. Сведения о семейной жизни, обычаях и поведении в семье, о религии и нравственности». Господи, Джейн, не можете же вы принимать всерьез этот вздор!

— Почему?

— Объясняю! — Пролистав книгу, Рейли зачитал ей отрывок, в котором главный герой беседовал с родителями будущей невесты. Расчет автора был, несомненно, в том, чтобы просветить и тронуть читателя, но Рейли прочел отрывок с такой интонацией, что автор предстала ханжой и лицемеркой. Вдобавок ко всему Рейли спародировал героя пронзительным фальцетом, и Джейн стоило труда не засмеяться.

Рейли посмотрел на Джейн, удивленно подняв брови.

— Только не говорите мне, что вы хотели бы иметь такого мужа!

— Я признаю, — сказала она, отбирая у него книгу, — автор немного перегнула палку. Но уверена, отец одобрил бы мой выбор литературы.

— Вы называете литературой всякую чушь!

— Мой отец считает эту писательницу неутомимым пропагандистом нравственного совершенствования.

— А разве вы нуждаетесь в нравственном совершенствовании, Джейн?

— Что-то в его голосе заставило ее вздрогнуть. Она раскрыла книгу и углубилась в чтение. Но вскоре палец в перчатке появился вверху страницы и опустил книгу. Ей ничего не оставалось, как встретиться с Рейли взглядом.

— Ваш отец, наверное, предпочел бы, чтобы вы читали Гомера и Еврипида. Он же изучает Древнюю Грецию, не так ли?

Джейн упустила из виду, что Рейли хорошо знаком с ее семьей и в курсе всех ее интересов.

— Да, он этим занимается, но по-настоящему историей Древней Греции увлекаются Макс и Шарлотта.

— А вы нет?

— Мне до смерти надоело слушать про Плутарха и ему подобных! — с вызовом воскликнула она.

Но ее собеседником был не Макс, который тут же начал бы ей возражать, а Рейли, и тот лишь рассмеялся: ему явно понравился ее ответ.

— Значит, у нас с вами общие антипатии. Я тоже начинаю клевать носом, как только Уиклиф и ваша сестра затевают один из своих бесконечных споров.

Рейли откинулся на подушки, его глаза блестели, а губы подрагивали в улыбке. Джейн страшно хотелось улыбнуться ему в ответ. Но она закусила губу и решила воздержаться от дружеского общения. Точно так же, как следует воздерживаться от вина, сладостей, роскоши и от чрезмерного проявления гнева и зависти. Воздержание было ее принципом столько лет, и не надо от него отступать! Она снова уткнулась в книгу.

— Придется мне подыскать вам для чтения хорошую книгу, — сказал он тихо, но явно ее поддразнивая. — Более подходящую для молодой замужней женщины, чем эта тягомотина.

Джейн промолчала.

— Джейн! — более требовательно сказал он. Она нахмурилась, но откликнулась, не поднимая, однако, головы:

— Да?

— Я хотел бы извиниться за Пимперингтона.

— Пожалуйста, не беспокойтесь. Вы сами выбираете друзей, и ваше право приглашать их к обеду.

— Вообще-то он безобидный малый, поверьте. Он глуховат, поэтому и разговаривает громко. А, кроме того, немного бестактен. Простите его нечаянное оскорбление, когда он подумал, что вы гувернантка. Но если вы будете упорствовать и не станете одеваться по-другому, люди и впредь будут ошибаться.

Джейн чуть не задохнулась от возмущения. Выгораживая своего бестактного друга, он обвиняет во всем ее!

— Я всегда так одевалась, — отрезала она.

— Ах, Джейн, признайтесь, что вы нарочно выбрали такие мрачные тона, как будто носите траур.

Джейн с шумом захлопнула книгу. Еще никто и никогда не осуждал ее за то, как она одевается, — кроме Шарлотты, конечно. Но сестра привыкла к дорогим нарядам, и они соответствовали ее внешности.

— Я ношу то, что мне подходит.

— Но теперь вы виконтесса, поэтому можете носить более яркие наряды, а не черные, серые и коричневые. — Не дав ей возразить, он продолжал: — Добавлю относительно Пимперингтона. Оказавшись без денег, он находит предлог, чтобы нанести мне визит и пообедать. И я его кормлю.

Настроение Джейн снова изменилось: на сей раз ею овладело невольное восхищение. Отец тоже одобрил бы Рейли. Возможно, подумала она, ее муж способен заботиться не только о своих галстуках.

— Я и сам бывал в таких ситуациях, и меня всегда выручало великодушие моих друзей, — признался Рейли с жалкой улыбкой, и Джейн тут же перестала им восхищаться. Так вот чем объясняется его внезапная благотворительность! Она представила себе этого богатого, избалованного барина, который клянчит обеды у других, и ей стало противно.

— Пожалуйста, не говорите больше ничего! — попросила она и скрыла лицо за книгой.

— В чем дело, Джейн? Скажите, что не сердитесь на Пимперингтона. Он не так уж и плох!

Она уже с трудом себя сдерживала.

— Мне все равно, каких друзей вы выбираете. Но я не терплю, когда про меня сочиняют лицемерные сказки.

— Не понял, — искренне удивился Рейли.

— Позвольте освежить вашу память. Вы сказали своему другу, что давно питаете ко мне нежные чувства, а это не так! Я многое могу простить, но настаиваю на том, чтобы мы были честны друг перед другом.

Однако вместо того, чтобы покраснеть от стыда, Рейли откинулся на спинку сиденья и ухмыльнулся.

— А почему вы так уверены, что я не питал к вам нежности?

Хотя Джейн хотелось возмутиться, она решила сохранять видимость спокойствия.

— Прошу вас, милорд, не обращаться со мной так, как вы привыкли относиться к своим многочисленным… пассиям. Уверяю вас, я способна противостоять вашим чарам и не падать в обморок.