Виктория Холт - Пленница

— В таком изложении все звучит очень правдоподобно.

— Я думаю, сэр Эдвард не мог умереть, не облегчив душу признанием. Скорее всего, когда он понял, что конец близок, он во всем сознался. А кому он мог сознаться, если не женщине, которой это все касалось в первую очередь, которая считала себя его женой? Ты только представь себе это: «Так дальше продолжаться не может. Я должен рассказать тебе всю правду. Моим наследником является Саймон, мальчик, которого я привел когда-то в дом. Я женился на его матери, и это означает, что мы с тобой на самом деле не женаты». Вот как это, должно быть, произошло. Мария говорит, что между ними разыгралась жуткая сцена, а после смерти сэра Эдварда леди Перривейл помутилась рассудком. Я думаю, что причиной тому было его признание.

— Ты намекаешь на то, что она причастна к убийству? Не могла же она убить собственного сына лишь затем, чтобы обвинить в этом Саймона.

— Разумеется, нет. Но она рассказала об этом своим сыновьям. Она же не смогла бы промолчать, как ты думаешь? Или сэр Эдвард сам им все рассказал. Да, конечно, прежде всего это касалось леди Перривейл и ее сыновей.

— Но убили Козмо.

— Мне всегда казалось, что убийца Тристан, что он убил Козмо, так как хотел заполучить титул и Мирабель. Представь себе, как он себя чувствовал, будучи вторым, обойденным, бесправным. Это убийство было выгодно прежде всего ему. Но еще была Мирабель, которая вышла за него вскоре после смерти Козмо.

— А как насчет ребенка, от которого она, похоже, избавилась.

— Я этого понять пока не могу. Все слишком запутано. Но по крайней мере, если Тристан знал, что настоящим наследником является Саймон, он мог попытаться убрать его с дороги. Итак, он убивает Козмо, обставив все так, чтобы подозрение пало на Саймона, одним махом избавляясь от обоих претендентов на главный приз — Перривейл. Сэр Эдвард умер… Нет никаких оснований полагать, что не Тристан является полноправным наследником.

— Эта история начинает обретать какие-то очертания, — задумчиво произнесла Фелисити. — Но как ты собираешься это все доказывать?

— Я не знаю… пока. Но мы сделали большой шаг вперед. И все благодаря тебе, Фелисити. Я думаю, что со временем пойму, как мне со всем этим быть.

— А что ты будешь делать до этого?

— Когда я увижу Лукаса, расскажу ему о том, что мы выяснили. У него очень острый ум. Он поймет, каким должен быть наш следующий шаг. Стой… Я кое-что вспомнила. Леди Перривейл… вдовствующая леди Перривейл… все время что-то ищет в комнате сэра Эдварда. Она зажигает по ночам свечи… Во всяком случае, она это делала, пока Мария, ее служанка, не стала прятать их, опасаясь, что когда-нибудь она сожжет весь дом. Но она продолжает рыскать и искать. Как ты думаешь, что она ищет?

— Простая логика подсказывает, что это завещание.

— Вот именно. Последнее волеизъявление сэра Эдварда, в котором он заявляет, что его законным сыном и наследником является Саймон. Он не смог унести эту тайну в могилу.

— Значит, для очистки собственной совести он сеет смятение в умах людей, всегда считавших себя его законными женой и детьми.

Я кивнула.

— Он знал, что если кто-нибудь доберется до завещания, когда он будет слишком болен и не будет осознавать, что происходит, документ тут же уничтожат. Поэтому он спрятал его, чтобы при первой возможности предъявить стряпчему или какому-нибудь другому доверенному лицу. Леди Перривейл узнала о существовании этого завещания и решила, что должна найти его и уничтожить, если не ради себя, то хотя бы ради сыновей. Ее рассудок помутнен, но цепляется за факт существования завещания. Вот почему она бродит по ночам — она ищет документ, угрожающий благополучию ее семьи.

— Хм, похоже на правду.

— Я часто бываю у леди Перривейл. Мне может представиться возможность…

— На твоем месте я была бы очень осторожна.

— Лукас тоже так говорит.

— Если все это правда, и Тристан уже однажды убил, он может, не колеблясь, сделать это снова. Человек, который слишком много знает, окажется в опасности.

— Я буду бдительна.

— Я говорю серьезно, Розетта. Я боюсь за тебя.

— Не бойся. Я буду чрезвычайно осторожна. Они ничего не заподозрят. Я же всего лишь гувернантка.

— Ты необычная гувернантка.

— О да, в самом деле. Просто так вышло, что, в отличие от всех остальных, мне удалось найти к Кейт подход.

— Я надеюсь, ты не станешь совершать необдуманных поступков.

— Обещаю.

— А теперь, давай немного поспим. Что скажешь?

— Фелисити, у меня нет слов, чтобы выразить тебе свою благодарность. Если бы не ты…

— Да брось ты. Это было так увлекательно. Я так же, как и ты, обожаю всякие загадки.

— День, когда ты приехала к нам, чтобы учить меня, стал одним самых счастливых в моей жизни.

— Что ж, на этой счастливой ноте давай пожелаем друг другу спокойной ночи.

Когда я вернулась в Корнуолл, Кейт встретила меня холодно и угрюмо.

— Вас не было слишком долго, — заявила она.

— Не так уж и долго. Я повстречала свою подругу Фелисити, которая когда-то была моей гувернанткой.

Я уже рассказывала ей о том, как в нашем доме появилась Фелисити, как я, в ожидании гувернантки, представляла себе какое-то чудовище, как ее сразу приняли мои друзья на кухне, и как мы все вместе обедали, засиживаясь за кухонным столом.

Ее настроение тут же изменилось. На самом деле она была очень рада моему возвращению.

— Мистер Долланд декламировал «Колокольчики»?

— Конечно.

— Жаль, что вы не взяли меня с собой.

— Возможно, когда-нибудь и возьму.

— Когда-нибудь, когда-нибудь, — передразнила она. — Я не хочу когда-нибудь. Я хочу сейчас. Вы должны были взять меня с собой.

Я вздохнула с облегчением, когда мне наконец удалось уйти к себе. Мне хотелось обдумать все, что со мной случилось. Я была уверена, что мы не ошибаемся в своих предположениях. Я отчетливо видела, как это все происходило. Сэр Эдвард перед лицом смерти делает свое ошеломляющее заявление. Если бы Тристан убил Козмо, а Саймона повесили, никто и никогда не узнал бы о существовании предыдущего брака. Все осталось бы между Тристаном и его матерью. Он, несомненно, мог рассчитывать на ее молчание. Вряд ли она захотела бы обнародовать тот факт, что, прожив с сэром Эдвардом много лет и родив ему двух сыновей, она не была ему женой.

Как открыть правду? Как оправдать Саймона? В руках мисс Ады Феррерс находится брачное свидетельство ее сестры. Кроме того, существует запись в церкви Святого Ботолфа. Но даже если доказать, что Саймон является настоящим наследником поместья Перривейлов, это не снимет с него обвинения в убийстве. Даже когда завещание, если только оно действительно существует, обнаружат, этого будет недостаточно.