Эмоциональная зависимость в жизни. Я & Ты - Анна Азарнова

себя и не выражает на том основании, что «мне могло показаться», «это могут быть мои собственные загоны» или из страха наткнуться на отвержение и потерю отношений. У нарциссической личности собственные чувства, в особенности воспринимаемые ею как «слабые» (растерянность, беспомощность, страх, боль), блокируются стыдом и страхом унижения – унижения, исходящего как извне, так и от нее самой.

2. Поляризация и расщепление эмоционального опыта и связанная с этим трудность интеграции объекта, трудность создания целостного образа – как собственного, так и другого человека. Выше, в разделе, посвященном описанию фаз раннего развития ребенка, мы говорили о том, что способность создавать и удерживать в памяти целостный образ другого человека (равно как и самого себя) не является данной нам от рождения; довольно долгое время ребенок воспринимает «хорошие» и «плохие» впечатления и переживания, связанные с другим человеком, в отдельности друг от друга, не связывая их воедино. Мать предстает то в виде «хорошей» матери – когда она рядом и удовлетворяет потребности ребенка, то в виде «плохой» – когда она не удовлетворяет его потребности либо отсутствует. Способность к интеграции (соединению) этих двух опытов созревает постепенно, примерно к двум – двум с половиной годам, и тогда, например, в отсутствие матери мы печалимся о доброй присутствующей матери, которой сейчас нет и которую мы помним. Способность к интеграции образа – как собственного, так и образа значимого лица – служит предпосылкой возникновения эмпатии и сопереживания, а также способности эффективно строить отношения и руководить собственным поведением, выдерживая фрустрации и эмоциональный дискомфорт.

К сожалению, для эмоционально зависимой личности интеграция объекта представляет собой определенные сложности. Внутренний процесс обращения с эмоциональным опытом у такого человека организован таким образом, что позитивные эмоции и негативные эмоции, связанные с одним и тем же человеком, могут быть оторваны друг от друга и словно хранятся в разных психических инстанциях (размещены в разных локациях). Например, по отношению к партнеру девушка может испытывать много теплых чувств – это человек, который называет ее любимой, берет с собой на рыбалку, который дарит ей подарки, который собирается на ней жениться, это человек, который дарит ей близость. В то же время это тот человек, который флиртует с ее подругами, который однажды ударил ее, человек, который не уважает ее мать и дважды чуть не подрался с нею. Когда в отношениях «хорошее время», она словно не помнит плохого, и если в этот период попросить ее описать партнера, он предстанет в ее описании в исключительно позитивных красках. Все плохое в этот момент решительно не помнится ею или игнорируется («у всех есть свои недостатки»). Однако, когда наступают «плохие времена» и происходит что-то совсем нехорошее, партнер и воспринимается, и описывается с самой негативной стороны. В этот момент игнорируется и отодвигается то позитивное, что было. Довольно часто эмоционально зависимая личность попадает на прием к психологу тогда, когда отношения переживают кризис, и в этот момент партнер описывается такими же красками, какими можно рисовать чертей из ада. Наивный специалист в этот момент рискует эмоционально вовлечься в динамику происходящего: например, включиться в «спасение» несчастной жертвы из токсичных отношений. Когда клиентка приходит во второй раз (если вообще приходит), он будет немало изумлен прохладностью отношения к своей поддержке; он также станет свидетелем того, как клиентка пытается более или менее элегантно выпутаться из собственных заявлений, сделанных на предыдущей сессии.

Часто видно, что такая поляризация и расщепление эмоционального опыта обслуживает возможность зависимой личности оставаться в контакте с человеком даже тогда, когда отношения с ним наносят ущерб ее самоуважению. Иначе говоря, они позволяют оставаться в близости даже тогда, когда с нею связано немало негативного опыта (метафорически выражаясь, он складывается в отдельный чемодан и убирается подальше, и, собственно, будто бы и не мешает).

Похожая склонность воспринимать себя и другого человека в крайних категориях есть и у нарциссической личности. Однако, если зависимая личность старается держать «чемодан» с негативным эмоциональным опытом подальше от себя и от пространства контакта, то в случае с нарциссизмом мы видим обратный процесс. Нарциссическая личность только эпизодически бывает довольна своим партнером, если только, конечно, это реальный человек, с которым она включена в реальные взаимоотношения (а не, например, Илон Маск или Стив Джобс). Упоительные переживания представляют собой скорее островки в океане недовольства партнером, адресованных ему претензий. Позитивные характеристики в большей степени приписываются себе.

С описанной здесь особенностью обращения с эмоциональным опытом тесно соседствует еще одна – склонность к идеализации и обесцениванию, которая также является важной общей чертой внутренней динамики как эмоционально зависимой, так и нарциссической личности.

3. Склонность к идеализации и обесцениванию. Эмоционально зависимая личность обнаруживает тенденцию идеализировать партнера и обесценивать себя – либо, при невозможности это сделать по каким-либо причинам, требует от партнера соответствия неким идеальным стандартам (очень редко обнаруживая при этом настоящее обесценивание); при этом по отношению к себе также предъявляются высокие требования и стандарты (без самоидеализации). Наиболее часто все же можно видеть, как зависимая личность идеализирует значимых для нее лиц, не замечая их недостатков и пренебрежительного отношения к себе. При этом негативный модус отношения в виде самообесценивания помещается в собственную личность («я твой глупый козел с сомнительной подхвостницей», «я дурак», «я балда», «не понимаю, чем я могу вам пригодиться, вы слишком высоко оцениваете мою квалификацию и опыт»). Помню, как одна клиентка рассказывала мне, что в ситуациях, когда ей хочется инициировать контакт с людьми, вызывающими у нее интерес, она слышит внутри окрик: «не приставай к царю!» (к царю! А кто же тогда она сама?). Эмоционально зависимая личность нуждается в отношениях слияния с «идеальным» партнером («хорошей матерью»), поскольку это ее ранний дефицит, в котором она не напитана и который она бессознательно хочет восполнить. Поэтому такая личность стремится видеть своего партнера идеальным. «Плохая мать» у него самого всегда наготове, она находится внутри него и дает о себе знать отвержением и токсичной критикой: именно это мы и распознаем как самообесценивание.

Нарциссическая личность также склонна видеть и себя, и других в категориях идеализации и обесценивания, создающих для нее специфические эмоциональные качели. Однако, в отличие от эмоционально зависимой личности, фокус идеализации большую часть времени помещается ею в саму себя (идеализируются и сверхценное значение имеют собственные черты и особенности), а фокус обесценивания – в реального (несовершенного) партнера.

4. Слабый позитивный внутренний объект и трудности эмоциональной регуляции. И зависимая, и нарциссическая личность имеют большие трудности со способностью поддерживать себя, быть «на своей стороне», относиться к собственным состояниям с пониманием и эмпатией. И зависимой, и