Обезьяны в бизнесе. Как запускать проекты по лучшим стратегиям Кремниевой долины - Антонио Гарсиа Мартинес

христианам заниматься ростовщичеством и тем самым обеспечила евреев непредвиденной лавиной доходов в форме монополии на кредитование, предопределенной религией. В противном случае их преследовали бы и притесняли, заставляли носить опознавательные знаки, запрещали владеть землей и заниматься большинством ремесел, а также выселили бы за пределы городских стен. К 1516 году евреи доказали свою исключительную полезность, и венецианские дожи рассмотрели возможность выдачи им резиденции на территории города. Им гарантировали право проживания в грязной, малопривлекательной части города под названием Гетто Нуово (гетто означает «плавильное производство», что относится к горам шлака, оставшимся от предыдущих обитателей района). Ночью евреи были заперты в своем гетто, а днем занимались ростовщичеством, и христиане приходили в эту поганую часть города, чтобы занять деньги.

Гетто современной Кремниевой долины – это Сэнд Хилл Роуд. Увы, ростовщики живут здесь не за запертыми воротами, как некогда в Венеции. Извилистый отрезок двухполосного асфальта, который вьется от Пало-Альто до Менло-Парк, – вот что из себя представляет этот маловыразительный пригородный пейзаж, кишащий подающими надежды предпринимателями с лэптопом в руке и хитрой презентацией на уме.

В Нью-Йорке шутят: Уолл-стрит начинается кладбищем, а заканчивается рекой. Сэнд Хилл Роуд в Кремниевой долине так же символично начинается торговым центром и заканчивается ускорителем частиц. Торговый центр называется «Стэнфордский» и представляет собой пригородный монумент престижному потреблению. Выстроен он на земле, которую прежде занимали виноградники сенатора Леланда Стэнфорда. После Второй мировой войны вплоть до технологического бума, с которого удалось получить такую жирную прибыль, Стэнфордский университет был учреждением средней руки с провисающим бюджетом, дыры в котором пытались залатать с помощью сдачи земли в аренду. Возведенный в итоге торговый центр гордо стоит возле прославленного учебного заведения долины и являет собой прекрасное напоминание о том, какие ценности положены в ее основу (не считая самого Стэнфорда со студентами и преподавателями).

Ускоритель частиц называется Стэнфордским центром линейных ускорителей, сокращенно SLAC. Так как венчурные капиталисты и состоятельные выпускники предпочитают вкладывать средства в Google, а не получать Нобелевские премии (а в SLAC добыли несколько таких премий), этот объект финансируется Министерством энергетики США. Тропа его ускоренных частиц ведет вдоль Сэнд Хилл Роуд, под федеральной трассой 280 и у подножия гор Санта-Круз, по которым проходит западная граница Силиконовой долины.

Наконец, там есть и высококлассный бордель, Роузвуд Сэнд Хилл. Этот комплекс, состоящий из дорогого ресторана и отеля, втиснут между SLAC и пересечением Сэнд Хилл с федеральной трассой 208. Четверговые ночи там известны как «ночи кугуаров»: немолодые одинокие женщины собираются там, чтобы поохотиться на состоятельных обитателей Сэнд Хилл, а молодые демонстративно находятся на дежурстве.

Так что, как видите, Сэнд Хилл полна всеми сортами жаждущих и продающихся, которые пытаются что-нибудь выклянчить у ребят на Audi R8. Я был всего лишь одним нахалом из множества.

Первой компанией венчурного капитала, с которой состоялась наша встреча в процессе поиска больших денег, стала Sequoia. Она была основана в 1972 году Доном Валентайном, который в свою очередь принадлежал к первому поколению компаний долины вроде Fairchild Semiconductor. Sequoia была лучшей из лучших, пределом мечтаний в мире венчурного капитала[37].

Эта встреча стала результатом первичной презентации Марку Демпстеру, маркетинговому партнеру Sequoia, который отвечал за связи с Y Combinator. YC провели «день Sequoia» в течение первых нескольких недель нашего потока, в соответствии с растущей популярностью акселератора среди крупных фирм венчурного капитала. За день до этого я напомнил ребятам, что нам предстояла презентация для крупнейшей фирмы венчурного капитала во всей долине и что мы не имели права напортачить в базе исходного кода. Ребята, будучи в своем репертуаре, не совсем поняли, что это значит, и изменили код так, что на моем лэптопе он не работал. Я обнаружил это ровно за минуту до моей встречи с Sequoia, увидев, что продукт AdGrok попросту не загружается на моем браузере. Гневный звонок MRM, вопль в трубку – и вот уже он как миленький высылает мне на мейл скриншот со своего лэптопа.

Презентация – в той степени, в которой мы можем называть мое умение преподнести товар – включала в себя много умных фраз и обильное размахивание руками (потому что больше нечем было размахивать). Но иногда куш удается сорвать и с двух двоек. Демпстер проникся нашей идеей и назначил более формальную презентационную встречу в Sequoia со своим венчурным партнером Брайаном Шрайером, который за год до этого провел первый серьезный раунд финансирования Dropbox.

Ребята наконец осознали, с чем имеют дело. Им захотелось съездить на презентацию и посмотреть, что из себя представляет великая Sequoia.

Это была плохая идея. В целом в процедуру по привлечению средств должен быть вовлечен один и только один человек: или гендиректор, или предназначенный для этой цели основатель с хорошо подвешенным языком. Сбор средств – это оперная драма, стилизованная под латиноамериканский сериал. Не надо устраивать шумиху по всей компании – любой ценой возьмите миссию по сбору средств на себя лично либо передайте ее кому-то другому (одному человеку!).

Sequoia уютно устроились в одном из типовых двухэтажных зданий из гладкого бетона с деревянной отделкой и открытым внутренним двориком, которыми были усыпаны ухоженные склоны вокруг Сэнд Хилл Роуд между Стэнфордом и I-280. Компания производила впечатление умеренной корпоративной эффективности, а сверхъестественно приятный климат Пало-Альто только добавлял ощущение блаженства. Без знания контекста можно было подумать, что это корпоративная штаб-квартира национальной страховой компании или учебное помещение высшей школы в умеренно зажиточном пригороде Лос-Анджелеса.

СОГЛАСНА ПРИНЦИПАМ КАПИТАЛИЗМА КРЕМНИЕВОЙ ДОЛИНЫ, ПРАВИЛ НЕТ, ЕСТЬ ТОЛЬКО ЗАКОНЫ.

Внутри, однако, декор был лощеным в калифорнийском минималистичном стиле: темные столы из твердых пород дерева, свеженатертые воском деревянные полы, контраст ничем не прикрытой стали и светлой ткани на стульях в переговорных и размещенные в углублениях галогеновые лампы. Эффект, который этим намеревались достигнуть, – уподобить помещение мостику на космическом корабле «Энтерпрайз» в фильме «Звездный путь: следующее поколение».

Сотрудницы на стойке регистрации были умопомрачительно горячими штучками. Как будто заблудились по дороге на Нью-Йоркскую неделю моды. Красавицы записали наши имена и проводили в переговорную. Только потом я обратил внимание на то, что висело на стенах.

Выставленными экспонатами, гвоздями программы, произведениями искусства в этом музее были помещенные в рамочку корпоративные логотипы и объявления об эмиссии ценных бумаг для раундов финансирования – и развешаны они были по всем стенам.

Этими низкокачественными пластинками из акрилового пластика в американской корпоративной жизни отмечались заключения сделок высокой важности. На Уолл-стрит ими ознаменованы синдицированные сделки с акциями или облигациями – например, IPO или эмиссия облигаций. Эти таблички с разной степенью серьезности или насмешки украшают собой рабочие столы многих инвестиционных банкиров. В Кремниевой долине – стране, где сарказм запрещен, – их воспринимают всерьез и увешивают ими стены сверхуспешных фирм венчурного капитала. Табличка, напоминавшая о начальном, $25-миллионном раунде финансирования Google, испускала лучи своего божественного благословения подобно лику Девы Марии Гваделупской в базилике Мехико. Каждая религия, для того чтобы ее почитали массы, нуждается в чудесах и историях об экзальтированных святых. Кульминацией чудес капитализма вместо святых реликвий становятся коды ценных бумаг на NASDAQ.

Apple, Atari, Google, Oracle, Yahoo! YouTube, Zappos, PayPal, Kayak, Instagram, Airbnb, Dropbox, LinkedIn – корпоративные лого обрамлены широкими рамками, образуя мини-Лувр победившего американского капитализма, музей бизнес-триумфа. Шагать парадом мимо такого пантеона было волнительно, и, судя по