Обезьяны в бизнесе. Как запускать проекты по лучшим стратегиям Кремниевой долины - Антонио Гарсиа Мартинес

его энергичности и высокой скорости речи, можно было подумать, что у него нью-йоркские корни. На самом же деле он был с юга, из Атланты, и переехал в Бостон учиться в колледже. В Нью-Йорке он оказался уже позже благодаря своему интересу к моде. В конце девяностых, в начале первого интернет-бума, он стал основателем и главным акционером fashionmall.com – компании, которая делала электронные магазины для ритейлеров одежды высокого класса. Тогда само понятие онлайн-продаж было инновационным прорывом, наподобие общей теории относительности. Он вывел компанию на биржу как раз перед обвалом и положил в карман огромную сумму. После этого ушел в некое подобие отставки и примерил на себя образ жизни обеспеченного бонвивана с хорошим вкусом – стал писать о еде и вине.

Примерно тогда он выдвинулся на Запад и начал инвестировать в компании. Он был временно занят в фирме венчурного капитала TriplePoint Capital, где руководил «практическими методиками» в рамках нового для нее, но быстро растущего сегмента посевной стадии. По сравнению с остальными компаниями на небосклоне венчурного капитала TriplePoint была несколько странной: она предоставляла заемное финансирование (деньги, которые вы должны были вернуть фактически!) тем технологическим компаниям, которым требовались расходы на капиталовложение (например, на флотилию грузовиков). Нарасин только начинал втягиваться в игру вложений в акционерный капитал – ведь все крутые парни делают это, и балансовый отчет у нас есть, так почему бы нет? Нарасина наняли заниматься практическими вопросами посевного периода и искать тех, с кем можно было бы заключить сделки. После нашего первого спонтанного свидания в формате «венчурный капитал + предприниматель», после Демо-дня Нарасин попросил меня прийти, чтобы представить своему компаньону по инвестициям.

Пара слов об иерархии и названиях должностей в сфере венчурного капитала.

Есть несколько витиеватых титулов, которыми венчурные капиталисты украшают себя: компаньон, директор, аналитик, партнер, операционный партнер, управляющий партнер, генеральный партнер и так далее. Главное отличие заключается в стоимости финансирования, то есть финансового потенциала в фонде, чьи деньги фирма инвестирует.

С точки зрения предпринимателя, все это пустой шум. Что тогда имеет значение? То, сумеет ли это улыбающееся лицо перед тобой, этот человек в ослепительно белой рубашке, воротник которой виден поверх шерстяного наполовину застегнутого кардигана, презентовать и отстоять вашу сделку на встрече с партнерами в понедельник. Сумеет ли он согнать их в единое стадо и заставить согласиться на сделку. Все остальные сотрудники фирмы венчурного капитала – такие же аксессуары, как и горячие штучки за стойкой регистрации.

Чтобы раз и навсегда покончить с бла-бла-бла, спросите того, кто утверждает, что якобы имеет влияние: «Принадлежит ли вам право голоса при принятии решения?» Если он медлит или начинает сомневаться с отчужденным видом – вы общаетесь с лакеем (неважно, ведет ли он себя соответствующе или нет). Единственная польза от него – привести вас к человеку, у которого действительно есть власть. Все остальное – просто помои. Поэтому держитесь подальше от таких людей, если вам нужен нормальный чек от инвестора. В принципе (это канонический совет от YC), вообще не стоит соглашаться на встречу с кем-либо, кто не в состоянии честно ответить «да» на вышеупомянутый вопрос. Вы попусту потратите время.

Обратно к нашей драме.

Я уже успел неоднократно принять участие в повторяющихся шоу венчурного капитала Сэнд Хилл. И вот я подъехал на своем много повидавшем кабриолете BMW к очередному кластеру типичных двухэтажных офисных зданий и припарковался среди Toyota Prius, Porsche и Tesla.

Когда я вошел, моим глазам пришлось приспособиться к стильной темноте. Сотрудники на регистрации были совершенно не того модельного калибра, что в Sequoia – они больше походили на тех, что сидят в стоматологических клиниках. У меня не было достаточно знаний о мире венчурного капитала, чтобы понять, хороший это знак или плохой. Интерьер был по стандартам Сэнд Хилл темным: обилие черной мраморной плитки, серый ковер, черные столы неопределенной конструкции. Меня оставили одного в просторной переговорной, дожидаться компаньона Нарасина – возможно, именно здесь в понедельник проходило совещание партнеров. В целом здесь было не просто «нешумно», а близко к абсолютной тишине. Никакого гудения компьютеров или вентиляторов. Это одно из самых ошеломляющих свойств офисов венчурного капитала: даже в середине дня они так же тихи, как пустые музеи или библиотеки.

Вошел компаньон Нарасина: индиец, диплом MBA какой-то американской школы, стандартный начинающий венчурный капиталист. Судя по всему, у нас было несколько общих знакомых из профессиональной среды, которые замолвили доброе словечко. Это подчеркивает значимость создания сети контактов в Силиконовой долине. На Уолл-стрит профессиональная сеть контактов формируется более-менее там, где вы находитесь, выйдя из состоятельной утробы города Рай, штат Нью-Йорк. Тем самым вы берете след Андовера, Йеля, Голдмана пожизненно (ну или нет). В долине все более текучее и спонтанное. Любой жулик, который сумел поверхностно подружиться с калифорнийской номенклатурой и опубликовал в блоге несколько глубокомысленных постов, параллельно собирая эхо поддержки в соцсетях, так же принадлежит к элите, как и члены клуба выпускников Гарварда. Конечно, потерять это место так же легко, а элите Восточного побережья этого бояться не приходится. Слава и мощь Кремниевой долины как смазанный жиром шест: попробовать забраться может каждый, но от скольжения вниз не застрахован никто.

Вслед за этой поверхностной презентацией для партнера, а также после некоторых дополнительно приложенных усилий Нарасин согласился переправить информацию о нас на понедельничную встречу партнеров. Это было большое достижение. Понедельничная встреча партнеров задает ритм, под который пляшет весь технологический мир, заинтересованный в поддержке венчурного капитала. Эта встреча длится минимум четыре-пять часов, начинаясь в первой половине дня и заканчиваясь во второй, с перерывом на ланч. Там вершится бизнес венчурного партнерства. Партнеры, у которых может с равным успехом как быть место в совете директоров, так и не быть, докладывают новости об уже включенных в портфолио компаниях. Приглашенные предприниматели делают свои презентации – пожалуй, этот час самый важный в их жизни. Возможности новых сделок витают в воздухе. В нашем случае речь шла о небольшой сделке с компанией на посевной стадии, о сделке на копеечную сумму, и мне не было необходимости приходить на собрание сильных мира сего, чтобы сделать презентацию (к счастью).

Венчурные капиталисты обычно отвечают «да» немедленно, а «нет» сказать не торопятся – иногда не говорят ничего вообще. В случае теплого приема партнерами на понедельничной встрече мы получили бы звонок или мейл в тот же вечер. А если нет… что ж, нам напишут мейл где-нибудь в течение недели. Остается только ждать.

Глава 11

Кружась в разрастающемся вихре

Мы движем колесо в стремительном вращении и радуемся, когда павшее до предела возносится, а вознесенное наверх повергается в прах. Поднимись, если угодно, но при таком условии, что не сочтешь несправедливым падение, когда того потребует порядок моей игры…

Боэций, «Утешение философией»

10 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА

ПОСЛЕ ДЕМО-ДНЯ МЫ СИДЕЛИ В ПРАЗДНИЧНОМ НАСТРОЕНИИ В ГОСТИНОЙ Аргириса – в той самой квартире, где разработали первый прототип на выброс, чья несостоявшаяся презентация дала старт всему нашему приключению с YC. Бутылки пива были открыты, но опьяняла нас волна того стартаповского экстаза, что балансирует между ужасом и ликованием.

Зазвонил мой телефон.

Это Роджер Коул.

Роджер был партнером в Fenwick & West, одной из трех крупных юридических компаний долины. Путем ухищрений мы вскоре узнаем, что нам удалось, при