Надежда. Как спасение уличных собак изменило жизнь человека - Ниал Харбисон

Я задумался, что же случилось с мамой этого щенка и как он, наверное, испугался, когда она исчезла.

Со временем щенок перестал дрожать, и его глаза, широко распахнутые от страха, начали медленно закрываться. Думаю, он был в полной боевой готовности, состоянии, называемом «бей или беги». На смертном одре это частое явление, вызванное инстинктом самосохранения. Но этот щенок был настолько измучен и истощен, что гормоны стресса покинули его крошечное тельце.

Я много раз видел, как собаки оказываются на пороге смерти и расслабляются, как только понимают, что находятся в безопасности. Звучит хорошо, но на деле из-за этого их состояние может резко ухудшиться, вплоть до смертельного исхода.

Мы дали щенку парочку основных лекарств, чтобы облегчить боль и немного уменьшить воспаление в ранах. Я надеялся, это поможет ему спокойно поспать, чтобы на следующий день с ним можно было отправиться к ветеринару. Я дал себе слово: если малыш переживет эту ночь, а ветеринар даст оптимистичный прогноз, я приготовлю щенку прекрасный стейк и свежую скумбрию.

Я уже сталкивался с собакой с такой же ужасной кожей. Мы назвали его Дереком, и он был удивительным, добродушным существом, в котором мы все души не чаяли (и до сих пор не чаем; подробнее о Дереке я напишу чуть позже!). Я добился потрясающих результатов, кормя Дерека жирной рыбой, вроде макрели, и окружив его любовью, заботой и терпением. Со временем его жуткие раны на коже зажили, а к этому моменту все совсем прошло. Это великолепный пес, и я счастлив, что нам удалось увидеть, как он расцветает, обретая крепкое здоровье и веселый характер.

Я понадеялся, что при помощи лекарств, качественного питания, времени и большого количества любви мы сумеем помочь и этому щенку.

– Иди домой, Род, – сказал я другу.

Он выглядел почти таким же измученным, как щенок. Спасение собак – тяжелая работа, истощающая эмоционально и требующая многих часов труда, а Род – один из самых преданных любителей животных, которых я когда-либо встречал.

– А как мы его назовем, Ниал? – спросил он, доставая ключи от машины.

Я посмотрел на сверток. Щенок в нем, кажется, задремал.

–Давай назовем его Родни,– предложил я.– В честь тебя. Будем держать кулачки, что Родни вдохновится примером Дерека и выздоровеет,– мне всегда нравился ситком «Дуракам везет», и мысль о том, что у меня будет компания из Дерека Дель Боя и крошечного Родни,[1] вызывала у меня улыбку.

После того как Род ушел, я склонился над его маленьким спящим тезкой и, несмотря на его грязную кожу, запечатлел нежнейший поцелуй на крошечной черной мордочке, пожелав щенку скорейшего выздоровления. По моим прикидкам, шансы, что утром я обнаружу его живым, были пятьдесят на пятьдесят. Несмотря на это, я не мог оставить его одного.

Пару раз погладив его крошечную лапку, я приготовился к длинной ночи.

Один

Мое детство и бунтарская юность

Раз вы держите в руках эту книгу, вы такой же любитель животных, как и я. Но всегда ли у вас было к ним столь особенное отношение?

На сегодняшний день я – лысый ирландец, который каждый час бодрствования проводит в компании собак (честно говоря, во сне чаще всего я тоже вижу собак). Вы могли бы предположить, что на мое становление повлияла привязанность к каким-то конкретным собакам в то время, когда я еще пешком под стол ходил. Однако в моем детстве собак у меня вообще не было.

Я рос единственным ребенком в семье. Жили мы в Брюсселе. Втроем – я, мама и папа. И мы были счастливы. Моя мама Кэтлин и мой папа Ронан были совсем юные, когда встретились впервые. Оба католики, они жили в соседних деревнях в графстве Тайрон, Северная Ирландия, и познакомились на каких-то местных танцах. Звучит старомодно для тех, кто привык к современным приложениям для знакомств, но, когда вы находитесь в сельской рыбацкой общине, именно там это обычно и случается.

Мама происходила из работящей образцовой семьи. Судя по фотографиям, которые я видел, в свое время она была настоящей красавицей, и мой отец, трудолюбивый и целеустремленный, был ей полностью очарован. Они поженились в деревенской церкви, и я, их первенец и единственный общий ребенок, появился на свет в 1979 году, когда маме было девятнадцать, а папе – двадцать два года.

Северная Ирландия, где тогда бушевали беспорядки, была не самым подходящим местом для воспитания ребенка. Поэтому, когда я был еще совсем маленьким, мы переехали в Брюссель, поскольку папе предложили там работу государственного служащего в недавно созданной Европейской комиссии. Это стало хорошей возможностью для моих родителей значительно улучшить качество жизни.

Мы жили в обычном двухквартирном доме, одном из сотни таких же в пригороде для среднего класса, популярном среди эмигрантов. Наш домик, достаточно скромный, для меня был точно волшебный замок. У меня была своя спальня и стена в саду, где я мог играть в теннис, а также гараж, где я хранил свой велосипед, и достаточно места во дворе, чтобы играть в футбол.

Мое раннее детство было практически идеальным. Я помню, как радовался друзьям, приходившим на барбекю, регулярным тренировкам по футболу и вечеринкам по случаю дней рождений. В детстве я был помешан на футболе. Я болел за «Манчестер Юнайтед», и Диего Марадона был моим кумиром. Я тоже прилично играл. Недостаточно хорошо, чтобы сделать это своей профессией, но я проводил с мячом все свободное время. Сейчас я понимаю, что, возможно, это было ранним признаком моей увлекающейся натуры. Официальный диагноз мне так и не поставили, но, сдается мне, в наши дни в школе мне бы поставили диагноз «СДВГ» и перевели бы в класс для детей с особыми потребностями. Я всегда был полон энергии и никогда не мог усидеть на месте, мой мозг не знал покоя. Честно признаться, с тех пор я не особо изменился!

Пока папа работал и обеспечивал нашу семью, мама занималась домашним хозяйством и моим воспитанием, что, как мне кажется, было типично для 1980-х годов. Но, наверное, ей было нелегко находиться вдали от родного дома и своего многочисленного семейства. Еще совсем молодая, она уже ухаживала за маленьким ребенком. Дешевые авиабилеты от авиакомпании Ryanair[2] еще не были широко распространены, так что мотаться туда и обратно в графство Тайрон было тяжеловато. Однако на летние каникулы и Рождество мы всегда возвращались