Частные предприятия в Китае: политика и экономика. Ретроспективный анализ развития в 1980-2010-е годы - Андрей Павлович Кудин

2010-е гг. продолжает свое опережающее развитие по отношению ко всем остальным ее секторам (см. разд. 2.4), во-вторых, то, что в последнюю четверть века частник доминировал и продолжает устойчиво доминировать в сфере услуг, и, наконец, в-третьих, то, что переход Китая на новую стадию развития означает перенос центра тяжести именно на указанную сферу как главный драйвер этого развития[283], мы можем со всей определенностью констатировать, что перед частным национальным предпринимательством, несмотря на все рассмотренные выше проблемы и ограничители его роста, открываются новые, причем весьма радужные, перспективы дальнейшего повышения его места и роли в экономике КНР.

Об этом свидетельствуют и практически все последние форумы высшей партийной, правительственной и законодательной власти страны. Так, например, очередная сессия ВСНП, состоявшаяся в марте 2017 г., дефакто и де-юре подчеркнула важность роли национального предпринимательства в период до 2020–2025 гг., в частности, в контексте решения общенациональной проблемы переселения и трудоустройства в городах избыточной сельской рабочей силы (в количестве не менее 10 млн чел. ежегодно)[284].

* * *

Подводя некоторые общие итоги настоящей и предшествующей ей глав, следует, в частности, отметить, что в связи с неравномерностью развития предпринимательства в конкретных отраслях и регионах КНР авторитетные китайские экономисты уже по окончании первого десятилетия рыночных реформ в стране давали рекомендации в адрес местной и центральной администрации по усилению дифференцированной поддержки здоровых форм частного предпринимательства, по созданию с помощью мер кредитно-финансовой политики и системы налоговых преференций механизма оптимизации перелива капитала.

Данный механизм, по их мнению, мог бы способствовать более организованному переходу страны к рыночной экономике и, в частности, формированию более рациональной территориально-отраслевой структуры предпринимательства как на региональном, так и на общенациональном уровнях[285]. Учитывая осуществленный выше анализ, мы вполне можем констатировать, что в 1990-2000-е гг. в рамках современной китайской системы ГРЭП такой механизм фактически был создан, продолжает и будет продолжать совершенствоваться в 2010-2020-е гг. по мере перехода страны от стадии форсированной индустриализации к постиндустриальному обществу и связанному с этим постепенному переносу центра тяжести с промышленности на сферу услуг как основной перспективный драйвер развития (см. также таблицу 59).

Подводя итоги, следует, помимо прочего, заключить, что, как свидетельствуют представленные в нашем исследовании материалы, в реформенный период, и особенно в 2000-е и текущие 2010-е гг., несмотря на определенные попятные движения, вызванные как глобальной коньюнктурой, так и внутренними проблемами (типичными для любой переходной или национально-специфичными для китайской экономики), в Китае постепенно формируется и, по-видимому, будет продолжать формироваться и в обозримом будущем относительно современная модель партнерства власти и бизнеса. Модель, в той или иной мере близкая к зарубежным, прежде всего восточноазиатским, аналогам экономического и социального партнерства в развивающихся рыночных обществах и адекватная новому этапу общей стратегии КНР как стратегии гармоничного развития экономики, общества и природы.

Согласно так называемой большой стратегии Китая, к 2020 г. страна должна превратиться из «региональной державы с глобальным влиянием» в «глобальную державу». В связи с этим в 2010-2020-е гг. уже получает и получит дальнейшее развитие тенденция к закреплению КНР в качестве основного покупателя на мировом рынке сырья, будет постепенно преодолеваться диспропорция между первой позицией страны в мировой торговле и пока еще меньшей, чем у более развитых стран, ролью в международном движении капитала и обмене знаниями. Возрастет активность в формировании и расширении «поясов открытости», зон свободной торговли и т. п. в пограничных и сопредельных КНР странах и регионах мира. Глобальная экономическая экспансия, именуемая как «мирное экономическое наступление Китая», будет, таким образом, существенно диверсифицирована и продолжена (подробнее см. [105, с. 469]).

Нет никаких сомнений в том, что, учитывая весь осуществленный нами анализ, можно с уверенностью констатировать, что роль и место частного национального предпринимательства КНР в развитии указанных выше процессов будет только возрастать, что вполне отражает современный базовый тренд общего усиления его позиций в китайской экономике.

Заключение

Частное национальное предпринимательство, как свидетельствуют теория и практика мировой экономики, является важнейшим экономическим и социальным ресурсом, опосредствующим и интегрирующим все остальные ресурсы в едином хозяйственном цикле рыночной и/или переходной к ней экономики. Как следствие этого обстоятельства, национальное предпринимательство выступает и в качестве одного из главных объектов государственного регулирования экономики.

Китайская модель государственного регулирования экономики и предпринимательства в период существования КНР прошла существенную эволюцию, связанную прежде всего с весьма радикальной поэтапной трансформацией отношений собственности на условия и результаты хозяйствования. В качестве основных этапов данной эволюции можно назвать: 1) период «новой демократии» (конец 1940 – середина 1950-х гг.); 2) период административно-командной экономики по-китайски (середина 1950 – конец 1970-х гг.); 3) период перехода к рыночной экономике (конец 1970 – начало 2000-х гг.); 4) этап становления относительно нормативной и социально ориентированной рыночной экономики (2000-2010-е гг.).

В процессе современных рыночных реформ (после 1978 г.) «теоретический поиск» в КНР в исследуемом направлении в основном определялся институализацией рыночных отношений как отношений долговременного сосуществования частной и общественной собственности на «начальной стадии социализма». В этом смысле «социализм с китайской спецификой» – это, как показала практика, весьма жизнеспособная и прагматичная теоретическая модель государственно-регулируемой, смешанной по формам собственности, социально ориентированной рыночной экономики, адаптированная к национальному менталитету и другим специфическим реалиям КНР.

При этом для современной китайской модели ГРЭП также характерны: сохранение сильной роли государства в общественном развитии, реализуемой в условиях рыночной экономики; фактически сохраняющаяся монополия государства на принятие основных решений в стратегически важных отраслях и производствах; сочетание мер административного, прямого и косвенного рыночного воздействия на экономику, варьируемого по секторам (государственный, частный, смешанный) и в зависимости от экономической коньюнктуры внутреннего и внешнего рынков (устойчивый рост, «перегрев», спад, кризис и т. п.); снятие противоречий между планом и рынком посредством трансформации планирования из преимущественно директивного в преимущественно индикативное как один из важных инструментов ГРЭП; контролируемая постепенная либерализация цен, предотвращение их значительных колебаний как фактор устойчивого развития экономики; акцент в арсенале рыночных методов регулирования экономики на денежно-кредитную и налогово-бюджетную политику; формирование и последующее совершенствование национальной инновационной системы за счет всемерного стимулирования «собственных инноваций» отечественных предприятий всех форм собственности; приоритетное внимание к госрегулированию в сфере внешнеэкономической открытости; ориентация общества на гармоничное развитие за счет сокращения разрыва в доходах различных регионов и социальных групп населения; объединение общества конструктивной национальной идеей «возрождения былого величия Китая».

Ретроспективный компаративный анализ современной китайской модели ГРЭП позволяет, на наш взгляд, утверждать, что в качестве источников своего формирования она сочетает в себе весьма разнородные элементы практического и теоретического, исторического и современного реформенного опыта стран Востока и Запада. В то же время она не сводится