Джим Батчер - Перемены

— Гленмейл, — окликнула моя крестная.

Водитель невозмутимо достал из кармана девятимиллиметровый револьвер и практически в упор выстрелил ей в висок. Пистолет рявкнул.

Сьюзен резко дернула головой и пошатнулась, прижав руку к уху.

— Ох! — прорычала она, поворачиваясь к молодому сидхе. — Ах ты сукин сын, так ведь и оглохнуть можно! Еще раз, и я тебе глаза на жопу натяну!

Вместо ответа сидхе с нечеловеческим изяществом наклонился, подобрал что-то с земли и продемонстрировал — сначала Сьюзен, потом мне.

Это оказалась пуля. С расплющенным наконечником, из-за чего она стала похожа на маленький гриб.

Мы оба, скажем так, вытаращили глаза.

Леа развела руками.

— Фея-крестная, — невозмутимо сказала она.

Я ошалело покачал головой. У меня ушел не один год на то, чтобы разработать, изготовить и усовершенствовать защитные заговоры для моего кожаного плаща, но и так защита ограничивалась непробиваемостью кожи. Леа же обеспечивала своими чарами неуязвимость всего тела.

Я вдруг ощутил себя жалким дилетантом. Что ж, возможно, иногда оно и полезно.

И тут я, нахмурившись, тряхнул головой. Дары моей крестной обладали невероятной мощью — однако вселенная редко дает тебе что-то задаром. Это так же верно в отношении магии, как и физики. Потратив несколько лет напряженного труда, я, возможно, повторил то, на что способны подарки Леа. Сидхе работают с той же магией, что и я, хотя отношения у них с ней совсем другие. Однако же столько энергии в одной точке означало, что где-то в другом месте ее стало ровно на столько же меньше. Или что за это рано или поздно придется заплатить.

Скажем, долголетием.

— Крестная, — поинтересовался я. — Как долго будут работать эти ваши дары?

Ее улыбка сделалась немного печальной.

— Ах, детка. Я же крестная-фея, не так ли? Такие штуки длятся сравнительно недолго.

— Только не говорите мне, что до полуночи.

— Ну конечно, нет. Я же не из Летних! — Она возмущенно фыркнула. — До полудня.

Что ж, не лишено логики. Моих чар для плаща хватало на несколько месяцев, и я рассчитывал в следующий раз растянуть их действие на год с лишним. Дары моей крестной питались той же энергией, сила их была неизмеримо выше — значит, и срок действия на порядок уступал моему. Моя самооценка несколько восстановилась.

— Леа, — спросил я. — Вы мою сумку захватили?

Гленмейл открыл багажник и протянул мне сумку, сбоку которой были приторочены Мечи в ножнах. Я взял ее и кивнул.

— Спасибо.

Он с улыбкой поклонился. Я испытывал сильный соблазн дать ему на чай и посмотреть, что будет дальше, но с сокрушением вспомнил, что кошелек остался в синих джинсах и теперь предположительно сделался частью нового наряда. Возможно, он должен был вернуться в полдень завтрашнего дня — если, конечно, я останусь к тому времени жив, чтобы еще нуждаться в джинсах и кошельке.

— Я подожду здесь, — сказала Леа. — Когда вы будете готовы ехать ко входу на первую Тропу, Гленмейл отвезет нас туда.

— Отлично, — кивнул я. — Идемте, принцесса.

— С удовольствием, сэр Рыцарь, — откликнулась Сьюзен, весело сощурив глаза. Я взял ее под руку, и мы вошли в церковь.

Глава тридцать девятая

Дверь охранял Саня. Он широко распахнул ее перед нами и одобрительно посмотрел на Сьюзен.

— Случаются дни, — заметил он, — когда мне нравится моя работа.

— Идем, — сказал я на ходу. — Времени в обрез.

Саня в буквальном смысле слова щелкнул каблуками, взял Сьюзен за руку и галантно поцеловал ее чуть ниже запястья. Балда здоровая.

— Ваша красота превыше всех сравнений, леди.

— Спасибо, — улыбнулась Сьюзен. — Но нам правда надо спешить.

Я закатил глаза и направился дальше.

В гостиной шел негромкий разговор. Когда я вошел, все замолчали. Я задержался у двери и окинул взглядом всех, кто собирался помогать мне вернуть дочь.

Молли сидела, одетая в свой боевой наряд. Рубаха в нем состояла из туго сплетенных металлических звеньев, каждое из которых изготовила ее мать из титановой проволоки. Получившаяся в результате кольчуга надевалась между двумя длинными кевларовыми бронежилетами. Все это, как правило, носилось под какой-нибудь верхней одеждой — в данном случае светло-коричневым пожарным комбинезоном. Волосы свои — надо же, естественного каштанового цвета! — она собрала в тугую косичку на затылке, а на столе рядом с ней красовался хоккейный шлем. Вооружение ее составляли с десяток мелких приспособлений для фокусировки, которым я ее научил — ни одно из них не предназначалось специально для боя. Лицо Молли немного побледнело, голубые глаза внимательно следили за происходящим.

Рядом с ней сидел Мыш — то есть сидел до моего появления. Он встал, подошел ко мне и ткнулся в меня носом. Я опустился на колени и потрепал его за ушами. Мой пес вильнул хвостом, но и только; судя по серьезному взгляду, он понимал, что ситуация невеселая.

Далее следовал Мартин в простых черных армейских штанах, черной рубахе с длинными рукавами и жилетом-разгрузкой — все наверняка купленные на армейской распродаже или в оружейном магазине. Я застал его в процессе чистки и осмотра двух комплектов оружия, состоявшего из автомата, дробовика и тяжелого пистолета каждый. В ножнах на поясе висел мачете. Еще один такой же тесак лежал в нейлоновом чехле на столе рядом с набором для заточки. Мартин даже не посмотрел на меня, полностью сосредоточившись на пистолете, который кончал чистить.

На противоположном от Молли краю столика, по соседству с амуницией Мартина стояла маленькая шахматная доска с фигурами. За ней сидел мой брат, отделенный от Молли Мартином (а также поздоровавшимся со мной и вернувшимся на место Мышом). Его одежду составляли дорогие на вид шелковые брюки и кожаный жилет — и то, и другое, само собой, белого цвета. На поднятой створке наполовину разложенной раскладушки висел пояс с пистолетом и мечом с необычным, вогнутым клинком — старинной испанской фалькатой. Томас лениво развалился на раскладушке, наблюдая из-под прищуренных век за своим соперником.

Мёрфи была одета примерно так же, как Мартин, только в более поношенную и лучше сидящую одежду. Вообще-то на людей роста Мёрфи обмундирование не шьют, поэтому в магазинах она закупается не так часто. У нее есть свой старый кевларовый бронежилет и кольчуга, которую ей подарила на прошлое Рождество Черити в благодарность за то, что Мёрфи рисковала своей жизнью ради спасения Молли. Впрочем, на сегодняшнее дело она собралась идти в обычном жилете-разгрузке, в карманы которого напиханы сегменты керамической брони. На бедре у нее красовался автоматический пистолет, а у стены стоял причудливый, угловатый пистолет-пулемет, всегда напоминавший мне скорее коробку шоколадных конфет, а не оружие. Мёрфи, задумчиво нахмурившись, склонилась над шахматной доской. Она двинула ладью в самую гущу вражеских фигур и только после этого повернулась ко мне.