Дом пламенных клятв - Оливия Вильденштейн

Прежде чем я успеваю спросить, что фраза означает, он переводит ее для меня на лючинский:

– У меня от тебя дух, на хрен, захватывает, птичка.

Глава 63

– До сих пор поверить не могу, что ты предложила брак этой остроухой свинье прямо перед носом своей пары. – Феба передергивает так сильно, что вибрирует стул, на котором он восседает последний час. – Это основание для прекращения дружбы.

Я театрально вздыхаю.

– Слава богам, у меня останется Сиб. С другой стороны, когда я стану королевой, многие пожелают стать моими приятелями, так что заменить тебя будет проще пареной репы.

Феб отрывает взгляд от Коннора, чтобы посмотреть на меня с вселенской печалью.

– Да ты шутница, Пиколина.

Я широко улыбаюсь.

Сибилла ставит на стол тарелку со всеми мыслимыми яствами, затем отодвигает свой стул. Феб тянется за печеной картошкой, однако она шлепает его по руке.

– Возьми себе еду сам. Мы с малышом проголодались.

Друг облизывает измазанные маслом пальцы, затем вытирает салфеткой.

– Малыш меньше этой молодой картофелины, Сиб.

– И как, по-твоему, ему расти, если ты будешь красть его еду? – Она отодвигает свою тарелку подальше от Феба и кладет вокруг нее предплечья для верности. Я смеюсь.

Феб цокает языком.

– И это я якобы всегда преувеличиваю…

Сибилла одаривает его белозубой улыбкой, которая вызывает еще больше смеха, на этот раз у нас обоих.

Какой же чудесный вечер! Я оглядываю «Муррго хаобен» и глубоко вздыхаю, сытая как от восхитительного пира, так и ощутимым счастьем, витающим в этой небесной пещере. Сидя здесь, в теплом свете от факелов, можно легко вообразить, будто в Люче царят мир и покой. Вот только Люче далек от мира.

Перед Фебом опускается тарелка с горой поблескивающей от масла картошки. Мы втроем вытягиваем шеи, прослеживая взглядом вверх по большой черной руке, держащей тарелку, к мускулистому владельцу таверны.

Адамово яблоко Коннора на его толстой шее подскакивает.

– Я взял себе слишком много.

Феб тупо пялится на него, явно потеряв дар речи, поэтому я благодарю Коннора вместо него.

Когда он уходит, я бормочу с улыбкой:

– Коннор такой заботливый.

По щеке Феба пробегает румянец.

– Он держит таверну. Он заботится о желудках всех посетителей, Пиколина. Кроме того, он не заинтересован.

Я толкаю его колено своим.

– Милый, он заинтересован. Думаю, тебе следует его поблагодарить.

– Я сагасна ш Фэллон, – говорит Сибилла с набитым ртом.

Феб прикусывает губу.

– Вы правда думаете…

– Да! – одновременно восклицаем мы с Сиб, и от нашей уверенности друг наконец отрывает зад от стула. Затем проводит ладонями по щекам и волосам, быстро и коротко дыша.

– А вдруг…

– Иди уже, – велю я.

– Ладно. – Он делает шаг в том направлении, куда ушел Коннор, но затем возвращает ногу на прежнее место и качает головой. – Нет. Он сказал, что не готов.

– Знаешь, сколько раз я отказывала Лору?

– Слишком много, – тихо отвечает голос позади.

Я запрокидываю голову, чтобы взглянуть на человека, который, по-видимому, хорошо осведомлен о моем любовном опыте.

Уже забыла, как звучит мой голос?

Здесь шумно.

Лор мягко улыбается, в уголках глаз появляются усталые морщинки.

– Может, пойдем спать? Я совершенно измотан.

Я принимаю его протянутую руку и встаю.

– Конечно.

Серые глаза Сибиллы загораются, губы растягиваются в улыбке. Оторвавшись от тарелки, она раскрывает объятия. Когда я ее обнимаю, она бормочет:

– Утром кто-то будет изнурен. Ну, по крайней мере, некоторые части тела, принадлежащие этому кому-то.

Рассмеявшись, я щипаю ее за руку.

– Какая ты ужасная, Сиб.

Несмотря на каблуки, мне приходится приподняться на цыпочки, чтобы поцеловать Феба в надутую щеку и прошептать на ухо:

– Он принес тебе картошку.

Я поворачиваюсь обратно к Лору, который берет меня под руку и говорит Фебу:

– Знаешь, как выигрывают войну, Акольти?

Сомневаюсь, что друг сейчас способен сосредоточиться, однако он удивляет меня ответом:

– Собрав самую сильную и умную армию?

– Нет. В войне побеждает тот, кто отказывается сдаваться, независимо от количества проигранных сражений.

Осознав, что его военный урок – по сути, замаскированный совет по отношениям, я кладу руку ему на грудь, напротив его упорного сердца, которое никогда не перестает биться. Которое никогда не сдается.

Феб вскидывает брови, затем кивает и катапультируется к стойке с элем, где Коннор наполняет кружку шипучей жидкостью, которую вороны готовят из ячменя и которая на вкус такая же омерзительная, как та, что я пробовала у людей в Раксе.

Так мило, Лор.

Ты как будто удивлена.

Ну ты не то чтобы добряк.

Не нужно обладать добрым сердцем, чтобы испытывать сочувствие; достаточно обладать сердцем.

Я слегка качаю головой и добавляю поцелуй.

Идем, мой суровый друг. Пора на боковую.

Я тащу его к южному входу в «Рыночную таверну», он одаривает меня самой коварной ухмылкой. Оказавшись снаружи, он отпускает мою руку, чтобы превратиться в птицу, но в него буквально врезается ворон, который даже не успел приземлиться, а уже перекинулся.

Лор хлопает Ифе по вздымающемуся плечу, и я вдруг осознаю, что ни разу не пересеклась с подругой за последние два дня.

– Дали, Морргот, – говорит она, глубоко вздохнув. – Я принесла вести… из Глейса.

Я изучаю взглядом ее лицо, пытаясь угадать, хорошие ли вести или плохие, но не могу определить даже после трех полных кругов по овальной мордашке.

– Юстус знать, где Владимир хранить рунический камень.

– Юстус?

– Да. – Она рьяно кивает, явно взволнованная. – Он в Глейсе с Киэном.

Я поворачиваюсь к Лору.

– Ты отправил Юстуса в Глейс?

– Он сам предложил, поскольку именно он сопровождал Марко, когда тот передавал камень Владимиру два десятилетия назад.

Вот это голова у человека!

Прищуренные глаза Лора сообщают мне, что он не разделяет моих убеждений. Вероятно, не изменит своей песни до тех пор, пока рунный камень не будет лежать на столе в командном пункте. Хоть бы Юстус поскорее расправился с переговорами и сумел успешно снять защитные чары!

Я напоминаю себе, что ему удалось вытянуть кровь на поверхность камня. Нет повода сомневаться, что он сможет стереть руну… верно?

Поговорка Мериам о том, что Котел смеется над планами бессмертных, дает моей надежде под дых, но та разбухает вновь, подобно дрожжевому тесту.

– …неразумно, – говорит Ифе. – Юстус просить Фэллон присоединиться. – Она прикусывает губу. – Чтобы украсть камень.

Глава 64

– Украсть?

А я-то думала, что мы прибегаем к старым соглашениям, а не к хищению чужого имущества.

Радужки Лоркана вспыхивают,