Адское пламя - Алиса Джукич

– Укройтесь под столом! – приказала я подругам и позволила теням змеями ринуться к мужланам.

Самые малодушные протяжно завопили. Хозяин трактира нырнул под прилавок, грубая подавальщица с подносами поспешила к дверям кухни, но путь ей преградила поднявшаяся у бара тьма.

Гости трактира поделились на два лагеря: кто-то отступал к стенам, подняв руки в знак примирения, но большинство, вооружившись чем попало – столовыми ножами, вилками, припрятанными старенькими револьверами, начали обступать меня с разных сторон, беря в кольцо.

Тени скручивали их руки, заламывая за спины, а ноги пригвождали к полу раньше, чем незнакомцы успевали пройти хотя бы пару метров.

Можно было не церемониться и убить их сразу, как только опущенцы оторвали задницы от своих стульев, но я, как пантера, желала насладиться агонией жертвы.

– Ах ты, теневая сука! – завопил коренастый и, пока не пришел его черед быть связанным тьмой, запустил в меня нож.

Я ловко уклонилась – железо ударилось о стену за спиной, с лязгом упав на пол. Развернувшись, превратила покалывавший нутро холод в тени и пассом руки набросила на шею мужлана магическую удавку. Как только тьма уплотнилась, подчинившись моему стремлению придушить ублюдка, изо всех сил потянула на себя. Коренастый захрипел, хватаясь за глотку, а я упивалась его мучениями, как самым сладким вином многолетней выдержки.

Что-то в моем зловещем порыве казалось чуждым, но я была слишком увлечена разворачивающейся бойней, в которой выступала палачом всего живого, чтобы уловить между всплесками чувств проблески влияния Аваддона.

Когда мужчина обмяк, завалившись лицом на липкий пол, я проделала похожий фокус с десятью другими незнакомцами, обвив тенями их глотки.

Они сдавленно завопили, и тьма сжалась сильнее, перекрывая подачу кислорода в легкие. Ублюдки извивались, царапали себе шею, желая продлить жалкие жизни и побороть удушающий их магический дым.

Обреченные крики, тяжелое дыхание жертв – все это давно стало привычной симфонией, пробуждающей инстинкт убийцы.

Пальцы растворились во мраке, темные завитки потекли выше к запястью, пока моя правая рука не проникла в бестелесность межмирья.

После моего исчезновения Абракс на короткое время перестал полниться слухами о безжалостной твари, выдирающей из грудных клеток сердца. Страх людей передо мной поборол животный ужас перед демонами, и я решила напомнить о скрывающемся в темноте теневом призраке.

– Клара, тебе лучше закрыть глаза, – посоветовала я подруге, боковым зрением заметив, как она жмется к Луизе под столом.

С высоко поднятой головой я побрела навстречу лысому мерзавцу, у ног которого валялся выбитый тенями револьвер. Я шла нарочито медленно, испытывая терпение всех, кто извивался в капкане тьмы.

Посиневшие от удушья мужланы слабели, но, пока их зрение не померкло и они не отправились к Люциферу, я вскинула руку и пробила ею грудь приглянувшейся жертвы.

Победно расхохотавшись, запрокинула голову к прогнившему потолку. Необъяснимое удовлетворение от вида, как черты незнакомца заострились под шквалом неописуемой боли и дикого ужаса, обволокло каждую частичку внутри меня теплом.

Пробившись через кости, мои пальцы сжались на сокращающемся сердце. Оно тикало в кулаке, точно нагрудные часы, механизм которых я должна вот-вот остановить.

От увиденного пьянчуги с новым рвением принялись выпутываться из теней, неуклюже дергаясь, а я рванула погруженную в мужлана руку обратно, заменяя липкий жар на пальцах прохладой трактира.

Пока кто-то шумно избавлялся от остатков ужина, я швырнула в стену вырванное сердце, и лысый ничком рухнул на пол.

– Бойтесь своих желаний! – пророкотала я и, даже не вытерев кровь с руки, изогнула пальцы.

Я будто стала дирижером оркестра, только вместо умелых музыкантов, извлекающих трели из различных инструментов, бесстыдно управляла жизнями незнакомцев. Кольца теней взмыли вверх, поднимая в воздух моих несостоявшихся обидчиков. И прежде чем тьма с пронзительным хрустом свернула им шеи, мою спину пробрал мороз.

Нет, не холод моей силы, а леденящий кровь испуг за собственное решение. Я будто увидела все со стороны: залитый кровью зал; горько рыдающая у бара подавальщица с разорванным передником; вжавшиеся в стену мужчины, которые отказались вступать в смертельную схватку; и ублюдки, подвешенные тьмой к потолку.

Секундного замешательства хватило, чтобы Клара, решительно оттолкнув удерживающую ее за руку Лу, вылезла из-под стола и на всех парах помчалась в центр зала. Ее ноги путались в юбке, но она продолжала огибать разбитую посуду и опрокинутые стулья, пока не оказалась в шаге от меня. Мокрые дорожки слез бороздили бледные щеки, и, шмыгнув, Клара пискляво взмолилась:

– Отпустите их, Адди! – Фрейлина обвела трясущейся рукой зал и, кашлянув, перевела дыхание после бега. – Месть не заполнит дыру в груди, не пятнайте больше душу.

Вспомнив про несуществующие, но слишком мучительные рубцы под ребрами, края которых с каждым убитым кровоточили сильнее, я вырвалась из гипноза.

Клара была права. Неважно, чье сердце я отправляла пылиться в железный ящик Елены – невинной женщины или распутного мужлана, сам факт того, что именно я опорочена чужими смертями, уже делал из меня монстра.

Что же изменилось теперь?

Взор опустился на спрятанную под одеждой брачную метку Аваддона. Я закатала рукав до локтя и быстро развязала бинты.

Можно было и не тратить время на бессмысленную проверку. Учиненный из-за слишком ярого пыла погром и так указывал на чужое влияние. Аваддон вновь сплел нашу суть в один огромный клубок боли, страданий и желания отомстить всему миру.

Как я и предполагала, Звезда Моргенштерна вернула себе прежний вид, полностью избавившись от недавно пересекавшего ее разреза. Только тонкая белая полоска напоминала о ране вдоль сухожилий.

Пальцы разжались, вытянутая рука упала, а вместе с ней с грохотом повалились на пол и потерявшие от удушья сознание незнакомцы.

Должно быть, Аваддон как-то воздействовал на меня регенерирующей силой, ускорив заживление пореза.

Тени рассеивались, возвращая трактиру свет от старых люстр, а я с мольбой о прощении взглянула на подрагивающую как от лихорадки Клару. Пока рвение уничтожать всех подряд вновь не укоренилось в сознании, я сняла с пояса кинжал Рафаила.

– Нет! – в сердцах выкрикнула подруга, подавшись вперед, чтобы не позволить мне снова вспороть запястье.

Занесенное над кожей лезвие остановилось в считаных миллиметрах над чернильной меткой. Однако виной ступора стал отнюдь не порыв Клары выбить у меня оружие.

Уколов между лопаток, в меня проник ментальный крючок, подчинивший чужой воле. Подруга тотчас передумала выполнять опасный трюк, а в ее резко расширившихся зрачках я прочитала смесь облегчения и страха.

Только один мужчина мог вызывать такой противоречивый водоворот чувств и вонзаться под кожу в прямом