Стивен Кинг - ОНО

Клоун пошел по льду к мосту через канал, направляясь к месту, где стоял Бен. Тот наблюдал за фигурой как кролик за удавом. Шарики на морозе почему-то не полопались; они плыли впереди клоуна и над ним. А должны были плыть в Барренс — в противоположном направлении… Откуда, решил для себя Бен, и идет галлюцинация.

Но вот теперь Бен заметил и кое-что еще…

Хотя последние лучи дневного света еще касались розоватого льда канала, у клоуна не было тени. Никакой.

— Тебе понравится, Бен, — заявил клоун. Он был достаточно близко, так близко, что Бен слышал смешное «клац-клац» его карикатурных башмаков. — Тебе понравится, я обещаю, всем моим знакомым мальчикам и девочкам нравится. Это как Остров Развлечений в «Пиноккио» и «Страна-Которой-Нет-И-Не-Будет» в «Питере Пэне». Дети, которые никогда не станут взрослыми, разве это не чудесно? Пойдем же! Развлекайся, бери шарик, корми слонов, катайся на горках! О, тебе должно понравиться, Бен! А как ты поплывешь…

Несмотря на испуг, Бен с удивлением обнаружил, что ему хочется взять шарик. А кому бы не захотелось подержать в руке шар, плывущий против ветра? Кто вообще слышал о таком? Да, ему хотелось… а еще хотелось, очень хотелось увидеть лицо этого клоуна, склонившееся ко льду будто прячась от пронизывающего холода и ветра.

И еще неизвестно, что могло бы произойти, если бы в пять часов со шпиля Дерри-Таун-Холла не раздался звон… точнее, даже не звон, а какой-то сверлящий звук в морозном воздухе. Клоун взглянул вверх, и… Бен увидел его лицо. Лицо?..

«Мумия! О Боже, это мумия!» — пронеслось в сознании, и Бена объял леденящий ужас, заставив уцепиться за перила, чтоб не упасть без чувств. Да нет же, этого не может быть. Он знает, что мумии есть в Египте, их там множество, но ему пришло в голову, потому что было некоторое сходство с грязным чудовищем в старом фильме, где роль такой мумии играл Борис Карлофф. Но это же не та мумия, ведь киночудовище нереально…

И все же. Это не грим. У фигуры были бинты; в основном, были забинтованы шея и кисти рук, их трепал ветер. Но Бен ясно различал то, что должно быть лицом клоуна: морщинистое, в складках, с дряблыми щеками и ссохшейся кожей. Лоб, изборожденный морщинами и совершенно бескровный. Леденящая душу гримаса безжизненных губ обнажала зубы, торчащие как надгробия. Гнилые черные десны. Бен не видел глаз, но что-то угольно мерцало из пустых глазных впадин наподобие блестящих глазков жуков-скарабеев. И — вопреки направлению ветра — до Бена донесся аромат корицы и специй, формалина, песка, крови — застарелых, слежавшихся в хлопья и зерна ржавчины…

— Мы поплывем все вместе, — прокаркал клоун-мумия, и Бен с ужасом обнаружил, что его фигура уже переместилась вплотную к месту, где стоял он сам. А ведь он только что был под мостом. Клоун протягивал вверх сухую скрюченную руку, лохмотья одежды на которой трепетали как флажки, а просвечивавшая кость казалась неестественно-желтой.

Палец, почти бестелесный, коснулся обуви Бена. Гипноз прошел. Мальчик с трудом преодолел последние метры пути по мосту; в ушах все еще раздавался сверлящий звук — пятичасовой колокол в морозном воздухе. Он исчез, когда мальчик миновал мост. Наваждение какое-то. Нельзя же преодолеть такое расстояние за 10-15 секунд, что били часы.

Наваждение наваждением, но страх-то был реальным — как жаркие слезы, заструившиеся из глаз и через секунду замерзавшие на щеках. Он бежал, гулко топая по мостовой, и уже слышал, как позади него мумия в клоунском костюме выбирается на парапет, царапая окаменевшими ногтями металл ограждения, скрипя сухожилиями как несмазанными дверными петлями. Он явственно слышал, как из груди и ноздрей мумии вырывается сухой свист при дыхании — без всяких признаков влаги, как в туннелях под пирамидами. Он различал запах его савана, каких-то пряностей и… чувствовал уже, как руки клоуна, лишенные плоти — подобные геометрическим конструкциям, построенным самим Беном, ложатся ему на плечи. Мертвящая волна смрада из груди клоуна обволакивает его. Черные впадины с мерцающими откуда-то из глубины глазами склоняются над ним. Беззубый рот разверст в ухмылке… Он получает шарик. Все шарики, какие хочет…

Когда рыдающий и задыхающийся Бен с бешено колотящимся сердцем и звоном в ушах, добежав до своего квартала, оглянулся напоследок через плечо, улица была пуста. Сводчатый мост с низенькими тротуарами и старомодной булыжной мостовой был тоже пуст. И хотя отсюда канал не был виден, Бен предположил, что там тоже никого нет. Если только мумия — не плод его воображения, если это — реальность, то она должна дожидаться под мостом — как тролль из сказки про трех козлят.

Прячется под мостом.

Мальчик засеменил к дому, оборачиваясь на каждой ступеньке, пока не захлопнул за собой дверь. Матери, уставшей от тяжелого трудового дня на фабрике, он объяснил, что задержался в школе, помогая миссис Дуглас пересчитывать книги. Затем съел лапшу с остатками воскресной индейки. С каждой порцией (а всего их вышло три) у призрака все больше размывались очертания. Да и не было его вовсе; они появляются лишь после поздних кинофильмов или субботних спектаклей.

Конечно же, это всего лишь плод воображения; ведь теле- и киночудовищ, и монстров из комиксов в действительности не существует. Пока ты не ложишься спать и не засыпаешь; пока не положишь под подушку леденцы от злых ночных духов; пока постель не превратится в озеро протухших снов, и ветер, завывающий снаружи, не напугает тебя до такой степени, что ты боишься бросить взгляд в сторону окна: как бы не встретиться глазами со старой, морщинистой физиономией, сухой как старый лист, зыркающей на тебя чем-то из черных провалов глазниц; пока не увидишь слегка подрагивающую костлявую руку со связкой воздушных шариков: «Развлекайся, возьми шарик, корми слонов, катайся на горках… Бен, о Бен, а как ты поплывешь…»

12

Бен, задохнувшись, проснулся; сон про мумию еще не ушел окончательно, и страх еще сохранился… Спускались сумерки. Мальчик дернулся и тут же получил тычок в спину корнем, загораживавшим проход.

Кряхтя, он выбрался наружу. Плескалась река в свете заканчивавшегося летнего дня, и все вокруг было таким же, как и до его сна. Лето, а не зима; и мумия не утащила его в свой пустынный склеп — просто Бен спрятался от хулиганов в песчаной норе под деревом. Он был в Барренс. Генри со своими дружками не смог найти Бена и, вероятно, рыщет теперь уже по городу; не заметили его и дети, строившие… запруду? Да, наверно, запруду, так, во всяком случае, послышалось Бену. «Вам без этой хреновины будет спокойней», — это сказал Виктор Крисс, когда троица уходила, сделав свое черное дело…