Кровавый дождь. Ключ к разрушению - Анастасия Король

– Помолчи, – прошипела она и, повернувшись к Михаилу, улыбнулась во все зубы. – Михаил, прости, это мой брат, хм-м, С… Саша… Ты видимо испугался, братик, услышав о демоне в городе.

Михаил, прищурившись, всмотрелся в глаза Самуила.

Нина почувствовала, как ее душа сжалась и забилась в самый потаенный темный уголок. «Неужели Михаил что-то почувствовал? – панически она стала переводить взгляд с Михаила на Самуила и обратно. – Экзорцисты вообще могут как-то отличить высшего демона от человека или нет?»

* * *

Михаил подозрительно посмотрел на брата Нины. От этого человека прямо-таки веяло ледяным превосходством. Даже выросшему в кругах знати Святой земли Михаилу стало неуютно. Уголки губ братца дрогнули в знак приветствия, но глаза остались полны враждебности.

Некоторое время они безмолвно мерили друг друга взглядами.

Что-то на границе сознания Михаила скреблось, но, не в силах понять, что здесь не так, он сделал шаг навстречу и протянул руку.

– Я не услышал, как вы подошли. Приятно познакомиться. Михаил. Что-то вы совершенно не похожи, – прищурился он, нарочито медленно вглядываясь в лица Нины и Саши.

У Нины дернулся глаз. Она была явно взволнована, но Михаил привык к командировкам в разные города мира и к тому, что в некоторых странах женщины испытывали к старшим братьям особое почтение. Нина вполне могла смутиться оттого, что брат ее застал с мужчиной.

Ее брат же даже не пытался убавить свое высокомерие. Михаил явно ему не понравился. Он медленно опустил взгляд на руку Михаила, потом перевел взгляд на испуганную Нину, но все же ответил на рукопожатие:

– А вы не похожи на достойную партию для моей сестры. – Последнее слово, слетевшее с его губ, было сказано с явной издевкой, и Михаил воспринял ее на свой счет.

* * *

Нина не могла отвести взгляда с их сжатых ладоней. Бледная, наверняка холодная ладонь Самуила сжимала загорелую горячую Михаила. Высший демон и экзорцист пожимали друг другу руки.

«Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу», – подумала она.

– Ладно. Раз ты встретила брата, то я пойду… Может, отпустите уже мою ладонь? – произнес Михаил, заполняя неуютную паузу. Самуил разомкнул пальцы, продолжая сверлить его взглядом. – Прощай, Нина. Я был рад встрече с тобой.

Он мазнул взглядом по ее лицу и развернулся, намереваясь уйти.

Нина шикнула на Самуила, готовая придушить его собственными руками, и поспешила за Михаилом.

– Брат у меня слегка того… дурачок. Прости, что так… э-э-э… вышло.

Михаил кинул взгляд поверх головы Нины на ее «брата». Его явно что-то насторожило в Самуиле, даже если он пока не мог объяснить себе, что не так.

«Надо поскорее прощаться, пока он не понял, что Самуил – демон, но как же не хочется…» – застонала про себя Нина.

Михаил помотал головой, словно отгоняя странное ощущение.

– За что ты извиняешься? Это я должен просить прощения. Скорее всего, мы больше не увидимся.

– Я понимаю, – вздохнула она и подошла вплотную.

Михаил посмотрел на Нину сверху вниз.

Она чувствовала на своей спине прожигающий взгляд Самуила, но сделала вид, что не замечает его.

– Демоны кишат в метро. Мои люди сейчас пытаются зачистить его и перекрыть, но это неизбежно: демоны скоро проникнут в город. В скором времени после захвата тела они будут пытаться притворяться людьми. Таких, как Петя, будет становиться все больше. Береги себя, – произнес он тише.

Нина дотронулась ладонью до груди Михаила и улыбнулась. Это было так мило, что он волновался о ней, но у нее был ручной высший демон, а вот Михаил мог пострадать.

– Не переживай за меня. Береги лучше себя.

Нина знала, что эта их встреча была первой и последней. Если бы они встретились в другое время при других обстоятельствах, возможно, между ними могло возникнуть что-то серьезное. Но сейчас… Нет, они оба были связаны обстоятельствами.

– Мне надо идти. Прощай, Нина. – Михаил коснулся ее щеки.

Она прикрыла глаза и прильнула кожей к его теплой и пахнущей зеленью ладони.

Они знакомы всего несколько часов, но казалось, что Нина прощалась навеки со своей судьбой.

– Прощай, – произнесла она и, открыв глаза, так и осталась стоять на месте, смотря, как он все удалялся.

С каждым его шагом Нине казалось, что тепло, свет и надежда уходят из ее жизни вместе с Михаилом.

Легкая улыбка сползла с ее лица.

Холод все больше пробирался под одежду; чернота вокруг сгущалась, окружала. Она не увидела, а почувствовала, как со спины подошел Самуил. Безысходность заполнила все естество. Нина еще пыталась нащупать взглядом фигуру Михаила, но было поздно, он ушел.

С тяжелым сердцем она повернулась лицом к олицетворению тьмы.

Алые губы Самуила растянулись в кривом подобии улыбки.

– Это ведь был новый главэкзорц? Михаил Вердервужский. Не знал, что моя госпожа – любительница острых ощущений. Ходите по тонкому льду.

– А я не знала, что тебе интересно подглядывать, – огрызнулась она, задетая его словами.

Самуил сделал шаг к ней. Они оказались так близко, что можно было ощутить исходящую от него могильную прохладу. Он наклонился к ее лицу – Нина еле сдержалась, чтобы не отступить, – и произнес:

– Я просто не мог отвести взгляда от того, как вы грешили. А ваши стоны – отдельный вид искусства.

Ресницы Нины дрогнули. Медленно до нее дошла суть сказанного. Рот приоткрылся от омерзения.

– Что? – Ее голос взвился, обретая визгливые нотки. Ладони уперлись в его грудь, пытаясь оттолкнуть, но Самуил был демоном и стоял на месте, как каменное надгробие.

Она отскочила, увеличивая расстояние между ними:

– Что ты несешь? Не смей, слышишь, не смей больше мне говорить такого.

Она отвернулась. Тяжелое дыхание сковывало грудь. Мысли скакали. Ядовитые речи Самуила были призваны выбить ее из равновесия. И это у него получалось, как ни у кого другого.

– Черт! – выругалась она и, сжав губы, повернулась обратно к демону.

Его глаза, подобно черному бриллианту, отражали бликами весь мир и Нину в его центре. Невозмутимый, холодный, как ледышка, опасный, как огнестрельное оружие, он не сводил с нее взгляда. Уголки губ приподнялись в блеклой улыбке:

– Что-то прикажете?

Нина выдохнула, успокоившись окончательно:

– Ты нашел Рубин Преисподней?

– Да, – произнес он и протянул ладонь с горящим огнем огромным прямоугольным рубином.

Нина задохнулась от эмоций и, вдруг задрожав всем телом, взяла камень в руки. Он был настолько большим, что занимал всю ладонь. Его огранка, насколько помнила Нина, называлась изумрудной.

– В городе экзорцисты. Надо сваливать, – произнесла она, не сводя взгляда с алых бликов внутри камня.

– Именно поэтому вы провели последние часы