Таня Хафф - Дым и тени

Для небрежного наблюдателя они были теперь не просто друзьями. Любой, кто пригляделся бы повнимательней, отказался бы увидеть то, что происходило в действительности.

— Блин, Генри, вы пили из нее?!

Вампир, почти скользнувший на сиденье водителя, помедлил.

— Как?..

— Это написано у вас на лице!

Фицрой испуганно подался к зеркалу заднего вида.

— Там нет крови, — фыркнул Тони. — Дело в противоестественном спокойствии, которое посещает вас всякий раз после кормежки.

— Именно таком вот?

— Не меняйте тему разговора. Вы пили из Тины.

— Тени в ней не было.

Генри протянул руку за ключами.

— Дело совершенно не в том!

Тони уронил ключи вампиру на ладонь.

— Я сделал это отчасти ради того, чтобы ее защитить.

— От чего? От высокого кровяного давления?

— От тени.

Парню пришлось подождать, пока его спутник заведет машину и отъедет. Только тогда вампир продолжил объяснять:

— Ты смог извергнуть из себя тень, когда я воззвал к нашей с тобой связи, — спокойно сказал он, вливаясь в поток машин. — Я не могу защитить весь город. Возможно, когда дело до того дойдет, Тина сумеет поступить так же, как и ты.

— Извергнуть из себя тень?

— Да.

— После того как вы разок быстренько закусили? Не переоценивайте себя.

— Тони!..

Юноша согнулся, насколько ему позволял ремень безопасности, и принялся пощипывать один из старых струпьев на ладони.

— Она достаточно стара, чтобы быть моей матерью! — заявил он.

Генри не очень хорошо представлял себе, как стареют люди. По его мнению, они набирали годы слишком быстро. Он предполагал, что помощнице режиссера было далеко за пятьдесят.

— Я значительно старше ее.

— Да, но вы так не выглядите. Вы и Тина… Ну… Это было так же жутко, как у Гарольда и Мод.

— У кого?

— «Гарольд и Мод»[52]. Фильм Хэла Эшби тысяча девятьсот семьдесят первого года. Барт Корт и Рут Гордон. Блестящая работа, культовая классика. Вам нужно смотреть больше фильмов без субтитров. Но, опять-таки, дело не в этом! — Тони пробежал по волосам рукой, на которой было меньше шрамов, и вздохнул. — Вы просто не должны вот так поступать — подкатил, укусил, попил, поблагодарил — с людьми вроде Тины.

— Она об этом не вспомнит.

— Хорошо.

Генри повернул на Гастингс и прибавил скорость, чтобы проскочить следующий светофор.

— Ты собирался что-то сообщить мне перед тем, как мы заметили фургон.

— Разве? Теперь я совершенно забыл, что именно хотел сказать.

— Будем надеяться, что ничего важного.

— Будем надеяться.

На парковке студии стояли полдюжины машин, когда Генри свернул туда с Боундари-роуд. «Хэтчбек» Арры среди них отсутствовал, и это было подозрительно.

Генри припарковался там же, где и прошлой ночью, надеясь, что охрана, проходящая мимо, решит, будто это место принадлежит ему, и не станет задавать вопросов. Он давным-давно понял: жизнь идет куда проще, если заранее все устроить, а не исправлять упущенное, когда поезд уже ушел.

— Вы знаете, чьи это машины?

— Нет.

Тони расстегнул ремень безопасности и открыл дверцу.

— Думаю, старая «импала» принадлежит одному из сценаристов.

— Когда-то у меня была такая же, — заметил Генри, когда они двинулись к зданию.

— Что ж, вы знаете, как у нас говорят. Темно-зеленая «шеви-импала» — прошлое каждого.

— Кто так говорит?

— Люди.

— Какие именно?

Тони тихо фыркнул и остановился перед кодовым замком.

— Те самые, которые заявляют, что вы не должны кусать женщину, достаточно взрослую для того, чтобы быть моей матерью.

— Тебе не кажется, что твое отношение к этому делу попахивает возрастной дискриминацией? — спросил Генри, прислонившись к стене.

— Нет.

Замок открылся, и Тони осторожно распахнул дверь.

— Я думаю…

Он напрягся, когда Фицрой поднял руку, прося тишины. Фостер решил не злиться на то, что ему заткнули рот. Глаза вампира были прикованы к черной линии — павильону звукозаписи. Лицо у Генри стало таким, каким бывало во время охоты.

«Там что-то, вернее, кто-то есть, — понял Тони. — Член съемочной группы или заложник теней? Лампы в павильоне не горят.

Может, один из наших отсыпается там, прежде чем двинуться домой после того, как перебрал спиртного в соседнем баре? Или это охранник идет с другой стороны павильона звукозаписи, а свет его фонарика заслоняют постоянные декорации? Ладно, последнее маловероятно. Если верить словам одного сценариста, охранник проводит большую часть времени на кухне, работая над собственным сценарием, разумеется, когда Чи-Би нет в здании.

Это мог быть заложник теней. Ли выключил свет, но Маус этого не делал. Если тени требовалось тело, которое ничего не видело, тогда ее устроила бы темнота. Так лучше прятаться. Хотя в этом случае она потеряла бы возможность использовать в качестве оружия тень, отбрасываемую заложником. Если этой кляксы не видно, то какое из нее оружие?

Может, у твари имелось нечто другое, скажем пистолет?

Наверное, я слишком часто смотрю американское телевидение.

Подожди-ка! Это могут быть все оставшиеся заложники теней. Если только не существует правила, неизвестного мне и гласящего, что они должны появляться по одному.

Посмотрим на часы. Десять сорок три. Ворота откроются только через полчаса. — Тони отошел назад, в то время как Генри сделал шаг вперед. — Какой толк в размышлениях, когда нужно всего лишь задать вопрос?»

— Сколько? — прошептал юноша.

— Я слышу только одно сердцебиение.

— Арра?

— Не знаю.

— Заложник тени.

Ответом был блеск зубов.

— Я тебе скажу через тридцать секунд.

— А что потом?

— Иди к воротам и начинай устанавливать большой свет.

— В темноте?

— Используй фонарик. Помни, что темнота им мешает. Они не могут пустить в ход тени, отбрасываемые заложниками.

— Ба, Генри! Я сам и раздобыл эти сведения, помните?

Фицрой раздраженно свел брови.

— Тогда к чему эти вопросы?

С этими словами он скользнул в звуковой павильон.

Темнота в помещении не была беспросветной, как и всегда в рабочие дни. Горящий знак «выход» и светодиоды на не выключенной аппаратуре давали Генри возможность видеть. Не четко, но вполне сносно.

Примесь запаха иного мира, просачивающегося сюда дважды в день, мешала вампиру принюхаться и определить, чью жизнь он чуял. Вонь свежей краски, проникающая в павильон, была подобна туману, который Фицрой не мог разогнать.