Таня Хафф - Дым и тени

— Эй, это было не так уж смешно! — запротестовал парень.

Фицрой выдавил почти внятно:

— «Укусите меня в зад», да?

«Вообще-то, если хорошенько подумать, может, это и вправду смешно».

Прошло некоторое время, прежде чем они перестали поддразнивать друг друга. Ребра Тони болели, когда он двинулся к лифту вместе с Генри.

— Ты понятия не имеешь, как я беспокоился, что ты…

Парень стукнул вампира плечом.

— Возненавижу вас?

— По меньшей мере.

— Нет, между нами все в порядке. — Тони жестом пригласил Фицроя войти первым, перешагнул через порог и нажал на кнопку вестибюля. — Хотя я чувствую, что вот-вот грянет воодушевляющий хор: «Мы с тобой против целого мира».

— Тебе двадцать четыре. Откуда ты вообще знаешь эту песню?

— Женщина, которая работает в грузовике обслуживания, большая фанатка Хелен Редди[50]. Она постоянно слушает самые грандиозные ее хиты.

Генри вздрогнул.

— Я почти уверен, что Женевская конвенция не рассчитана на злых волшебников. Если ты сможешь заполучить эту запись, то мы швырнем ее через ворота.

— Заодно и ту паршивую обложку «Большого желтого такси»[51].

— Да, и полиэстеровые брюки клеш. Однажды я уже пережил шестидесятые годы. Сомневаюсь, что должен снова терпеть подобное. Обувь на платформе, массивные тяжелые золотые цепочки, лак для волос…

Тони, прислонившись к стене лифта, слушал, как Генри перечислял те детали современной жизни, без которых вполне мог бы обойтись. Юноша ощущал то, что считал потерянным навсегда: надежду и раздражение. Теперь он не мог выбросить проклятую песню из головы.

— Арра когда-нибудь говорила, что ворота — единственный путь?

Тони припомнил все беседы, которые вел с волшебницей, и отрицательно покачал головой.

— Тогда сдается мне, что тень, контролирующая ее, может доставить назад нечто большее, чем просто информацию.

Такую возможность Тони не рассматривал.

— Думаете, тень заберет ее с собой? Я имею в виду — физически?

— Это зависит от того, насколько самостоятельны эти самые тени. Допустим, они действуют в соответствии с очень четкими заданиями. — Голос Генри понизился на октаву, стал мрачным и обреченным. — К примеру, им велено найти свет, способный уничтожить остальных теней. — Тон вампира снова стал обычным. — Тогда — нет. Но если им дали больше власти… Мы должны учитывать такую возможность, поскольку они знают, что их хозяин хочет заполучить сбежавшую волшебницу.

— Да, это…

— «Это» что? — спросил Генри, когда пауза затянулась и ему стало ясно, что парня необходимо подтолкнуть.

— Я просто думаю о том, что мне сказала Арра… Поворачивайте налево! Быстрей!

Фицрой проворно скользнул между внедорожником и приближающимся «фольксвагеном», потом свернул налево, на Дансмуир-стрит.

— Это был фургон Тины. Она помощник режиссера по сценарию. Эта женщина была на съемочной площадке, когда тени прошли через ворота. Если она движется в ту сторону, значит, едет к собору Святого Розария.

— Тут множество «если». Ты уверен, что это был именно ее фургон?

— Да, мы все сбросились и преподнесли ей к Рождеству престижный номерной знак. Вон, смотрите!

— Там написано «Наша звезда».

— Именно так. Потому что все на съемках вращается вокруг нее, — объяснил Тони, когда Генри пристроил свой «БМВ» позади фургона. — Если возникает проблема в съемочной группе, между актерами, то с ней справляется Тина. Если Питер думает, что Далай — это наш реквизитор — не воспринимает серьезно то, что от него требуется, то жалуется Тине, и она во всем разбирается. Если Далай думает, что режиссер ведет себя неблагоразумно, не говорит, как именно требуется обернуть растение, посаженное в горшок…

— Пример приведен наобум?

— Как будто я способен придумать такое. Во всяком случае, Далай в свою очередь плетется к Тине, и та разрешает проблему, не задев ничье ранимое самолюбие.

— У реквизитора есть такое качество?

— Это шоу-бизнес, Генри. Он весь завязан на самолюбии.

— Хорошо, что у тебя иммунитет.

— Еще как хорошо. Она останавливается.

— Рад за нее.

Как и в любом большом городе, в Ванкувере требовалось везение, чтобы найти парковку в деловом центре. Генри проехал еще квартал, миновал фургон и замедлил ход, чтобы хорошенько рассмотреть Тину. Только потом он нашел пустое место почти у самого собора.

— Я не думаю, что здесь можно останавливаться, — заметил Тони, когда Фицрой выключил двигатель. — Нигде нет знака парковки, поэтому я почти уверен в том, что это незаконно.

— Мы здесь долго не задержимся. Я встречусь с ней и выясню, захватила ее тень или нет. — Вампир швырнул парню ключи. — Вот. Передвинь машину, если возникнут проблемы.

— Хорошо. Эй, а что вы будете делать, если в ней тень?

Дверца машины захлопнулась, и Тони остался один на переднем сиденье.

— Неважно.

В случае необходимости Генри мог передвигаться на коротких расстояниях так быстро, что его невозможно было заметить. Тина находилась всего в трех метрах от своего фургона, когда он ее догнал. Из предосторожности вампир скользнул в треугольник темноты, образованный углом здания. Женщина ничего не заметила.

В мире за воротами были известны существа, подобные ему. Он не сомневался, что его-то преподнесут Повелителю Теней как трофей, если захватят в плен. Это стало бы плохой новостью. Ему невыносимо было думать о том, что способна сотворить с ним тень, пока она будет контролировать его тело.

Когда Тина целеустремленным шагом, глядя прямо перед собой, прошла мимо, вампир понюхал ночной воздух в поисках запаха, чуждого этому миру. Но эта женщина была из плоти и крови. Она контролировала себя не хуже, чем любой другой человек этой эпохи.

«Плоть и кровь».

Генри почувствовал, как его губы растянулись, обнажая клыки. Вспыхнул голод. Загнать джина обратно в бутылку всегда было труднее, чем выпустить его.

— Тина.

Она обернулась, услышав свое имя. Любопытство женщины позаботилось о том, чтобы голос Фицроя не оставил ей большого выбора.

— Да? Эй?

Вампир шагнул в круг света, отбрасываемый уличным фонарем, улыбнулся и перехватил ее взгляд.

— Я отниму у вас всего одну минутку.

Когда он протянул руку, Тина слегка нахмурилась. Она не боролась с собой, но все же слегка сомневалась. Когда Генри второй раз позвал ее по имени, она склонила голову набок, подумала, улыбнулась и положила пальцы на его ладонь.

Два шага назад — и их обоих укрыла темнота. Он поднял ее руку к своему рту, перевернул и прикоснулся губами к нежной коже запястья. Глаза женщины распахнулись. Они никак не могли оторваться от зрачков вампира. Потом Тина вздохнула и почти сомкнула веки. В этот раз эмоциональный элемент кормежки острее испытывал он, а не она. Генри получил шанс приласкать голод, тогда его легче контролировать.