Шепот в тишине. Мистические истории - Марика Макей
Шепот в тишине. Мистические истории читать книгу онлайн
Кладбище любит тишину. Даже самые беспечные визитеры невольно понижают голос, оказавшись в пределах этого царства вечного покоя. Но действительно ли на погосте стоит мертвая тишина? Если прислушаться, можно уловить едва различимый шепот. О чем нам хотят поведать усопшие? И готовы ли мы услышать их рассказ?
Шесть известных российских авторов, пишущих в жанре фолк-хоррора, представляют вам шесть мистических историй о живых, умерших и той зримой границе, что их разделяет.
Будто затылком почуяв, что он прислушивается, бабка осеклась, смерила Егора подозрительным взглядом и быстренько попрощалась. Пока он, озаренный еще одной идеей, криво приписывал сбоку: «И поскорее!», скорбящая в черном успела скрыться – пришлось высматривать ее среди памятников.
Впрочем, она и не пряталась – над кладбищем разнеслись знакомые причитания, на этот раз что-то про «находимся мы босешеньки, насидимся голоднешеньки». Не решившись приставать к человеку в горе со своими консервами, Егор присел на гранитную лавочку у соседней могилы и стал наблюдать, как жирная ворона пытается вскрыть оставленную кем-то конфету.
– Одна глупая-то женщина, неразумна молода жена, зажигала воскову свечу перед чудным перед образом…
Будто бы дымком потянуло, как с костра или пожарища.
– Как от той от восковой свечи поднимались-то дымочики, разносило огонечики…
«С ума сошла? Какое еще проклятие?– кричала на кого-то мама. – С сигаретой уснул пьяный, вот и все проклятие твое. Не звони мне больше! Нас это не касается. Все! Егорка, ты чего? Ложись спать, мой хороший, ни с кем я не разговаривала».
– Все огнем-то просветилося, а головней-то покатилося…
Горло стиснуло так, что воздух вышел с протяжным всхлипом. Егор уткнулся в рюкзак, плечи затряслись сами, хотя плакать он не собирался, но от голоса этого, слов погребального плача и кладбищенской тишины вдруг нахлынуло и потащило безнадежное «все, все мы там будем». И раб Божий Игорь, и Гунька, и Валентина, что засов клала.
Какая еще Валентина?..
– Эй. Эй, ты чего? – Кто-то тронул его за плечо. – Да не расстраивайся, выслушаю я твое специальное предложение.
И снова она не выглядела так, будто только что голосила на весь погост, только Егор отчаянно шмыгал носом и отворачивался.
– Я в последнее время что-то странное вспоминаю. Из чужой жизни.
– Так не бывает. Это твоя жизнь, ты просто забыл. Или тебе сделали, чтобы забыл.
– Сделали?..
Егор с размаху выпрямил спину и уставился прямо на нее.
– Это… проклятие, что ли?
– Тебя зовут-то как?
– Привалов Егор, – пробормотал он отчего-то по-школьному, как в журнале.
– Сколько лет?
– Шестнадцать.
Тут уже и она отчетливо изменилась в лице, правда, к добру или к худу, он так и не понял.
– Иди домой, Привалов Егор. И завязывай склепы портить – милой доброй семьи мукомолов Эрлангеров там все равно нет. Только их сын Александр, что застрелился в умопомрачении в возрасте тридцати шести лет.
И Егор пошел. Консервы глухо перекатывались внутри, когда рюкзак бился о коленки. Возле ворот с цветочной палаткой задержался, наблюдая, как продавщица оттаскивает под навес вазоны и венки, а когда она подняла голову, спросил:
– Он умер?
Старуха нахмурилась.
– Володька умер, а потом пришел к вам и показал, где деньги?
Вместо ответа она махнула на него рукой, скрюченной, как куриная лапа.
3
Бледно-зеленые цифры в полумраке показывали половину седьмого утра. Надо же, вырубился прямо в куртке, хорошо еще, что ботинки снял.
«Рюкзак!» – вспомнил Егор и соскочил с кровати. Неразобранный рюкзак он бросил в прихожей, мать, наверное, уже нашла, сейчас вопросики будут…
Пусто, тихо. Она с работы-то вообще возвращалась? Егор обошел комнаты – все выглядело как вчера, даже его грязная посуда так и засыхала в мойке. Под зеркалом понурилась мамина сумка – только сейчас заметил. То и дело поглядывая на эту забытую сумку, Егор вернул консервы в кладовую, поставил чайник, пинком включил компьютер и внезапно обнаружил себя перед зеркалом с сумкой в руках. Даже успел выложить мамин паспорт, расческу, косметичку и пачку одноразовых платков. Кардхолдера не было – после предыдущего случая мама стала хранить карты отдельно, хотя бы их, вероятно, взяла, иначе бы вернулась. Зато был кошелек. Прежде чем его открыть, Егор долго смотрел на свое отражение в зеркале, смотрел себе прямо в глаза, ставшие вдруг стеклянными и пустыми.
Принюхался, швырнул кошелек на тумбу, заглянул в свою комнату. Системный блок под столом пылал.
Небольшой автомобильный огнетушитель стоял в кладовке – Егор знал это, потому что сам выбирал и покупал его по маминой просьбе. Схватив алый баллон, он сорвал пломбу, выдернул чеку – к счастью, предохранитель на пилоте выбило и так, иначе кто бы про него вспомнил. Из раструба плеснула порошковая пена. Комп героически погибал прямо на глазах, но, по крайней мере, делал это в одиночку.
Дрожащими руками прислонив огнетушитель к стене, Егор потащился за тряпкой. Собирал грязную жижу в треснутый таз и попутно названивал маме.
Абонент недоступен. Раньше она никогда вот так не пропадала. Была еще тетя Ира, мамина подруга с работы, – созванивались пару раз, чтобы передать какие-то особенные кабачки, но сейчас выходной, восемь утра. А впрочем, ладно.
– Вышли вчера как обычно, – бодро и встревоженно заверяла тетя Ира. – Она к метро, я на автобус. Что значит – не вернулась? И не ночевала? Да нет, не собиралась она никуда, домой бежала. Господи. Одни неприятности у вас, все равно что прокляли. Сначала собачка, теперь Женя… Да позвоню я в полицию, позвоню. Ты только сам никуда не выходи, жди ее, вдруг вернется. Давай, Егорушка, держись.
Егор упал на аккуратно заправленную мамину кровать и тихонько завыл.
А что, если это они? Если они с ней что-нибудь сделали?.. Нужно признаться. Ну признается, и чем это поможет? Он даже настоящих имен не знает…
Все равно что прокляли.
Женщина с кладбища. Нета или как ее там. Она мертвого Володьку вернула, чтобы он показал, где спрятал деньги, так, может, и маму найдет? Поспрашивает у своих, которые все знают.
Наверняка понадобится фотография. В поисках нужного Егор выдвигал ящик за ящиком. Без интереса глянул и отложил свое свидетельство о рождении. Мало кто знал, что его отчество – Евгеньевич – на самом деле было матчеством. От отца не осталось ни имени, ни фамилии, ни даже дурацкого размытого снимка в тощем семейном фотоальбоме с пальмами. Зато нашелся мамин – не слишком новый, сделанный лет десять назад, но сойдет. Егор выдернул карточку из пластикового кармана и обнаружил, что с изнанки к ней прилепилась еще одна.
Круглолицый пацан в кепке и шортах обнимал дворнягу с плешивым хвостом. Егор смотрел на собаку не моргая. Это она была в том сне.
– Сергунька, Гунька, – прошептал он и потер глаза.
Мучительное
