Мэтт Хейг - Семья Рэдли

Эти ранения не могли быть нанесены ни одним из известных ему способов. Никаких признаков, что убийца орудовал ножом, бейсбольной битой или стрелял.

— Собак они, что ли, на него натравили…

— Нет. Это были не собаки. И там не было никаких «их». Это сделал один человек.

Не похоже на правду. Такого просто не может быть.

— Что за человек?

— Это укус вампира, суперинтендант. Как я и сказала, ОББХ — это подразделение по борьбе с вампиризмом. Работа ведется по всей стране, и у нас есть связь с их сообществом.

Она оповещает его об этом все тем же невозмутимым тоном, какого придерживалась с самого начала встречи.

— Сообществом? — с недоверием переспрашивает Джефф.

Элисон кивает:

— По самым точным расчетам, их в стране семь тысяч. В целом об их количестве сложно судить, потому что они очень мобильны и постоянно перемещаются между европейскими городами. В Соединенном Королевстве в пересчете на душу населения их больше всего в Лондоне, Манчестере и Эдинбурге.

Смех Джеффа становится неестественным и резким.

— Не знаю, что они вам там в чай в Манчестере подсыпают, но мы по эту сторону Пеннинских гор на вурдалаков и гоблинов не охотимся.

— Мы тоже, уверяю вас. Мы боремся только с тем, что представляет реальную угрозу.

— Вроде вампиров, черт их дери?

— Вы, конечно, понимаете, что это крайне деликатный вопрос и мы не можем разглашать сведения о работе нашего подразделения.

Она останавливает просмотр на изображении обнаженной женщины. На ее окровавленных ногах и груди — добрая сотня ран от укусов, точно глубоко прорезанные красные улыбки.

— Господи боже, черт тебя дери, — произносит Джефф.

— Я и моя команда поддерживаем связь и ведем переговоры с главными членами сообщества кровососов, в основном в пределах Манчестера и его пригородов. Видите ли, в прошлом вампиров уничтожали. В манчестерской полиции и Скотленд-Ярде существовали специально обученные отряды арбалетчиков.

Джеффу становится совсем нехорошо, и он отводит взгляд от покусанной девушки на экране. Ему срочно надо избавиться от жирного привкуса во рту. Он хватает банку апельсиновой газировки, купленную вместе с пирогами, открывает и жадно пьет, пока Элисон Гленни продолжает свое повествование.

— Теперь мы общаемся с сообществом напрямую. — Она делает небольшую паузу, видимо проверяя, доходят ли до собеседника ее слова. — Разговариваем с ними. Устанавливаем доверительные отношения и получаем информацию.

Джефф замечает в окошке голову Дерека и кидается к двери с банкой в руках.

— Дерек? Дерек?

Но комиссар едва останавливается. В его обычно спокойных синих глазах безошибочно угадывается страх, когда он быстро оборачивается, чтобы повторить сказанное по телефону:

— Делай, как она говорит, Джефф.

И вот уже седые волосы и черная спина Дерека удаляются прочь по коридору и исчезают за углом.

— Ну и чего вы от нас хотите? — спрашивает Джефф, возвращаясь в кабинет. — Зарядить пистолеты святой водой?

— Нет, — отвечает Элисон, закрывая ноутбук и убирая его в сумку. — Понимаете, нам удалось сократить число подобных инцидентов почти вдвое. Достигли мы этого благодаря взаимному уважению и обоюдному соблюдению ряда правил.

Элисон рассказывает ему об Обществе Шеридана и списке неприкосновенных.

— Так, дорогуша, давайте разберемся. Вы заявляетесь сюда со сценарием типа «Место преступления: Трансильвания» и рассчитываете, что я поверю, будто нас окружают целые стаи Дракул, черт их дери, а потом добавляете: дескать, мы ничего не можем сделать, чтобы их остановить?

Элисон Гленни вздыхает:

— Суперинтендант, мы много чего делаем, чтобы их остановить. В настоящее время у вампиров куда меньше шансов избежать наказания за убийство, чем когда-либо ранее. Просто мы предпочитаем косвенные решения. Вампиры против вампиров. Нужно же в первую очередь заботиться о благополучии населения. Наша главная цель — не предавать эту борьбу огласке.

— Ага. А если я решу предать это огласке?

— Вас уволят и объявят душевнобольным. Вы никогда больше не сможете работать в полиции.

Джефф набирает полный рот газировки, какое-то время держит шипучую жидкость во рту и только потом глотает. Эта женщина отнюдь не расположена к шуткам.

— Так чего вы от меня хотите?

— Мне нужны все материалы по делу Стюарта Харпера, какие у вас есть на данный момент. Все. Понимаете?

Обдумывая этот вопрос, Джефф смотрит на чешуйки слоеного теста и небольшой кружок жира, оставшийся на бумажном пакете, в котором лежал третий пирог.

— Да. Я понимаю.

День преображения Рэдли

Во время большой перемены ученики старших классов в Розвуде неосознанно разделяются по половому признаку. Мальчишки более активны, они играют в футбол или чеканят мяч, дерутся в шутку или по-настоящему, больно лупят друг друга по рукам или крутят за рюкзаки. Девочки сидят и разговаривают группками по три-четыре человека на скамейках или на траве. Если они и смотрят на мальчиков, то скорее с недоумением или жалостью, нежели с телячьим восторгом. Можно подумать, они принадлежат не к противоположному полу, а к иному виду. Мудрые, гордые кошки вылизывают лапки, с презрением глядя на неряшливых экзальтированных спаниелей и агрессивных питбулей, пытающихся отвоевать территорию, которая им никогда не достанется.

Объединяет их в этот ясный день одно: все они, как девочки, так и мальчики, спешат выбраться из старого викторианского здания школы на солнышко. Как правило, в такие дни Клара Рэдли выходила с подругами под золотые лучи, скрывая мигрень и тошноту.

Но сегодня все по-другому. Сегодня, несмотря на то что с ней Ева и Лорелея Эндрюс, девочка, которая никому не нравится, но в то же время умудряется доминировать в любой ситуации, именно Клара ведет их на скамейку, стоящую в тени.

Она садится. Ева садится рядом, а Лорелея пристраивается с другой стороны и проводит рукой по ее волосам.

— Невероятно, — говорит Лорелея. — Как бы это… что случилось?

Клара смотрит на запястье Лорелеи, на толстые голубые вены, вдыхает аромат ее дурманяще густой крови, и ей становится страшно от того, насколько все может быть просто — закрыть прямо сейчас глаза и поддаться инстинктам.

— Не знаю, — выдавливает она. — Диету сменила. Папа какие-то пищевые добавки принес.

— Ты вдруг стала прямо сексапильная. Какую основу используешь? МАК? Или даже Шанель? Явно ведь что-то дорогущее.