Ужас в ночи - Эдвард Фредерик Бенсон

Мне почудилась вспышка яркого света, хотя теперь кругом стояла кромешная тьма. Я прекрасно сознавал, где нахожусь: в комнате, которой так боялся в своих сновидениях. Однако страх, который я пережил во сне, не шел ни в какое сравнение с тем ужасом, что парализовал меня теперь. Над домом прогремел гром, и все же догадка о том, что меня разбудила всего лишь вспышка молнии, ничуть не унимала колотящееся сердце. Я чувствовал, будто не один в комнате, и инстинктивно вытянул правую руку в попытке защититься. Рука моя уткнулась в висящую на стене раму.

Я вскочил, перевернув прикроватный столик, и услышал, как на пол упали мои часы, свеча и спички. В это мгновение в свече не было нужды: тучи разорвала еще одна ослепительная вспышка, и я увидел, что над моей кроватью вновь висит портрет миссис Стоун. Комната снова погрузилась во тьму, и все же я успел рассмотреть еще кое-что: фигуру в изножье кровати, пристально глядящую на меня. Она была облачена в некое белое одеяние в пятнах плесени, а лицо как две капли воды походило на портрет.

Над крышей вновь прогремел гром. Когда он смолк, в гробовой тишине я услышал приближающийся шорох шагов и, страшнее всего, почуял запах тления и распада. А потом на шею мне легла рука и над ухом раздалось частое возбужденное дыхание. Хотя это существо можно было осязать, обонять, видеть и слышать, я знал, что оно не принадлежит к нашему миру и обладает не телом, но силой воплощаться. Знакомый голос произнес:

– Я знала, что однажды ты придешь в комнату в башне. Я давно ждала тебя, и вот наконец ты здесь. Сегодня меня ждет пир, и недалек тот час, когда мы будем пировать вместе.

Лихорадочное дыхание приблизилось, я ощутил его на своей шее, и в этот миг парализовавший меня ужас отступил перед животным инстинктом самосохранения. Я ударил существо обеими руками и ногой. Раздался тонкий визг, и что‐то мягкое тяжело упало на пол. Я шагнул вперед, едва не споткнувшись о нечто, и каким‐то чудом нащупал ручку двери. В следующую секунду я выскочил на лестничную площадку, и дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной. Тотчас где‐то внизу открылась другая дверь, и по лестнице спешно поднялся Джон Клинтон со свечой в руке.

– Что произошло? Моя комната прямо под твоей, и я услышал шум, будто… Господи! Да у тебя плечо в крови!

Как он потом рассказывал, я стоял, шатаясь, белый как полотно, а на плече у меня был кровавый след, словно от ладони.

– Оно там, – проговорил я, указывая пальцем на дверь. – Понимаешь, это она. И портрет там, висит на том же месте, откуда мы его сняли.

Джон рассмеялся:

– Дружище, тебе просто приснился кошмар!

Он протиснулся мимо меня и открыл дверь. Я стоял, окаменев от страха, не в силах ни пошевелиться, ни остановить его.

– Фу! Что за мерзкая вонь! – воскликнул Джон и шагнул в комнату, скрывшись из виду. Через мгновение он вышел, такой же белый, как я, и захлопнул за собой дверь. – Да, портрет там, – проговорил он, – а на полу нечто… существо, запятнанное могильной землей. Пойдем скорее, прочь отсюда!

Не помню, как я спустился. Меня охватили чудовищная дрожь и тошнота – духа, не тела, – и не раз Джон подталкивал меня со ступеньки на ступеньку, то и дело оглядываясь в страхе наверх. Наконец мы очутились в его туалетной комнате этажом ниже, и я рассказал все, что описано выше.

Продолжение истории будет кратким. Некоторые из моих читателей, верно, уже догадались о природе этого существа, если помнят необъяснимое происшествие на кладбище Вест-Фоули восемь лет назад, когда трижды хоронили одну самоубийцу и всякий раз гроб через несколько дней пробивался сквозь землю наружу. После третьей попытки, чтобы пресечь толки, тело похоронили в другом месте на неосвященной земле – а именно за железной калиткой сада у дома, в котором когда‐то жила эта женщина. Она покончила с собой в комнате на вершине башни. Звали ее Джулия Стоун.

Впоследствии тело вновь тайно откопали, и оказалось, что гроб полон крови.

Ужас в ночи

Передача эмоций – явление столь распространенное, столь часто наблюдаемое, что человечество давно перестало считать его заслуживающим внимания или удивления – не более, чем естественные и достоверно установленные законы, повелевающие передачей веществ или физической энергии. Никого, скажем, не удивляет, что, если открыть окно в жаркой комнате, туда поступает прохладный свежий воздух с улицы. Точно так же никто не удивляется, когда бодрый и веселый человек, вошедший в комнату, полную мрачных и унылых людей, моментально развеивает скуку, подобно тому как свежий воздух из открытого окна развеивает духоту. Каким способом передается настроение, неизвестно. Если существует вполне объяснимое физически чудо беспроводной связи (постепенно утрачивающее свою чудесность по мере того, как чтение свежих газет в Средней Атлантике входит в привычку), возможно, не слишком скоропалительно предположение о том, что таинственный механизм передачи эмоций тоже представляет собой физическое явление. Не подлежит сомнению, что при созерцании однозначно материальных вещей, таких как текст на бумаге, эмоции передаются прямо в сознание – например, когда книга доставляет нам удовольствие или внушает жалость к персонажам. Следовательно, не исключено, что сознание одного человека может влиять на сознание другого посредством материи.

Тем не менее время от времени мы сталкиваемся с явлениями, которые, хотя и вполне могут оказаться на поверку столь же материальными, распространены в куда меньшей степени и оттого поражают. Одни называют это призраками, другие – фокусами, третьи – чепухой. Представляется, что проще всего охарактеризовать эти явления как передачу эмоций, способных воздействовать на любой из органов чувств. Одни призраки видимы, другие слышимы, третьи ощутимы, и, хотя я еще не слыхал, чтобы призраков пробовали на вкус, из дальнейшего станет ясно, что эти оккультные феномены могут воздействовать на органы восприятия тепла и холода, а также на обоняние. Если продолжать аналогию с беспроводным телеграфом, все мы, вероятно, в той или иной степени являемся «приемниками» и время от времени улавливаем сообщения или их фрагменты, которые постоянно звучат на волнах эмоций для имеющих уши или материализуются для имеющих глаза. Мы, как правило, не имеем идеальной настройки на прием этих волн и потому улавливаем лишь обрывки подобных сообщений – несколько связных или вовсе бессвязных слов. Однако следующая история, на мой взгляд, представляет интерес, поскольку иллюстрирует, как разные части одного и того же сообщения были восприняты и записаны одновременно разными людьми. Это произошло десять лет назад, но записи были сделаны сразу же после происшествия.

Мы с Джеком Лоримером стали друзьями задолго до того, как он женился на моей двоюродной сестре, и его женитьба