Ужас в ночи - Эдвард Фредерик Бенсон

Эдвард Фредерик Бенсон

Ужас в ночи

Эти истории написаны в стремлении приятно пощекотать нервы читателю. Тот, кому случится на досуге развлечь себя чтением перед сном, когда за окном темно и дом спит, должно быть, не раз бросит взгляд в дальний угол комнаты, желая удостовериться, что в тени ничто не таится. Ведь это главная тема мистических рассказов, повествующих о мрачных незримых силах, которые порой проявляют себя самым пугающим образом. А посему автор горячо желает читателям с испугом провести время.

Школа перевода В. Баканова, 2024

Комната в башне

Должно быть, каждому, кто постоянно видит сны, случалось хотя бы раз замечать, как события или обстоятельства сновидения впоследствии отражаются в материальном мире. Я ничуть не нахожу это странным; куда удивительнее было бы, если бы сны никогда не сбывались – ведь они, как правило, касаются известных нам людей и мест, с которыми мы совершенно естественно имеем дело в часы бодрствования. Несомненно, в сновидениях зачастую случаются абсурдные и фантастические вещи, которые вряд ли могут произойти наяву. Тем не менее простой расчет вероятностей говорит нам, что в случайном исполнении сновидения человека, постоянно видящего сны, нет ничего необыкновенного. Например, не так давно сбылся один мой сон, в котором я не нахожу ничего примечательного и психологически значимого. Дело было так.

Один мой друг, живущий за границей, столь любезен, что примерно раз в две недели пишет мне письма. Поэтому, когда с получения последнего письма прошло около четырнадцати дней, я, должно быть, сознательно или безотчетно стал ждать вестей от друга. Как‐то раз на минувшей неделе мне приснилось, будто я поднимаюсь по лестнице переодеться к ужину, и тут раздается хорошо знакомый мне стук почтальона в дверь. Я спускаюсь и среди полученной корреспонденции обнаруживаю письмо от моего друга. Вслед за этим начинается фантастическое: вскрыв письмо, я нахожу туз бубен, на котором прекрасно известным мне почерком друга нацарапано: «Отправляю тебе этот предмет на хранение, поскольку, как тебе известно, держать тузы в Италии – неоправданный риск». Следующим вечером я собирался уже идти наверх, чтобы переодеться, когда услышал стук почтальона, совсем как в моем сновидении. Среди писем нашелся конверт от моего друга, только туза бубен в нем не было. Обнаружься он там, я придал бы куда больше значения событию, которое в нынешних обстоятельствах представляется мне самым обыкновенным совпадением. Несомненно, я осознанно или подсознательно ожидал письма, и из этого ожидания родился сюжет моего сна. А мой друг, сознательно или безотчетно отметив, что не писал мне уже две недели, поспешил сесть за письмо. Однако порой найти объяснение бывает не так просто, и для следующей истории у меня нет разгадки. Из тьмы она пришла и во тьму вернулась.

Всю жизнь я вижу сны. Редкая ночь проходит без грез, а порой в моем спящем уме разворачивается целая цепочка самых невероятных приключений. Почти всегда они приятны, хотя зачастую незначительны. Рассказ же мой пойдет об исключении.

Когда мне было около шестнадцати лет, я впервые увидел один сон. Начинался он с того, что я стою перед дверью большого дома из красного кирпича, где мне, как я понимаю, предстоит остановиться. Открывший дверь слуга сообщает, что чай подан в саду, и ведет меня через обшитый темным деревом холл с невысоким потолком и большим открытым камином на веселый зеленый газон, окруженный цветочными клумбами. Там за чайным столом сидит небольшая компания. Никто из присутствующих мне не знаком, кроме одноклассника, Джека Стоуна, который, судя по всему, живет в этом доме. Джек представляет меня отцу, матери и сестрам. Я несколько удивлен своему присутствию в этом обществе, так как едва знаком с Джеком Стоуном, никогда его не любил, да к тому же он покинул школу примерно за год до описываемых событий. День очень жаркий, и за столом царит уныние. На дальнем краю газона возвышается красная кирпичная стена с железной калиткой посередине, а за ней растет грецкий орех. Мы сидим в тени дома напротив высоких окон, за которыми виднеется накрытый стол, сверкающий стеклом бокалов и серебром приборов. С одной стороны заднего фасада возвышается трехэтажная башня, кажущаяся гораздо старше основного здания.

Вскоре миссис Стоун, до сих пор сидевшая, как и остальные, в полном молчании, говорит мне: «Джек покажет вам комнату. Я приготовила вам комнату в башне».

От этих слов у меня почему‐то падает сердце, словно я предчувствовал, что мне достанется комната в башне, и там ждет нечто ужасное. Джек сразу же встает. В молчании мы проходим через холл, поднимаемся по широкой дубовой лестнице со множеством поворотов и наконец оказываемся на небольшой площадке с двумя дверьми. Джек открывает одну из них, вталкивает меня внутрь и захлопывает дверь. В этот миг я понимаю, что предчувствие меня не обмануло: в этой комнате таится нечто жуткое. Ужас поглощает меня, и я просыпаюсь с лихорадочно бьющимся сердцем. Этот сон в разных вариантах то и дело снился мне на протяжении пятнадцати лет. Чаще всего он повторялся в точности как описано выше: чай на газоне, гробовая тишина, в которой звучит смертельный приговор, восхождение с Джеком Стоуном по лестнице в башню, где обитает ужас, и паническое пробуждение в тот миг, когда я оказываюсь в комнате. Чем она грозит мне, я ни разу не увидел. Временами мне снились вариации на ту же тему. Иногда, например, мы сидели за ужином в столовой, в окна которой я заглядывал, когда этот дом явился мне впервые. Но где бы мы ни находились, за столом неизменно царило молчание, уныние и зловещее предчувствие чего‐то ужасного. И всегда молчание нарушалось словами миссис Стоун: «Джек покажет вам комнату. Я приготовила вам комнату в башне». После чего я неизменно был вынужден следовать за Джеком по дубовой лестнице со множеством поворотов и входить в комнату, которая с каждым посещением внушала мне все больший ужас. А то я обнаруживал себя за молчаливой карточной игрой в гостиной с огромными люстрами, заливающими комнату ослепительным светом. Что это за игра, я не имею ни малейшего представления. Помню лишь, как ощущал себя несчастным в ожидании того момента, когда миссис Стоун встанет и скажет: «Джек покажет вам комнату. Я приготовила вам комнату в башне». Гостиная находилась рядом со столовой и, как я сказал, всегда сияла огнями, в то время как остальной дом неизменно находился во мраке. И все же как часто я тщетно пытался разглядеть масть на картах, едва различимых в лучах этого ослепительного света! Да и сами карты были странные: ни одной красной масти, только черные, а иные