Заповедник - Патрик Лестевка

href="ch1-11.xhtml#id125">[118]. Результаты были впечатляющими: пули врезались в деревья, как циркулярная пила, мокрые осколки взрывались во всех направлениях. Одди направил ствол на самопровозглашенного Величайшего Любовника Мира и наблюдал, как тело повесы разрывается на куски, желтый гной и запекшиеся внутренности извергаются из пулевых отверстий зловонными ручейками. Сила пуль сбила Ромео на спину, и его свободно парящая голова раскололась об острый камень. Сгустки залитого кровью мозга дико брызнули. Одди издал боевой клич и сдул струи дыма, клубящиеся из ствола пистолета.

Ответ приблизился к ободранному. Тот слепо следовал за ним, как дождевой червь, вытянув гниющие руки. Ответ методично всадил пули в каждую из его ног. Коленные чашечки разбились, как фарфоровые тарелки, и зомби плюхнулся на снег, но продолжал идти вперед. Ответ отступил назад, прикрыв глаза, и опустил топор ему в лицо, лезвие вонзилось под углом в его открытый рот. Глаза его оставались открытыми. Даже не дрогнули. Тонкая струйка темной крови полилась вокруг лезвия. Он схватился за рукоятку и за прикрепившуюся руку Ответа.

Ответ вытащил топор из лица зомби, срезав остатки его носа, и ударил снова, но на этот раз выше, расколов обугленный купол его лба. Он покачал лезвием вперед и назад, как лесоруб, пытающийся вытащить свой топор из сучковатого куска дерева. Трещина рассекла череп зомби по центру, а затем обе половины отвалились. Это было похоже на божью коровку, расправившую крылья. Его мозг был полон личинок и краснокрылых насекомых, некоторые из которых ползали по лезвию топора. С отрешенностью хирурга Ответ вставил пистолет между его оставшимися зубами и, слегка наклонив ствол вверх, разнес его голову в липкое красное конфетти.

- Хм, сказал он.

- Здесь еще больше лезет из-за деревьев! - завыл Прицел.

Третья линия продвигалась вяло. Их лень была во многом обусловлена ​​степенью их разложения. Те немногие, кто мог ходить, делали это спотыкаясь, их мышцы достигли уровня разложения, чтобы сделать передвижение умозрительным занятием. Одна из них, возможно, женщина, возможно, когда-то красивая, дергалась вперед, как будто она была марионеткой, управляемой кукловодом, страдающим болезнью Паркинсона; ее печень, черно-серый мешок, покрытый ямочками молочных поражений, выскользнула из глубокой раны в боку, которую она размолола в кашу под ногами. Другая - безногая, безрукая, бесполая, сгнившая до костей - пробиралась сквозь снег, используя свой почти беззубый рот.

- Позволь мне оказать тебе услугу, - сказал Зиппо, направив свой огнемет на ближайшего подкрадулю.

Оружие с шипением выпустило копье пламени, которое поглотило зомби от головы до бедер. Зиппо провел огнем по его конечностям, наблюдая, как плоть превращается в корку пепла. Зомби продолжал продвигаться вперед, пока не достиг ног Зиппо. Он уставился на него, огонь выливался из его глазниц, как два пылающих выстрела самбуки, и начал грызть его ботинок. Зиппо скривился с чем-то близким к жалости, прежде чем опустить другой ботинок на его череп, сила которого заставила жареное серое вещество хлынуть черными, гнойными струями из его ушей, ноздрей и глазниц.

Прицел встал на колено и плавно передернул затвор, прежде чем отстрелить трех зомби взрывными выстрелами в голову. Его последний выстрел срезал череп мертвой головы, открыв мозг, наполовину съеденный семьей мышей, которые прогрызли себе путь через ухо.

- Черт тебя побери, сдохни! - закричал Трипвайр на особенно цепкого зомби.

Он отстрелил ему руки с помощью "ДеЛайла" и пробил дыру размером с софтбольный мяч в шее. Но оно все равно шло. Трипвайр нажал на курок, чтобы услышать сухой щелчок: закончились боеприпасы. Мертвое существо потянулось к нему. Скелетные пальцы, увешанные полосками гниющего мяса, задели его парку, желтые ногти разрывали ткань с ужасающей силой. Пахло решеткой шлюза бойни.

Трипвайр вытащил свой K-Bar[119]. Отступив назад, он полоснул по подвесному животу твари. Тот раскрылся, как будто кто-то дернул за шов на пакете "Ziploc", полном медицинских отходов. Гнилые внутренности хлынули на снег. Зомби, подстегнутый каким-то рудиментарным инстинктом, поклонился и попытался собрать свои сбежавшие кишки. Трипвайр поднял нож к его лицу, погрузив пять дюймов закаленной стали в его левый глаз. Он отступил назад и пнул рукоять, как игрок в американский футбол. Лезвие прошло через больную черепную коробку зомби и вышло, в небольшом потоке крови, на кончике его позвоночника.

Незамеченный среди резни, один мертвец проскользнул под радаром: младенец или что-то, что когда-то было им. Его кожа блестела и скользила от слоя слизистой слизи. Клочок плаценты, гниющей черной, был увенчан его выпуклым лысым черепом в пародии на чепчик младенца. Из ануса жидкими петлями сочилась большая часть неразвитых внутренностей, проклеванных голодными воронами. Младенец-мертвяк тащил себя вперед на руках, поскольку его ноги были отрублены или съедены.

Одди вытащил "Уэбли", когда один из более быстрых зомби сделал выпад в сторону. Одди уклонился влево, по-кошачьи быстрый для своего размера, схватил протянутую руку существа - словно схватил оболочку сосиски, наполненную холодным желе, - и вырвал ее из гнезда. Поскольку у зомби не было бровей, век или челюсти, Одди не мог сказать, вызвала ли у него потеря конечности удивление, возмущение или пресыщение. Он развеял все догадки, засунув дуло "Уэбли" в его гнойную носовую полость и нажав на курок.

Когда выстрел затих, он услышал пронзительные, полные ужаса крики.

Эдвардс.

Которого пожирал очень маленький, но очень настойчивый мертвец. Он извивался на земле, поднимая клубы снежной пыли. Крошечный зомби вцепился в правое веко Эдвардса; его кожа растянулась, как соленая ириска, прежде чем оторваться. Лишенный векa глаз Эдвардса был ужасающе круглым и расширенным, роговица была пронизана яркими стежками крови. Крики мужчины были похожи на ледорубы, скользящие в уши Прицела. Это лучшая шутка о мертвом ребенке, - дико подумал он. Вот только шутка была над этим бедным ублюдком.

- Господи... Господи! - всхлипывая, Эдвардс поднялся на ноги. - Снимите его... снимите его... а-а-а!!!

Крики Эдвардса усилились, сапоги раздавили волочащиеся внутренности младенца в пасту.

Его хватка на ушах Эдвардса соскользнула, и он упал. Но его падение было остановлено глазным стеблем Эдвардса, все еще прикрепленным к его глазу, который находился во рту мертвого младенца. Эдвардс развернулся, как обезумевший от боли дервиш.

- Агx! - закричал он. - Агx! Агx! Агx!

Ребенок решительно цеплялся за свою добычу, пока стебель не сломался, липкая красная веревка щелкнула обратно в глазницу Эдвардса, как перегруженная резинка, a ребенок упал в снег. Через несколько мгновений обутая в сапог нога Ответа опустилась на его голову. Хрусь!

Зиппо огляделся: изрешеченные пулями и пронзенные лезвиями тела лежали вокруг лагеря.