Клайв Баркер - Явление тайны

— Так вы хотите сказать, что весь город может отправиться вслед за Бадди Вэнсом?

— Можете меня цитировать, только без фамилии.

— Договорились.

Тут вокруг расщелины стало заметно какое-то оживление. Оставив Грилло обдумывать услышанное, Хочкис поспешил туда наблюдать за поднятием останков Бадди Вэнса.

Томми-Рэй лежал и потел в своей кровати. Он закрыл окна и опустил занавески. Все это превратило комнату в раскаленную печь, но жара и тоска не пугали его. В их объятиях он не чувствовал себя таким одиноким, как под чистым, солнечным небом города. Здесь он вдыхал только запах собственного пота и слышал только собственное хриплое дыхание, со свистом вырывающееся из глотки. Раз уж Джо-Бет так обманула его, придется искать новых друзей, а с кого же лучше начать, как не с себя?

Он слышал, как она вернулась домой и спорила с мамой, но не пытался разобрать слова. Если ее роман уже потерпел крах — а иначе с чего бы она стала плакать там, на лестнице? — то она сама виновата. У него есть дела поважнее.

Пока он лежал, перед глазами у него возникали странные картины. Все они выходили из полумрака, окутавшего комнату. Он жадно пытался рассмотреть их детали, но они таяли, не давая ему разглядеть себя-. Во всех них была кровь, камни и странная, белесая тварь, вид которой заставлял сжиматься его желудок. И человек, который, как он знал, стремится к нему, Томми-Рэю.

Когда он придет, его ожидание кончится.

Сперва из расщелины послышались тревожные крики. Люди вокруг нее, среди которых были Спилмонт и Хочкис, пытались поднять тех, кто находился внизу. Но события развивались слишком быстро. Ближайший к отверстию полицейский завопил и забился, как рыба на крючке, когда веревка, которую он держал, потащила его вниз. Спилмонт спас его, удерживая до тех пор, пока бедняга не успел стянуть перчатку. Они оба неуклюже упали назад, в то время как снизу раздавались все новые вопли.

— Оно открылось! — крикнул кто-то. — О, Господи, оно открылось!

Грилло был неуклюж, пока не чуял добычу: тогда он становился ловким, как кошка. Он подбежал к Хочкису, чтобы посмотреть, что происходит. Никто не остановил его; всех беспокоила лишь собственная безопасность. Из расширяющейся трещины поднималась пыль, ослепляя людей, державших веревки. Грилло видел, как один из них шагнул к расщелине, и, прежде чем кто-либо успел остановить его зашатался и исчез внизу. Крики не ослабевали. Грилло сделал несколько шагов в направлении расщелины, чувствуя, как земля дрожит у него под ногами, отдаваясь в голове и путая мысли. Вместо них пришли рефлексы. Он склонился к упавшему человеку. Это оказался Хочкис, с разбитым лицом и остановившимися глазами. Грилло прокричал его имя. Хочкис вцепился в протянутую руку, когда земля вокруг них начала проваливаться.

На койке мотеля ни Хови, ни Джо-Бет не просыпались, хотя шумно дышали и постанывали. Им обоим снилась вода. Темное море, уносящее их к какому-то чудесному месту. Но потом что-то прервало их путь, грубо схватив их и швырнув на скалы. Вокруг кричали умирающие люди, висящие на извивающихся, словно змеи, веревках.

Там, в этой тьме, они услышали друг друга и стали звать, но, прежде чем им удалось соединиться, ледяной поток, хлынувший откуда-то снизу, подбросил их вверх. Эта река из недр земли, никогда не видевшая солнца, несла с собой их, трупы людей и еще что-то, что населяло этот кошмарный мир. Тут все расплылось, и они проснулись — одновременно.

Когда хлынула вода, Грилло с Хочкисом находились в четырех ярдах от расщелины. Неистовый поток сбил их с ног, как водопад. Это заставило Хочкиса очнуться от оцепенения. Он ухватился за руку Грилло, вопя:

— Смотрите! Смотрите!

В потоке было что-то живое. Грилло видел это один краткий момент — силуэт или силуэты, — кажущиеся человеческими, хотя он видел их, скорее, внутри, в воображении. Когда он посмотрел еще раз, все исчезло.

— Бежим! — услышал он крик Хочкиса. Земля продолжала дрожать. Они поднялись и побежали, не видя куда, сквозь сплошное облако воды и пыли, пока не споткнулись о веревки заграждения. Прямо перед ними лежал один из членов спасательной команды с оторванной рукой. Дальше, за деревьями, укрывались Спилмонт и полицейские. Дождь здесь был тише, но земля где-то вдали еще гудела.

Истекая потом, Томми-Рэй глядел в потолок и смеялся. Ему предстояло отправиться в дальний путь, как год назад в Топанге, где они с ребятами много шли, потом бежали, неизвестно куда.

— Я готов, — сказал он вслух, стирая пот со лба. — Готов. Только покажись мне, кто бы ты ни был.

Хови, лежащий на кровати, стиснув зубы и закрыв глаза, казался мертвым. Джо-Бет отшатнулась, зажав рот рукой, я ее первые слова «О, Господи, помилуй» превратились в сдавленный стон. Они не должны были даже лежать рядом в одной постели, это преступление против Бога видеть такие сны, как она (где они плыли рядом, обнаженные, по теплому морю, и их волосы соединялись, а она еще хотела, чтобы это были их тела), и что за этим? Кровь, скалы и этот страшный дождь, убивший его во сне.

«О, Господи, помилуй меня!»

Он открыл глаза так внезапно, что молитва замерла у нее в мозгу.

— Хови. Ты жив.

Он пошарил по кровати, разыскивая очки, надел их и лишь тогда заметил ее испуг.

— Тебе это тоже снилось, — сказал он.

— Это не сон. Это на самом деле, — она вся дрожала. — Что нам делать, Хови?

— Ничего, — сказал он, зевая. — Ничего не делать.

— Мама была права. Мне не надо было…

— Хватит, — прервал он, вставая с кровати. — Мы ничего такого не делали.

— А что это тогда?

— Просто плохой сон.

— У нас обоих?

— Может, это не одно и то же.

— Я плыла рядом с тобой. Потом оказалась под землей. Там кричали люди…

— Все верно, — мрачно сказал он.

— Ты видел то же самое.

— Да.

— Вот видишь! То, что у нас с тобой… это плохо. Может это правда работа дьявола.

— Ты же не веришь в это.

— Я уже сама не знаю, во что я верю, в отчаянии сказала она. Он потянулся к ней, но она жестом удержала его. — Не надо, Хови. Это нехорошо. Нам нельзя касаться друг друга, — она уже шла к двери. — Мне пора.

— Но это… это… абсурд, — пробормотал он, но эти отрывистые слова не могли остановить ее. Она уже открывала защелку, которую он закрыл после ее прихода.

— Я открою, — он поспешил к двери. Воцарившееся напряженное молчание прервали только ее слова:

— Всего хорошего.

— Ты даже не даешь нам все обдумать.

— Я боюсь, Хови. Ты прав. Я не верю ни в какого дьявола. Но если это не он, тогда кто? Ты можешь мне ответить?